Черногорцы в России - Коллектив авторов

Будучи проницательной и дальновидной, Милица Николаевна понимала, что эти народные волнения, начавшиеся как возмущение против врагов-немцев, а вскоре и против бездействия союзников – Англии и Франции, начинали перерастать в антиправительственные. Великая княгиня старалась предусмотреть любой поворот событий, даже такой, как свержение царствующего императора Николая II. Именно поэтому она начала кампанию по увеличению популярности Верховного главнокомандующего, мужа своей сестры Станы, великого князя Николая Николаевича. «Эта популярность, – писал великий князь Николай Михайлович Романов, – была искусственно подготовлена из Киева Милицей, совсем исподволь и всеми способами – распространение в народе брошюр, всяких книжонок, лубков, портретов, календарей и т. д. Благодаря такой обдуманной подготовке, популярность не упала после падения Галиции и Польши и снова возросла после кавказских побед…»164. Об этой деятельности Милицы писали многие современники165, часто опасаясь ее последствий. Больше всех опасалась сама императрица, которая полагала, что «черногорки» вынашивают план по возведению на российский престол великого князя Николая Николаевича, и пристально следила за их деятельностью. 3 сентября 1915 г. императрица докладывала императору: «Михень166 известно, что Милица ведет переписку с Сувориным167. Заставь полицию это выяснить, ведь это уж форменная измена»168.

Деятельность Милицы в Киеве усиливала тревогу императрицы. Так, народу раздавались портреты великого князя Николая Николаевича перед Казанским собором от имени Синода во время чтения молитв за русского императора. «Что это значит? – с беспокойством спрашивала она Николая II и сама отвечала: – Они169 замышляли совершенно иную игру. Наш Друг170 вовремя раскрыл их карты и спас тебя тем, что убедил прогнать Н.171 и принять на себя командование. Со всех сторон доходит все больше и больше про их грязную, изменническую игру. М. и С.172 распространяли в Киеве всякие ужасы про меня, – что меня собираются запереть в монастырь, – одна из замужних дочерей Трепова173 была так оскорблена этими речами, что попросила их покинуть комнату. Она написала об этом графине Шуленбург»174.

По всей вероятности, слухи о том, что «черные женщины» стояли во главе заговора по отстранению Распутина, были правдой. Целью заговора было лишить царя «зловредного» влияния «старца», при этом предполагалось заключить императрицу в монастырь, чтобы наверняка положить конец пагубному влиянию на Николая II175. Все это разрабатывалось

Милицей и ее сестрой Анастасией Николаевной для того, чтобы вернуть свое былое влияние на русского императора, если даже не посредством личного общения, то через Николая Николаевича, мужа Анастасии Николаевны.

Что же касается большой популярности великого князя Николая Николаевича, то она беспокоила не только императрицу. Великий князь Николай Михайлович писал императору: «Популярность эта вовсе не идет на пользу престола или престижа императорской фамилии, а только к муссированию мужа великой княгини176, славянки, а не немки, а равно как и его брата и племянника Романа. При возможности всяких смут после войны надо быть начеку и наблюдать зорко за всеми ходами для поддержания сей популярности»177. Действительно, дальновидные и поражающие своей амбициозностью планы Милицы Николаевны могли иметь целью возведение на российский трон ее сына Романа Петровича Романова, внука черногорского короля Николы, племянника сербского короля Петра и двоюродного брата будущего короля Югославии Александра.

Хотя с приходом к власти большевиков многое в стране поменялось, но даже уничижительные и негативные статьи о царской власти не могли отрицать значимости Милицы Николаевны. Так, один анонимный большевистский автор писал, что именно она была своего рода генератором идей и планов по свержению Николая II, и ее целью было возведение на российский престол своего сына Романа Романова178.

Два брака Анастасии Николаевны

23 декабря 1867 г. (4 января 1868 г.) в черногорской столице, городе Цетинье, у князя Николая и княгини Милены родилась четвертая дочка – Стана. Чем старше она становилась, тем больше сближалась со своей старшей сестрой-погодкой Милицей. Девочки стали лучшими подругами, доверяли друг другу все секреты, их дружба прошла через всю жизнь, и только смерть разлучила их, забрав Стану раньше сестры.

Детство Станы прошло в родной Черногории, в кругу большой семьи и в компании любимой сестры – Милицы. Когда девочкам было около девяти лет, отец отправил их в Россию получать образование, о чем договорился с императором Александром III и императрицей Марией Федоровной. Девочки поехали в Петербург, в Смольный институт благородных девиц, о чем уже говорилось выше.

После окончания учебы сестры вышли замуж в один и тот же год – в 1889 г. состоялись свадьбы Милицы Николаевны Петрович-Негош и Петра Николаевича Романова и Анастасии Николаевны Петрович-Негош и Георгия (Юрия) Романовского, 6-го герцога Лейхтенбергского, третьего сына великой княжны Марии Николаевны и герцога Максимилиана Лейхтенбергского.

Георгию (Юрию) тогда было 38 лет, он был вдовцом, это был его второй брак. Первым браком герцог был женат на герцогине Терезии Ольденбургской. Овдовев, герцог стал вести легкомысленный образ жизни. Это устраивало Георгия Максимилиановича, однако указание императора Александра III о том, что он должен немедленно жениться на молодой черногорской княжне, даже не обсуждалось. Очевидно, что этот брак не был продиктован чувствами, а заключался по договоренности, был политическим шагом. И все же мы можем задаться вопросом: были ли чувства между супругами? Что касается отношения Анастасии Николаевны к своему мужу, то здесь сложно сказать, любила ли она его. Скорее ее отношение к браку и супругу было продиктовано супружеским долгом, она уважала мужа, а полученное воспитание заставляло ее ценить брак и семью. На вопрос, любил ли герцог свою жену, можно ответить его собственными словами: «Ни одного дня»179!

В первые два года супружеской жизни он был увлечен молодой и красивой женой-балканкой. Петр Николаевич в письме сообщал Милице, что герцог говорит о своей жене Стане «мило и сердечно, даже больше чем сердечно»180.

Однако вскоре отношение герцога изменилось, жена ему наскучила, и он стал все чаще совершать поездки во Францию, под предлогом поправления здоровья, но, как пишет С. Ю. Витте, на самом деле герцог ездил к своей любовнице-француженке181. Император Александр III был ярым защитником традиционных семейных ценностей, правил и обычаев дома Романовых. Однажды он не сдержался и довольно грубо высказался о поведении герцога Лейхтенбергского, находившегося в то время в Биаррице: «А, и он там полоскал свое поганое тело в волнах океана»182.

По мнению того же Витте, «Юрий Максимилианович был в сущности безобидный человек и совсем не дурной, это тип великих князей последних формаций»183. При этом стоит отметить, что в своих «Воспоминаниях» Сергей Юльевич практически никого не охарактеризовал положительно.

Глубоко переживая измены мужа и его холодное отношение, Стана склонна была первое время винить себя в семейных проблемах. Как преданная жена, она пыталась наладить отношения с супругом, искала способы, чтобы вернуть его в семью. В 1903 г. Стана едет во Францию, где встречается с уже упоминавшимся выше доктором Филиппом, и возвращается 23 января «с письмами и добрыми известиями от „нашего друга"»184 – так записал в своем дневнике Николай II. «Одно время как будто наступило „потепление", связанное с присутствием… доктора Филиппа. Но в отличие от супруги у герцога это увлечение длилось не долго»185.

Несмотря на все усилия, которые прилагала молодая герцогиня, вернуть мужа в семью так и не получилось. А ведь все могло случиться иначе… Ведь в 1889 г. герцог Лейхтенбергский был не единственным претендентом в мужья только что окончившей Смольный институт черногорской княжны. Вторым кандидатом был великий князь Дмитрий Константинович, брат известного писателя великого князя Константина Константиновича. Причины, по которым этот брак не состоялся, не известны. Не женившись на черногорке, Дмитрий Константинович так и остался холостяком186.

Хотя брак Анастасии Николаевны и Георгия Лейхтенбергского был несчастливым, в нем родилось двое детей: Сергей (1890–1974) и Елена (1892–1976). В 1890 г. в дневнике будущего императора Николая II, а пока еще цесаревича Николая Александровича, появляется следующая запись: «18-го июля. Среда. Утро было прелестное. Поехал верхом в Петергоф на Весте, доехал в IV2 часа. Завтракало очень много черногорского элемента. В 4 часа были крестины сына Юрия и Станы187 – Сергея. Мама и я были первый раз восприемниками…»188. Это кумовство служило еще одним поводом для возникновения в будущем теплых неформальных отношений между Анастасией Николаевной и императорской семьей.