Любовь Демона - Тала Тоцка

блестят. Дыхание учащается, это сводит меня с ума.

Наконец она делает шаг назад, мое сердце замирает. Кровь останавливается, мир вокруг застывает.

Ангел отходит в сторону, не разрывая зрительный контакт, и медленно кивает.

Вваливаюсь в номер, хватаю ее в охапку.

— Все, — выдыхаю в приоткрытые влажные губы, — впустила. Теперь не выгонишь.

Она берет мое лицо в руки.

— И не собираюсь, — шепчет сипло и сама меня целует.

 

Глава 34

Демьян

Мне не надо долго объяснять.

Притягиваю Ангелину к себе, сжимаю ее талию так, что она хрипло вскрикивает мне в рот, изгибается в моих руках.

Мои губы перехватывают инициативу, и это нихера не нежный поцелуй.

Это голод, накопленный за все дни, недели, годы без моего Ангела.

Нежные губы отвечают, руки хватают меня за плечи, тянут к себе ближе. Она вся подается мне навстречу, и позвоночник пронизывают электрические токи.

Мы больше не прячемся. Я не играю роль мстительного ублюдка, она — холодной ледышки. Между нами искрит, притяжение зашкаливает, никто больше не притворяется.

Запускаю руки в ее волосы, держу за затылок.

— Люблю тебя, Ангел...

Она подтягивается на носочки, накрывает тонкими пальцами мои ладони.

— Я тоже, Демьян. Тоже люблю...

Вокруг нас накаляется воздух, под ногами качается пол.

Мы медленно погружаемся в воронку, которая закручивается и затягивает, отрезая от мира. Мои руки пробираются под халат, касаются нежной кожи, покрытой тонкими волосками. Они сейчас стоят дыбом, и я тяну ее руку к ремню.

— Демьян... стой... — Ангелина останавливает меня.

С трудом отнимаю руки, прерывисто дышу.

— Ангел... — хрипло шепчу, кусая ее за шею, поднимаюсь к мочке, — давай потом. Мы все потом обговорим и обсудим, клянусь... Только не сейчас...

— Нет, я не о том, — она гладит меня по лицу, улыбается. — Я про Миланку. Давай у нее телефон оставим вместо радио-няни. У меня на телефоне есть эта функция.

У меня тоже есть. Я скачал себе, когда внезапно папой стал.

Но мне надо немного больше времени, чтобы сообразить, что она имеет в виду. Ангелина уже тянет меня из номера.

Хорошо, способность мыслить возвращается быстрее чем мы оказываемся перед дверью моего номера.

Стараемся ступать тише, чтобы не разбудить ребенка. Миланка спит крепко, но Ангелина права. Вот что значит мама, мне и в голову не пришло.

Выставляю на своем телефоне нужную функцию, включаю. Ангелина поправляет Миланке подушку, плотнее подтыкает одеяло. Наклоняется, целует в пахнущую макушку.

Подхожу к ней, обнимаю за талию.

— У нас самый лучший ребенок, — говорю, целуя в основание шеи. Беру за руку и веду к двери.

Ангел не сопротивляется, только ее ладонь чуть дрожит в моей.

Как только дверь ее номера закрывается, вжимаю девчонку в стену.

— Теперь не отвертишься.

Рывком срываю с нее халат, руки жадно блуждают по ее охуенному телу.

Хочу ее всю, прямо сейчас, без остатка.

Ее кожа горит и плавится под моими пальцами. Ангел вздрагивает от каждого моего движения. Губами блуждаю по ее шее, прикусываю, оставляя заметные следы. Хочу, чтобы весь мир знал — это моя любимая.

Только моя.

Любимая смотрит широко раскрытыми глазами.

Ее пальцы путаются от нетерпения, когда она стягивает одежду, обнажая мое тело.

Я не мешаю, кайфую, давая девчонке полную свободу действий.

Ангелина трогает меня, ее пальцы обжигают, скользят по коже. Гладят плечи, сползают на грудь и вниз, к прессу. Перебирают короткие волоски на животе, которые спускаются вниз к ремню.

— Расстегни, — говорю хрипло. Она подчиняется.

Берется за пряжку ремня, наклоняется и целует в ключицу. Бросает быстрый взгляд из-под опущенных ресниц и проводит язычком.

Ну все, пиздец.

Подхватываю ее под попку, вскидываю на руки. Стройные ножки обвиваются вокруг моей талии, сжимают коленями.

Падаю вместе с ней на кровать, не даю ни секунды опомниться.

Нависаю над ней, сжимаю голые бедра. Опускаюсь к ее охуенной груди, и по очереди втягиваю ртом тугие горошины сосков.

Ангелина вскрикивает, извивается подо мной. По ее стонам могу определить, что между ножками у нее уже все мокро.

— Люблю, — коротко выдыхаю и резко врываюсь в тесную влажность. Она сразу обхватывает меня, сжимается внутри, и я с трудом балансирую на грани нормальности.

Выжидаю несколько секунд, давая Ангелу время меня вспомнить. И начинаю толчки.

Сначала резкие, вколачивающиеся, потом плавные, глубокие. Меняю угол проникновения, Выхожу на всю длину и ласкаю ее головкой. А затем снова вбиваюсь.

Ангелина мечется подо мной. Такая красивая. Распластанная, с разметавшимися волосами, с широко раздвинутыми коленями. Сама перекатывает между пальцами соски, мнет грудь.

Моя девочка охуенная.

Ну хватит, поигрались. А то у меня вот-вот сорвет рубильник.

Двигаюсь быстро, жадно. Ангел выкрикивает мое имя, ее ногти впиваются в мои плечи, ее бедра подаются навстречу.

Ее стоны смешиваются с моим рваным хриплым дыханием. Ее тело раскрывается для меня снова и снова. Ее пальцы впиваются, царапают, ее ноги обвивают, не давая остановиться.

Чувствую, как напряглось ее тело, как она выгнулась дугой, и срываюсь на бешеный темп.

Она кончает первой, я почти сразу за ней. Мы оба теряемся в моменте, в ощущениях, тонем друг в друге.

Она еще пульсирует, еще насаживается, но уже дыхание становится спокойнее. Тело расслабляется подо мной, но она не отпускает меня. И я держу крепко.

— Ты больше не уйдешь от меня, — шепчу, прижимаясь губами к густым охуенно пахнущим волосам. — Ты больше меня не бросишь.

Она не отвечает, просто целует в мокрую от пота грудь.

И я боюсь, что моя грудная клетка сейчас взорвется.

Теперь Ангел моя. Навсегда.

***

Ангелина

Я не знаю, сколько раз было у нас с Демьяном. Я отпустила себя, позволила себе ни о чем не думать, растворилась в ощущениях.

Я словно вернулась в прошлое, где мы были только вдвоем, потому и проспала. Проснулась от голоса дочки, звенящего от обиды, страха и отчаяния.

— Папа, мама! Вы где? Пааааап...

Открываю глаза, слетаю с кровати и натыкаюсь на Демьяна, прыгающего на одной ноге. Вторую ногу он на ходу пытается всунуть в штанину.

— Проснулась! — говорим хором. Я хватаю халат, но Демьян меня останавливает.

— Не надо, Ангел, я сам, — натягивает штаны, хватает меня за щеки и жадно целует. Как будто это не он провел сегодняшнюю ночь практически во мне... — Ты иди в душ и спускайся к завтраку. Походу мы проспали.

Хлопает дверью, и уже