Любовь в режиме ожидания - Мария Воронова

– Вот именно.

– Но если ты права, что теперь делать?

– Думаю, ты должен сообщить ей, что все знаешь. И убедить ее в том, что ее проблемы разрешимы. И еще… Я бы рассказала Вите, что случилось с его женой.

– А это зачем?

– Он имеет право знать.

– Слушай, да, может, он про Аню и думать забыл!

– Вряд ли. – Лада покачала головой. – Впрочем, это выяснить нетрудно. Он же с Колдуновым постоянно общается.

– Я всегда считал, что Витька Ане не пара. И раз она сама не хочет его видеть, так тому и быть. Пусть лучше она себе какого-нибудь норвежца найдет!

– Но не нашла же, – мягко возразила Лада. – Давай я все-таки с Колдуновым поговорю.

Валентин нехотя согласился.

Они попили чаю, и Лада стала собираться домой. За переживаниями об Ане она почти забыла, какие надежды возлагала на сегодняшний визит к Валентину.

Сумароков сидел у огня и ругал себя за легкомыслие. Вот появилась Лада и сразу во всем разобралась! А он, идиот, чуть не поверил Кате – будто Аня уехала, потому что муж ее избивал. Слава Богу, что не поверил, иначе бы Сотникова уже и на свете не было.

Как он мог потерять голову от обыкновенной девчонки! Остается только утешаться, что он не один такой, умнейшие мужики теряли способность соображать при виде круглой упругой попки и стройных ножек… Ох, не зря в Средние века женщин называли «сосудами греха».

Между прочим, никто не заставлял его пить из этого сосуда! Надо развестись с Катей, жениться на Ладе и провести остаток дней в союзе с женщиной, которая всегда его понимала.

Он услышал, как во двор въехала машина, вскоре в гостиной появилась Катя.

– Как прошел день? – ехидно поинтересовалась она. – Надеюсь, Лада не дала тебе скучать?

Валентин не поддержал ее тона.

– Сядь, Катя, мне надо поговорить с тобой.

– Что случилось? – Она сняла белый пиджачок и, оставшись в черной маечке, села на диван.

– Тебе придется объяснить, зачем ты оклеветала Аниного мужа.

– Ты о чем это?

– Ты сказала мне, что видела на Ане синяки. Что Виктор ее бил.

– А разве нет? Ты же врач, должен знать, что просто так выкидышей не бывает. Я действительно видела на ней синяки, и что я должна была подумать?

– А вот Аня утверждает, что ничего подобного не было!

Катя фыркнула и попросила у него сигарету.

– Ты что, не знаешь свою дочь? Она же святая! Кроме того, она прекрасно понимает, что бы ты сделал с Сотниковым, если бы она тебе призналась. Витенька оказался бы в морге, а ты в тюрьме!

– Однако ты-то не побоялась мне сказать! Или хотела видеть меня в тюрьме?

– Я сказала потому, что надо было ее спасать! Аня любила его и никогда бы сама не сдала. Я о ней заботилась! И, знаешь, – она потупилась, – у него была причина приревновать Аню в тот вечер.

– И какая же, интересно? – прищурился Валентин.

– В тот день я случайно встретила Вадика Дымова. Помнишь, мы вместе в секции занимались? Он Ане очень нравился. Ну, я в тот вечер к ним заехала, вот и рассказала про Дымова.

– Зачем?

– Ох, Валя! Я же просто так рассказала, не специально! Откуда мне было знать, что Сотников такой псих?

– Не ври. Ты ничего не делаешь просто так, не специально!

– Валя! Ну зачем ты так со мной? – В прекрасных Катиных глазах показались слезы.

– Ты врешь! Ты специально поссорила Аню с мужем! – зло сказал Сумароков. – И ты плохая актриса. Однажды я поверил твоим слезам, больше не поверю.

Катя быстро вытерла слезы, поднялась с дивана и походкой пантеры прошлась возле камина. В ее движениях было столько грации, что Валентин почти увидел длинный, нервно подрагивающий хвост. Наконец она остановилась прямо перед ним.

– А может быть, все гораздо проще? – спросила она легким тоном. – Я тебе нравилась, пока была девочкой, а когда стала взрослой женщиной, разонравилась. Вот ты и придумываешь всякую ерунду, чтобы оправдаться! Просто тебе новую телку захотелось, помоложе!

Он поднялся, от злости почти не почувствовав боли в ноге.

– Я уже предупреждал тебя, чтобы играла, да не заигрывалась! Быстро собирай вещи и вон из моего дома! О своем решении я тебе сообщу.

Катя молча повернулась и пошла к двери. Ее плечи вздрагивали, но Сумароков на нее не смотрел – он наливал себе виски.

Через пару минут он услышал шум мотора.

Глава третья

На лодке Сотников изголодался по настоящей хирургии и теперь готов был работать сутками напролет. В трудах тоска отступала, возясь с чужими детками, он на время забывал, что Аня его бросила.

Витя видел много страданий и много горя, по сравнению с которым его собственное казалось не таким уж огромным.

Сегодня он дежурил в академии. Экстренных больных привозили очень мало, ровно столько, сколько необходимо для учебного процесса, поэтому с точки зрения профессионального роста эти дежурства были бессмысленны. На них Витя или отсыпался, или читал, или распивал с другими докторами бесконечные чаи. Приняв больного с почечной коликой, он зашел в комнату дежурного врача. Там профессор Колдунов распекал травматолога, молодого щуплого мужчину в тонких золотых очках. Увидев Витю, Колдунов попросил его подождать и вернулся к прерванному разговору.

– Вот что, Антоша, завязывай со своими эстетскими диагнозами. Будь проще! Ну зачем ты написал в журнале – перелом чешуи височной кости? Умнее ничего не мог придумать?

– А что не так? – удивился Сотников, разворачивая пакет с бутербродами. – Диагноз как диагноз. У этой косточки действительно есть чешуя и есть каменистая часть.

– Все так. Только не надо забывать, что по журналу девчонки передают телефонограмму в милицию. Вот они и передали – перелом чешуи. А про височную кость менты слушать не стали. Перезванивают мне и спрашивают: вы что там, обдолбались или пьяные просто? Дальше что будет: вывих перьев? Воспаление рогов? Я еле сообразил, в чем дело. Не первый раз же, Антон! Про закрытый перелом хвоста помнишь? Проверяющий не сразу догадался перевернуть страницу и прочитать заветные слова «таранной кости», которые все объяснили. Так что, ребята, время вычурных диагнозов для вас миновало. Никого вы не поразите своей эрудицией, а в идиотское положение попадете.

Ян Александрович открыл банку растворимого кофе:

– Угощайтесь.

Выпив кофе, травматолог ушел в приемный покой, и Витя с Колдуновым остались наедине.

– У меня к тебе, Виктор, разговор есть. Важный.

– Слушаю, Ян Александрович.

Профессор помолчал.

– Я давно ничего не знаю о твоей личной жизни… Как Аня?

Сотников опустил голову.

– Аня уехала. Еще до того, как я на лодку попал.

– Что ж ты мне ничего не рассказывал?

– А что тут рассказывать? – Витя тяжело вздохнул.