Пылай для меня (ЛП) - Илона Эндрюс

Чокнутый Роган шел рядом со мной. На нем был серый костюм с черной рубашкой, воротник которой он оставил распахнутым. Одежда, которую он носил, не была ни вычурной, ни броской. Она просто была отменно пошита, и сидела на нем как влитая. Нам нужно было лучше скоординироваться. Мы точно не подходили друг другу, но Галерея была домом для разномастной толпы. Молодые мамочки прогуливались со своими карапузами в колясках, теряясь среди компаний подростков с голубыми, фиолетовыми и розовыми волосами. Напротив нас, две женщины средних лет в дорогих брючных костюмах, с лицами, разглаженными магией почти до пластикового совершенства, нырнули в магазин, едва избежав столкновения с мужчиной в бейсболке и перемазанных краской шортах.

Молодая женщина, проходя мимо нас, взглянула на Рогана, и замедлила шаг. Мы продолжили идти и я увидела ее отражение в зеркальном дисплее. Она продолжала смотреть на него, по-женски оценивая. Справа, двое мужчин вышли из магазина и остановились, провожая Чокнутого Рогана тем же самым одобрительным взглядом. Парень помладше подмигнул мне.

А впрочем, не важно, что на нас надето — люди все равно будут обращать внимание. Чокнутый Роган не был самым красивым мужчиной в Галерее, но эта мужественная… аура? Атмосфера? Что бы это ни было, оно волнами исходило от него. Это было в линии его плеч, в том, как он шел, словно не было ничего, с чем он не смог бы справиться. Это было в легкой шершавости его кожи. В жестком взгляде его глаз. Он выделялся в море стандартных иллюзорных лиц и люди концентрировались на нем.

Мы миновали магазин подарков, торгующий букетами цветов в хрустальных вазах. В центральных букетах были гвоздики — большие, ажурные бутоны, нежно-розовые в середине, с бледной окантовкой по краю лепестков. Я любила гвоздики. Они были утонченными, но удивительно стойкими. В то время, как розы в вазе увядали, гвоздики продолжали цвести. И я любила их запах — нежный, свежий, чуть пряный аромат.

— В чем дело? — спросил Роган.

Я поняла, что смотрю на цветы дольше положенного.

— Ничего. Мне просто нравятся гвоздики.

Фонтан у «Нордстрома» находился на первом этаже и представлял собой круглую чашу, в центре которой возвышались растения. Кольцо белых светильников окружало растения, мягко светясь под водой. Около фонтана стояла блондинка. Она была одета в платье из переплетенных, блестящих, темно-фиолетовых лент, которые образовывали сложную сетку на плечах. Я понятия не имела, как она в него влезла, но, надо отдать должное, позировать женщина умела.

Она стояла расслаблено, но немного изогнувшись назад, одна нога повернута внутрь и указывает на другую — несколько неудобная поза, которую так любят модные журналы. Платье облегало ее, как перчатка, еще на четверть дюйма плотнее, и оно было бы вульгарным. Ее фигура была идеальной: тонкая талия, стройные и загорелые ноги, пышные, но не чрезмерно, грудь и бедра. Она перекрасила волосы из платинового в мягкий розоватый блонд, и они колечками спадали ей на плечи. Ее макияж был свежим и безупречным. Слишком безупречным. Харпер наложила иллюзию, прежде чем с нами встретиться. Ничего слишком уж очевидного, но у человеческой кожи обычно есть поры.

— Как я могу помочь тебе понять, что она лжет? — тихо спросил Роган.

— Вопросы на «да» или «нет» лучше всего, — сказала я.

Чокнутый Роган остановился у зоны отдыха прямо вблизи фонтана, и сел. Я села рядом с ним.

Харпер медленно, как кошка, подошла к нам, ее плетеные золотые сандалии на высоком каблуке слегка цокали по плиточному полу.

— Роган, я полагаю. — Ее голос ей соответствовал — гортанный. Она скользнула на стул напротив Рогана и закинула длинную загорелую ногу поверх другой, выставляя напоказ приличную часть бедра. Она оглядела его сверху донизу медленным, бесстыдным взглядом, и улыбнулась. — Мне нравится.

Это добром не кончится.

Харпер бегло взглянула на меня и повернулась к Рогану.

— Чем могу быть полезна, Чокнутый Роган?

Он откинулся на стуле.

— Когда ты помечала ячейку в хранилище Первого Национального Банка, ты знала, что Пирс намеревался взорвать банк?

Прямо по больному месту. Ну, ладно.

Харпер улыбнулась.

— Ты позвал меня сюда поговорить об Адаме? Я бы лучше поговорила о тебе. Чем ты занимался все эти годы?

— Спрошу еще раз: ты знала, что Адам собирался поджечь банк? — повторил Роган.

— А если я не отвечу? — подняла бровь Харпер. — Ты сделаешь со мной кое-что? Говорят, ты тактиль. — Она взглянула на меня. — Он тактиль?

— Не знаю, — сказала я. Я понятия не имела, что такое тактиль.

— О. У вас не было секса. — Глаза Харпер заблестели. — Не расстраивайся. Думаю, он просто не часто посещает трущобы.

Трущобы? Вот спасибо.

Харпер окинула меня придирчивым взглядом.

— Волосы выкрашены неплохо, а все прочее оставляет желать лучшего. Особенно обувь. Я бы дала тебе пару советов, но, боюсь, и они тебе не помогут.

В этот момент я поняла, какой была Харпер. Она принадлежала к тем женщинам, которые оценивали других женщин по тому, какие мужчины были рядом с ними. Я пришла с Чокнутым Роганом и сначала она была не уверена, являюсь я ее соперницей или нет. Теперь она поняла, что мы не были парой, но решила деморализовать меня на всякий случаи. И на самом деле это было печально.

— Отвечай на мой вопрос, — сказал Роган. Его глаза потемнели. Он начинал раздражаться.

— Я встречалась как-то с тактилем, — промурлыкала Харпер. — Рамирез из семьи Эспиноза. Он, конечно, был не твоего уровня, но это было… опытом. Он мог снять меня одежду одной силой мысли. А ты можешь? — Она склонила голову набок. — Можешь снять с меня одежду, не касаясь?

Чокнутый Роган подался вперед и его угрюмая гримаса внезапно осветилась улыбкой.

— Конечно, милая.

Ой-ой. Я уже слышала этот тон раньше, как раз перед тем, как Пичи размазало стеной.

— Покажи мне, — сказала она. — А затем я расскажу тебе об Адаме.

Ничего себе. Перед ней сидел опаснейший Превосходный, которого она знала всего секунд тридцать — и вот она уже готова отдаться ему прямо здесь. Боже, да она и правда в отчаянии. Мне стало даже немного стыдно за Харпер Ларво.

Чокнутый Роган откинулся на спинку стула и улыбнулся. Он смотрел на нее так, будто бы она уже была обнаженной и принадлежала ему. Харпер улыбнулась в ответ, сверкнув белоснежными зубами. И почему мне вдруг резко захотелось окатить их обоих водой из фонтана?

Харпер охнула.

— Чувствовалось ли это так же? — спросил Чокнутый Роган.

Она охнула снова, делая прерывистые вдохи. На ее щеках вспыхнул румянец. Что-то явно происходило. Я понятия не имела, что именно, но, похоже, ей это нравилось.