Волчья стая - Александр Бушков

Вот только практической пользы оставшиеся в недосягаемой дали богатства принести не могли…

– А что, если машину угнать? – пришло в голову Вадиму. Они как раз проходили мимо бежевой «шестерки», судя по толстому слою пыли, стоявшей тут не один день.

– Очень уж рискованно, – протянул Эмиль. – Во-первых, нет у меня навыков запускать мотор без ключа… у тебя, думаю, тоже? Во-вторых, легко запороться.

– А может, и следует демонстративно запороться? – сказал Вадим. – Нас хватают. Ладно. Называем настоящие фамилии, все данные. Из Шантарска придет подтверждение – тут-то и закрутится карусель. Когда выяснится, что мы – это мы, встанет вопрос – отчего это столь богатые и уважаемые люди оказались в роли мелких воришек? И, что главное, моментально становится известно, где мы. Выходим на связь с фирмой, нас отмажут в два счета. Самое большее, что нам грозит – несколько дней на здешних нарах.

– Черт его знает… – вполне серьезно ответил Эмиль. – Опасаюсь я что-то откалывать такие номера в этом медвежьем углу. Боязно. Могут возникнуть непредвиденные сложности… Погоди!

Он быстрыми шагами направился к стеклянно-бетонному магазину, с минуту поговорил о чем-то с водителем подержанной «ауди», как раз собравшемуся было отъехать. Назад вернулся гораздо медленнее, пожал плечами:

– Предлагал ему баксы за сто пятьдесят рубчиков. Спросил, козел, нет ли у меня настоящих бриллиантов по рублю. Цивилизовалась провинция, научилась с опаской относиться к таким вот…

– Может, в магазине попробуем сдать? – спросила Ника.

– Сходи, попробуй, – сказал Эмиль. – Авось к тебе будет больше доверия у этих бабищ… Подожди, дай я тебя хоть пальцами расчешу, а то торчат патлы…

Глава девятая

Были мы домушники…

Они долго торчали возле магазина, беспрестанно дымя – благо хоть сигарет было навалом, не меньше блока распихано по карманам у каждого. Прохожие, торопившиеся успеть в магазин перед скорым его закрытием, не обращали особенного внимания на столь привычную деталь пейзажа – двух бичей. Проехал милицейский «уазик», недвусмысленно притормозил неподалеку. И вскоре двинулся дальше, должно быть, сидевшие там стражи порядка наметанным глазом определили отсутствие внешних признаков алкогольного опьянения.

Наконец появилась печальная Ника, пожала плечами:

– Полный провал. Одна толстенная выдра, вся в золоте, совсем было заинтересовалась, да напарница ее отговорила, проблядь худая, хер ей в жопу…

Матерки уже слетали у нее с розового язычка удивительно легко, без малейшего затруднения. Оказавшись в сточной канаве, принцессы, надо полагать, дичают еще быстрее принцев, поскольку твеновский принц как-никак получил воспитание при королевском дворе, а шантарские принцессы все поголовно произошли из гущи народной, если по большому счету…

– Говорит, фальшивые, – пожаловалась Ника. – Эксперт, тоже мне, вобла засраная…

– Послушайте, – сказал Вадим. – А может, у коменданта и впрямь баксы были фальшивые?

– Ерунда, – отмахнулся Эмиль. – Мало мы с тобой баксов в руках держали? Если и подделка, из той категории, которую на глаз не просечешь и дешевым детектором не выявишь.

– Откуда у них там детектор? – фыркнула Ника. – Эта вобла долго таращилась на президента, потом посмотрела на свет, подумала и заявила: мол, сердце ей вещует, что денежки фальшивые. Вот и вся экспертиза. – Она с ненавистью оглянулась на огромное стеклянное окно, за которым виднелись сытые продавщицы. – Эмиль, а что, если проследить эту толстую стерву до подъезда, дать по голове и снять золотишко? Там на ней столько навешано… Уж полторы сотни нам кто-нибудь даст.

– Поздравляю, малыш. Криминализируешься на глазах.

– Нет, серьезно? Нужно же что-то делать. Скоро стемнеет, будем болтаться по улицам, как тень отца Гамлета…

– Погоди, – сказал Эмиль после некоторого раздумья. – Последняя попытка. Пойдем поищем киоски, про которые говорил бичик. Обиталище местных буржуев. Буржуины, конечно, с соломой в волосах, как выразился бы О. Генри, но в баксах должны понимать хоть чуточку…

Пока они болтались по близлежащим улочкам, почти совсем стемнело. Уличных фонарей здесь почти что и не было, парочка в самом центре, и все, а потому коммерческий киоск они отыскали как раз по иллюминации, на шантарский стандарт выглядевшей вовсе уж убого, но здесь, скорее всего, считавшейся последним достижением рынка: гирлянда цветных лампочек по периметру и подсвеченная стосвечовкой вывеска с надписью «Принцесса». Надпись была окружена изображениями героев диснеевских мультфильмов, вырезанными, скорее всего, из детских книжек. Вообще-то, и на окраинах Шантарска попадались схожие по убогости дизайнерские изыски. А представленный на витрине ассортимент и вовсе ничем особенным не отличался от классического набора, свойственного губернской столице: китайское печенье, неизвестно чья жвачка, малайзийские презервативы, «баунти», «марс», чипсы, шеренга дешевого спиртного, несомненно, разливавшегося из одной бочки, несмотря на пестроту этикеток.

Эмиль пригладил волосы, насколько удалось, чуть подумав, застегнул бушлат доверху. Верхняя половина выглядела, в общем, удовлетворительно – армейский камуфляж нынче таскают все, кому не лень, а многодневная щетина давно превратилась в зачаточную бородку.

Он нагнулся к крохотному окошечку, единственному в киоске месту, свободному от решеток. Деликатно постучал согнутым пальцем. Окошечко распахнулось изнутри, появилась молодая, настороженная физиономия, не отмеченная особой сытостью, – то ли наемный продавец, то ли начинающий бизнесмен, еще не успевший отожрать ряшку.

– Понимаешь, браток, тут такое дело… – начал Эмиль вежливо. – Немного поиздержались, деньги нужны. Сто долларов возьмешь за полцены? Двести рублей – и по рукам?

– Сам рисовал?

– Обижаешь. Настоящая сотня.

– Покажь.

Эмиль поднес бумажку к окошечку. Оттуда показалась рука:

– Давай сюда.

После короткого колебания Эмиль все же расстался с помятым Беней Франклином. Окошечко тут же захлопнулось. Они стояли, как на иголках. Наконец окошечко приоткрылось – именно чуточку приоткрылось, а не распахнулось – в щель донышком вперед пролезла литровая бутылка какой-то светло-желтой гадости:

– Держи, бичара. Свободен.

– Эй, принцесса, что за шутки? – тихо, недобро поинтересовался Эмиль, ладонью затолкнул бутылку назад. – Мне твоя бормотуха не нужна, давай деньги.

– Какие тебе деньги?! – завопил изнутри нагло-испуганный голос. – За что тебе деньги? Нарисовал черт знает что – и суешь?! Ладно, еще пузырь добавлю и уматывай, пока менты не нагрянули. А то загребут тебя с этой липой, не отмоешься!

– Прекрасно, – сказал Эмиль, сдерживаясь из последних сил. – Если баксы фальшивые, отдавай обратно.

– Какие баксы? Какие баксы? Ты мне разве давал что-нибудь? Вали отсюда по-хорошему!

Оскалясь, Эмиль налег было ладонью на узкое окошечко, попытался распахнуть, но изнутри, похоже, задвинули какой-то шпингалет. Раздался вопль:

– У меня тут кнопка, будешь ломиться, в три минуты приедет патруль! Ох, наплачешься…

– Деньги отдай, сука! – гаркнул Эмиль.

– Какие?

– Сто баксов!

– Откуда у тебя, бичева, баксы?! Вали отсюда по-хорошему, кому говорю! Бля буду, нажму кнопочку! Почки отобьют качественно!

Вадим ожидал взрыва, но Эмиль, яростно пнув металлическую боковину киоска, отошел, не глядя на них, бросил:

– Пошли отсюда.

И зашагал прочь размашистыми шагами, ни на кого не глядя – болезненно переживал поражение, супермен… Отойдя к соседнему дому, плюхнулся на лавочку, зло закурил. Не поворачивая головы, сказал подсевшим Вадиму с Никой:

– Бесполезно. Из киоска его не выковыряешь голыми руками, а кнопка там и в самом деле могла оказаться. Отметелят сгоряча демократизаторами, и слушать не станут…

– Что же теперь делать? – убито спросила Ника без всякой надежды на ответ, по тону чувствовалось.

– Надо же, как примитивно кинул, подонок… – поморщился Эмиль. – Простенько и беспроигрышно… Ладно, слезами горю не поможешь. Я, признаться, окончательно озверел от полной нашей безысходности. Как ни крути, и в самом деле нет другого выхода. Выбрать квартирку, быстренько взять штурмом, хозяина повязать и пошарить по ящикам. Вот только как угадать, где тут проживает одиночка…

Он вытащил из бокового кармана штык-нож и прицепил его на ремень, так, чтобы незаметно было под полой бушлата.

– Господи… – тихо ужаснулась Ника. – Ну не будем же мы…

– Не хотелось бы, конечно, – кивнул Эмиль. – Лучше без мокрого. Вот только альтернативы попадаются какие-то ублюдочные – тебе, я так понимаю, отнюдь не хочется натурой с шофером расплачиваться?

– Да уж, – с чувством сказала Ника.

– Ну вот. Будем надеяться, обойдется. Давайте-ка осмотримся…

Он перешел улицу, встал в темноте, на пустыре, глядя на две панельных пятиэтажки. Вадим с Никой присоединились к нему. В домах горело больше половины окон, но большинство тщательно задернуты занавесками и дешевенькими шторами. На втором этаже, справа, занавеска отдернута и кухня открыта для нескромных глаз, но там, превосходно видно, расположилось для позднего ужина немаленькое семейство, папаша с мамашею, дите раннего школьного возраста, да и девчонка-подросток временами появляется в поле зрения… Еще одна незакрытая занавеска – мужик стоит спиной к окну и с кем-то энергично разговаривает, значит, он там не один.