Вороная - Анна Рыжак

«Что он вообще здесь делает?»

Она с ностальгией провела ладонью по застеленной кровати и, наконец, повернулась к нему.

— Миша, я хотела бы поговорить с тобой об одном важном деле. До этого дня не было удобного случая, а теперь раз уж ты здесь… Кстати, зачем ты пришел?

— Ничего не говори! — он улыбнулся, подошел ближе и поднес свой указательный палец к ее губам. — Ш-ш-ш! Я, кажется, знаю, о чем ты. Я и сам хотел обсудить этот вопрос. Пришел, чтобы поговорить с твоей мамой. Не могу больше ждать. Спустимся к ней? Ей наверняка одиноко одной за столом.

— Другие жильцы уже поужинали?

— Да. Не так давно.

Она кивнула, и они вернулись в столовую, где хозяйка дома разливала суп в тарелки.

— Садитесь за стол. Как давно я не ужинала с родными людьми!

Зоя удивилась. «И когда мать успела приготовить первое и второе за время ее отсутствия, если у нее был удар?». Она села за стол и начала наблюдать за Мишей, мысленно подбирая слова для разговора с ним. Сегодня он тоже был сама обходительность.

— Я думаю, что вам пора жениться, — мама начала с главного без предисловий. — Представляю, что обо мне говорят соседки. Мол, у Кремлевых-то дочку замуж не берут. Предлагаю вам назначить дату свадьбы и поскорее расписаться. Будем жить вместе! — она ставила на стол наполненные тарелки, — я переберусь в детскую, а вы — в мою большую спальню. Буду помогать вам с детьми, считайте меня за няньку. Ниже травы, тише воды. Даже не заметите меня.

Глаза Миши сияли. Он согласно кивал на каждое ее предложение.

Он взял руку Зои и звучно поцеловал.

— Дорогая, нас ждёт долгая и счастливая жизнь! Представь, как нам повезло — жить в этом прекраснейшем доме! Только ты и я… — опомнившись, поспешно добавил, — и твоя мама… и несколько жильцов. Но это не важно, главное, что мы будем вместе!

— Дети мои! — прослезившись, Исталина Васильевна простерла к ним руки. — Разве можно желать большего счастья?

После чего сложила руки на груди и блаженно улыбнулась.

— Зоя, на какой день назначим бракосочетание? — Миша разломил кусок хлеба в руке.

— Я не хочу замуж, — она спокойно посмотрела в его глаза. — Об этом я хотела сказать тебе наверху.

— Как это не хочешь? — напряглась мать.

— Тебе не кажется, что этот вопрос не касается тебя, мама? — Зоя нервно вертела в руках ложку, пока та задыхалась от возмущения.

— Какая же ты стала наглая! Это тебя твоя Танька научила так с матерью разговаривать? Я знала, что проживание в грязном общежитии до добра не доведет. Чувствовала!

— Исталиночка Васильевна, — промямлил Миша. — Сегодня уже все устали. Завтра, так сказать, на свежую голову решение само придет.

— Надеюсь на ваше благоразумие, — сказала она сухо, глядя на дочь. — лет-то сколько? В девках ходить до такого возраста! А тут жених такой, не парень, а золото! Красавец! Адвокат!

Миша расплылся в улыбке от похвалы.

— Не то, что те два парня, что приходили сюда. Нашли тебя? Я дала адресок ателье. Тот, что белесый с голубыми глазами, шибко тобой интересовался… — Исталина, добавив каплю пикантных подробностей в разговор, встала из-за стола и довольная удалилась с чашкой чая, не дожидаясь ответа и оставляя за своей спиной полыхать пожар семейной ссоры.

В столовой воздух напрягся до такой степени, что можно было резать ножом. Михаил вопрошающе смотрел на Зою в ожидании объяснений.

— Что за романы ты крутишь за моей спиной? — начал он, откинувшись на спинку стула и немного запрокинув голову назад.

— Мы разве женаты, чтобы я отчитывалась перед тобой?

Он неожиданно подался вперед, схватил ее за запястье и сдавил его.

— У моей будущей жены не должно быть друзей, о которых я не знаю! Тем более мужчин.

Зоя набрала воздух, чтобы начать объяснять, что она больше не хочет с ним встречаться, что она полюбила другого, но он быстро поцеловал ее в ладонь и небрежно отбросил руку. После чего выскочил из-за стола, набросил плащ и вышел из дома.

— Миша! — только и успела крикнуть ему вслед, но он не вернулся.

Зоя осталась в гостиной одна. Она смотрела на полные тарелки супа, на обстановку в доме. Перед глазами пронеслись воспоминания, как они вместе с папой в этой столовой делали Кремль из досок и раскрашивали его в красный цвет, как вместе читали книги на старом диване, на котором теперь большую часть свободного времени проводила мать, щелкая каналы на телевизоре, как озорной Буран прыгал рядом, собирая лапами цветастые дорожки. Теперь это был дом, где больше не было любимого отца, но каждая комната, словно заговоренная, хранила память о нем. Она взяла со спинки соседнего стула чью-то шаль и накинула на плечи. Вышла из-за стола и направилась на улицу.

Небо было полно далеких костров ярких звезд. Вспомнился вечер в Молдове, небесно-голубые глаза Володи с темными точками возле зрачков и его теплая улыбка. Она коснулась своих губ. «Интересно, где он сейчас? Может быть, он тоже смотрит на небосвод и вспоминает тот чудесный пикник в горах?».

Вечерняя прохлада забралась под вязаную шаль. Она легко вздрогнула и вернулась в дом.

***

Зоя шла по песчаным холмам, покрытым синей травой, пробираясь через розовый туман с золотистыми мошками. Не было ни солнца, ни звезд. И в этих бесконечных лазоревых полях росли высокие электрические цветы с горящими белым светом серединками. Они были будто живые, касались ее рук нежными лепестками. Зоя шла через поле, пересекая его пополам. Вдруг она увидела вдалеке молодую женщину, собирающую травы на этом чудесном лугу. Она срывала цветы и укладывала в большую плоскую корзину.

— Бабушка? — удивилась Зоя и побежала к ней через поле. — Бабушка! Здравствуй!

Калерия Ксенофонтовна не замечала ее и продолжала молча перебирать цветы в корзине, нагибаясь за следующими.

— Ты на меня сердишься? Почему не разговариваешь со мной? — Зоя подошла ближе и тронула ее за рукав белого платья, расшитого серебристыми шелковыми нитями.

Бабушка была совсем молодая.

— Зачем ты сюда пришла? — прозвучал ее голос будто из-под воды. — Ты мешаешь мне чистить поле от сорняков. Тебе нельзя здесь находиться. Смотри, они тебе уже обвили ноги. Если будешь долго стоять здесь, останешься на этом поле навсегда. Уходи!

Зоя посмотрела вниз. Два цветка уже крепко зацепились за нее стеблями, как вьюнок за опору, и начали расти вверх, крепко обвивая левую ногу. Она сделала шаг и еле высвободилась из цепких пут. Когда Зоя подняла голову, бабушка уже ушла, и только ветер шумел в