Связано с любовью (СИ) - Брай Марьяна

– Да что ты говоришь! Вот ведь незадача! – я моментально вспомнила о том споре, что был между Анной и Бертоном, о том, что она отправляла куда-то его деньги, и был человек, который сообщил – кто обналичивал его чеки.

– Ты давно была в поместье? – спросила Флора.

– Месяц назад, но я просто навестила Элиота – он приболел, но, когда я уезжала, он еще оставался в постели. Со своею охотой он все никак не поймет, что в его возрасте стоит быть уже поскромнее, и не лихачить, но лошади заменяют ему ноги, которые уже не так хорошо слушаются.

– Говорят, Бертон послал ищеек везде, и он сам не появляется в обществе. Его брат Рональд не отвечает на вопросы, и тоже избегает людей. Всю неделю это хранилось в секрете, но потом, все же, слухи начали просачиваться.

– Бедный Бертон. Он не заслуживает такого, - только и могла я ответить. Мне хотелось все бросить, и отправиться к Элиоту, но это не моя семья, и давать знать, что в курсе, было некрасиво. Приехав сейчас я буду напоминать коршуна, который явился за новыми подробностями сплетни.

– Да, жаль. Ведь они так любят друг друга! – Оливия искренне переживала за Анну и, скорее всего, знала ее раньше.

– Оливия, скажи, а с Анной ты знакома хорошо? Вы ровесницы, и могли бывать в одном обществе, - спросила я, боясь выдать себя заинтересованностью, но знать о ней больше я все же хотела. – Их семья была богата?

– Я не сказала бы, что мы подруги, но нас посещал один и тот же учитель музыки. Иногда мы вместе музицировали – на приемах вызвала фурор игра в четыре руки. Она никогда не делилась планами, ее знакомство с Бертоном было случайным – он успел нагнать ее лошадь, когда она понесла, и Анна не упала из седла. Она осталась в их особняке, когда приходила в чувства. Так у них началась симпатия, а потом и любовь, - Оливия рассказывала их историю с таким воодушевлением, словно это была сказка, в которую хотела попасть каждая девушка. – А о достатке… нет, они не были богаты, и ей, как и ее сестре нужно было найти хорошую партию.

После их ухода, я поднялась в комнату и продолжила мотать нити. Голова работала отдельно от рук, и я понимала, что сценарий с понесшей лошадью был хорошо продуман, и нежная для всех Анна на деле не та, за кого себя выдает. Я на секунду прислушалась к себе, и поняла – я хочу, чтобы мои подозрения оказались правдой. Я считала, что ее не украли – она сама убежала с любовником набрав необходимую сумму. Или вовсе, ее замужество было запланировано только с одной целью – подоить денег с Бертона.

Нежная фиалка, оказавшаяся в результате крокодилом с огромной челюстью полной зубов – редкость в этом мире, но у нас этим пестрят все ток-шоу. Даже я обманулась ее внешностью, когда увидела впервые, что говорить о молодом мужчине, когда на тебя поднимают кристальной синевы глаза, и смотрят в душу так, словно сами Ангелы дают напиться.

Договор с испаниткой, которую я про себя все же называла «испанкой», к моему огромному счастью подписали, и через пару недель мы с Флорой ехали осматривать мой личный цех.

Я уже присматривалась к нему, но второй этаж кирпичного здания был закрыт. Первый пока занимал склад, и поговорив с управляющим, я обошла его полностью. Его хватило бы и под покрасочную и под склад сырья и готового продукта. Руки чесались быстрее посмотреть второй этаж. Он был высоким, по ощущениям – третьим из-за того, что первый этаж имел высокие потолки.

Кирпич внутри был целым, но пыль, что лежала в швах, делала стены похожими на сены старинного замка. Жаль, нет пылесосов, но прямо через дорогу целое море, и используя ручные насосы, можно помыть все, поливая из шлангов, похожих на пожарные рукава – тканые, полые трубы в диаметре сантиметров десять. Ладно, хоть это было, иначе, пришлось бы носить воду в ведрах.

– Рузи, милая, и как ты будешь управляться здесь без мужчины? – осматривая опустевший первый этаж со мной, спросила Флора.

– А чем я отличаюсь от мужчины? Если мне не придется самой поднимать тяжести, и делать сложную работу, то не обязательно быть сильной и выносливой. Ты же сейчас не зависишь от мужа? – улыбнувшись, спросила я.

– Да, но мне кажется, это другое, - удивленно ответила Флора.

– Нет, это то же самое, просто мы делаем разные дела. Я бы хотела, чтобы ты занималась тем же, что и сейчас, но в уже больших масштабах. Ты будешь не только принимать заказчиков, но и сама будешь искать – кому продать в больших объемах. Как с этой испаниткой. Ты заметила каков доход, если покупают сразу и много? С одного заказа мы можем сразу добавить денег на покупку цеха, можем добавить работников, можем закупить еще шерсти. Вопрос сейчас только в одном – покупке станков, и что-то мне подсказывает, что это не дешево. Здание наше, нитки есть, вязальщиц пока хватит, но на этом мы просто останавливаемся, потому что не можем вязать другие заказы – все будут заняты этой сотней.

– То есть, значит, пока дела с цехом будут стоять? – Флора, видимо начала понимать, о чем я говорю.

– Да, нам нужны новые заказы, такие же крупные, Флора. И под них мы сможем нанять еще людей, и купить хоть что-то из станков. Это вклад в наше будущее развитие.

– Мне непонятно одно, Флора, откуда ты все это знаешь? – Флора оглянулась, видимо, пытаясь найти место, где можно присесть. Управляющий, что показывал нам помещение, поднялся по лестнице, что состояла из двух частей. Между ними была достаточно большая площадка, нависающая над первым этажом. Она держалась на трех железных швеллерах, что торчали из стены.

– Миссис, на втором этаже чище, и там осталась кое-какая мебель, присесть можно там, - управляющий заметил, что Флора решила продолжить разговор сидя.

– Отлично, мистер Лиренс, мы идем за вами, - я махнула головой в сторону лестницы и поторопилась быстрее туда – мне было интересно – насколько там светло, чтобы вязальщицы теперь работали здесь, а мой дом, наконец, стал просто моим домом.

Этаж был чуть ниже, но все равно, потолки были не меньше трех метров. Балки крыши просматривались, и это давало возможность убедиться в том, что крыша цела. Управляющий заметил мой взгляд, и тут же озвучил ответ:

– Перед зимой крышу поменяли, и ни капли больше не упадет на голову, миссис Гранд.

– Да, это хорошо. Продавец приготовил документы на передачу? – спросила я, осматривая огромную комнату, поделенную лишь на две части. В одной, что была чуть меньше, стояли двухэтажные кровати, больше похожие на полати.

Лестница шла по дальней от дороги стене, и чтобы подойти к окнам, нужно было пройти насквозь весь зал. Окна от пола до нижней балки потолка открывали вид на море. У меня захватило дух – да это же практически курорт, почему люди еще не пришли к этому пониманию? В самом красивом месте они устроили район с мануфактурами, и люди, вкалывая здесь с утра до ночи, не видели всей этой красоты.

– Да, они со мной, миссис Гранд. Цена стоит та, которую мы оговорили, и нужна лишь ваша подпись, и регистрация покупки у нотариуса.

– Скажите, а кроме налога я больше ничего не буду платить за него? – я хотела, чтобы этот цех был моей собственностью навсегда. В своей голове я уже отделила немного места возле одного окна, и возвела двухметровые стены – это будет моим кабинетом. За ним мы устроим небольшую кухню для рабочих, а все это пространство можно занять рамками, рассчитать необходимое для работы место, просто отчертить по полу квадраты, у Дирка заказать новые рамки, и здесь возможно будет работать аж двадцати вязальщицам.

– Да, только налог, миссис Розалин. Цех станет вашей собственностью. Сейчас цены немного упали, потому что испаниты стали привозить шерсть в этом сезоне уже спряденной. Хоть она и хуже нашей, но сильно дешевле. Значит и доступнее для простого народа. А те, кто занимается железом, у них цеха дальше, там, где большой пирс – так проще грузить сразу на корабли.

– Ясно, тогда, давайте подпишем документы и отправимся к нотариусу, - выдохнула я, и присела на стул возле простого деревянного стола с красивыми резными ножками. Его я решила оставить здесь. Может здесь тоже знают о том, что всегда говорила мне бабушка? Когда она купила старый дом в деревне, где они с дедом пропадали с апреля до ноября, выращивая полезные овощи, которые иногда и правда, были нашими единственными продуктами, разбавляющими нищий стол из макарон и сечки, там был стол. Старый и ветхий. Так вот, бабуля отказалась расставаться с ним. «Стол – престол», - говорила она, и оставить его в доме означало обеспечить всегда полный стол для семьи.