Как отказать красивому мужчине - Хелен Филдинг

Однако теперь она собиралась воспользоваться этим проверенным женским оружием с полным хладнокровием. На кону стояли вопросы жизни, смерти и международной безопасности. Вот только оправдывает ли результат средства, которыми он достигнут? Один раз нарушив принципы, сможешь ли остановиться? Сейчас ты используешь слезы, чтобы манипулировать мужчиной, а завтра пойдешь убивать бездомных бродяг?

«Да к черту!» – сказала она себе и залилась слезами. Пьер Ферамо смотрел на нее со все возрастающей тревогой. Оливия рыдала, горестно всхлипывая. Он остановил мотор. Она заплакала еще громче. Ферамо отшатнулся от нее, испуганно оглядываясь в надежде на помощь, словно на него неслась ракета «СКАД» с лазерным наведением.

– Оливия, Оливия! Прекрати, пожалуйста! Умоляю тебя, не плачь!

– Отпусти… меня… домой, – с трудом выговорила Оливия между всхлипываниями. – ОТПУСТИ… МЕНЯ… ДОМОЙ… – Она буквально начала голосить, как в какой-нибудь душераздирающей трагедии, думая о том, что вполне достойна сняться в «Рубежах Аризоны» вместе с Кимберли и Деми.

– Оливия, – начал было он и умолк, беспомощно уставившись на Оливию. Он вовсе не выглядел сейчас человеком, способным хоть кого-нибудь успокоить.

– Я не могу этого вынести. Я не могу жить в клетке. – И в порыве вдохновения она с жаром произнесла: – Мне нужна свобода, как соколу нужно небо для полета! – Она украдкой взглянула на него из-под ресниц, чтобы оценить эффект, который произвела. – Пожалуйста, отпусти меня, Пьер. Отпусти меня на свободу!

Он был невероятно взволнован. Его ноздри чуть раздувались, уголки губ опустились. В этот миг он еще больше напомнил ей бен Ладена.

– Отпустить? – горько спросил он. – Тебе не понравилось мое гостеприимство? Мы не смогли угодить тебе?

Она почувствовала в его тоне угрозу – его обнаженные нервы были натянуты, как струны, и в каждом слове ему виделось оскорбительное пренебрежение.

– Я хочу вернуться к тебе сама, свободная как птица, – успокаивающе сказала она, придвинувшись к нему ближе. – Просто мне очень нужно, чтобы у меня был выбор. – Она вновь сорвалась в слезы, на этот раз по-настоящему. – Я не чувствую себя здесь в безопасности, Пьер. Я устала, так много всего ужасного произошло: взрыв корабля, откушенная акулами голова Дуэйна – мне страшно. Я хочу домой.

– Но ты не можешь путешествовать сейчас. Мир вовсе не безопасен. Ты должна остаться здесь, со мной, моя сакр, пока я не научу тебя всегда ко мне возвращаться.

– Если ты хочешь, чтобы я вернулась, тогда ты должен отпустить меня, дать мне свободу. Свободу, которая есть у парящей в небе орлицы, – произнесла она, чувствуя, что, пожалуй, немного перестаралась с пафосом.

Он отвернулся, беззвучно шевеля губами.

– Хорошо, моя сакр, – наконец сказал он. – Я отпущу тебя на свободу и еще раз испытаю. Но ты должна лететь очень быстро. Уезжай сегодня же.

Ферамо сам отвез Оливию в аэропорт Роатана на белом катере. Когда они были еще довольно далеко от берега, он заглушил мотор, чтобы попрощаться.

– Я счастлив, что ты была моей гостьей, Оливия, – сказал он, нежно касаясь ее щеки. – Я сам собираюсь через несколько дней уехать в Судан. Позвоню тебе в Лондон и организую твой приезд ко мне. И вот тогда я покажу тебе настоящую жизнь бедуинов.

Оливия молча кивнула. Она дала ему неверный номер телефона.

– И тогда, моя сакр, ты начнешь лучше понимать меня. И больше меня не покинешь. – Он посмотрел на нее горящим, безумным взором. Оливия подумала, что он, возможно, попытается поцеловать ее, но вместо этого он сделал очень странную вещь. Он взял ее указательный палец, вобрал его в рот и принялся сосать! Страстно, одержимо, яростно, так, словно это был сосок, а он – умирающий от жажды и голода теленок.

Глава 37

Когда самолет, следующий рейсом «Роатан – Майами» поднялся в воздух, Оливия едва могла поверить как в то, что все это с ней случилось, так и в то, что она смогла выбраться оттуда. Она чувствовала себя так, словно подверглась нападению диких хищных животных, грабителей или попала в жестокий шторм и внезапно, по неясной причине, опасность прошла стороной. Но это ее вовсе не успокаивало. Она попыталась убедить себя, что сама со всем справилась, что это ее блестящие психологические манипуляции заставили Ферамо отпустить ее и что нынешня свобода – это только ее заслуга. Но она прекрасно знала, что это не так. Это была чистой воды удача, а удача может и отвернуться.

Но в одном она была уверена твердо: она получила одновременно предупреждение и отсрочку. Она слишком близко подошла к огню и, к счастью, смогла спастись, лишь слегка обжегшись. Теперь пришло время вернуться домой и больше не рисковать.

Ее уверенность в себе возрастала пропорционально расстоянию от Гондураса. «Орлица, твою мать, – сказала себе Оливия за тридцать секунд до взлета на борту рейса «Майами – Лондон». – Я вырвалась из пасти смерти благодаря блестящим психологическим манипуляциям, и теперь я совершенно свободна». К тому времени, как самолет начал снижение над Сассексом, она едва не расплакалась от облегчения. Она смотрела сверху на зеленые холмы, заболоченные равнины, купы каштановых деревьев, коров, заросшие лишайником церкви, деревянно-кирпичные домики и, вытирая слезы со щек, говорила себе, что теперь она в безопасности.

Однако, пройдя паспортный контроль и увидев вооруженных солдат, она вспомнила, что в современном мире безопасности нет нигде. Путь к багажному залу перегораживала толпа, собравшаяся вокруг телевизионных экранов. Несколькими часами ранее была объявлена тревога из-за возможности теракта, поэтому лондонское метро было закрыто. Когда Оливия прошла таможенный досмотр, вышла в общий зал и увидела возбужденные лица встречающих, она почувствовала иррациональную надежду – а вдруг ее тоже кто-нибудь встречает, чье-то лицо расплывется в улыбке, кто-то поспешит ей навстречу, подхватит чемодан и увезет домой. Или, по крайней мере, кто-нибудь в толпе будет стоять с плакатиком «Оливия Джоулз» и с названием фирмы заказа такси. «Возьми себя в руки, – сказала она себе. – Ты ведь не хочешь, чтобы тебя отвезли готовить ужин в Уорксопе, правда?»

И все же кое-кто ее ждал. Ее вновь затащили на таможенный контроль, полностью обыскали, надели наручники и потащили на допрос в четвертый терминал.

Двумя часами позже она все еще была там, шпионский набор был разложен перед ней на столе: полевой бинокль, «шпионское» кольцо с зеркальцем, миниатюрная фотокамера, прибор для обнаружения подслушивающих устройств, ручка с перцовым спреем. Ноутбук забрали для изучения содержащейся там информации. Оливии казалось, что она повторяет одно и то же уже в трехсотый раз.