Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676 - Владимир Чиков

— Что там? — поинтересовалась она.

— Ничего особенного, — ласково ответил молодой полицейский, строя ей глазки и приветливо улыбаясь. — Мы должны все посмотреть.

— Зачем?

— Чтобы удостовериться, что пассажиры не везут неположенных вещей.

Поскольку он не стал больше пояснять, Лесли посмотрела на добродушного толстяка, который обследовал ее вещи.

— У вас есть билет? — спросил вдруг молодой полицейский.

Этого вопроса она ждала.

— Конечно есть. Он где-то здесь, — ответила она, обольстительно улыбаясь ему.

И Лесли принялась ворошить содержимое открытого чемодана, как попало переворачивая вещи и даже выбрасывая их на перрон. Затем она набросилась на свою сумочку, вывернув ее наизнанку и перемешав ее содержимое. Пока она все это проделывала, коробка с салфетками «Клинекс» кочевала у нее из одной руки в другую. И тогда ей пришла на ум невероятная мысль, которая наверняка очень не понравилась бы ее мужу и ее советским кураторам. А почему бы не доверить эту коробку молодому полицейскому, который охотно отвечал на ее обольстительные взгляды. Мысль была слишком дерзкой, чтобы можно было удержаться от соблазна ее реализовать. И она решилась — сунула коробку ему в руки.

— Будьте добры, подержите. У меня заняты руки…

Он послушно повиновался, глядя, как она мучается с открытием своей сумочки. Будучи не в состоянии ей помочь, он осторожно, будто в самом деле бомбу, держал на ладонях ее коробку с гигиеническими салфетками.

Время летело, и ею начала уже овладевать настоящая паника, она перекладывала из рук в руки пудреницу, губную помаду, флакон с духами. А тут еще, как назло, заело замок-»молнию» и чемодан не закрывался. Все вещи были в беспорядке разбросаны на перроне. Наконец старший проверяющий, закончив их осмотр, заметил книгу, вытащил ее из чемодана, машинально перелистал ее и наткнулся на билет.

— Вот он! — радостно воскликнула Лесли со счастливой улыбкой. Спасибо, спасибо! Я совершенно забыла!

Теперь нужно было сложить вещи, наладить замки-»молнии» и привести багаж в нормальный транспортабельный вид. Оба полицейских помогли ей собрать вещи, закрыли чемодан и, схватив ее багаж, вбросили все в тамбур. Затем они дали сигнал для отправления и поезд тронулся. С ней оказались чемодан, сумочка, ридикюль, в руке зажат билет, у молодого полицейского осталась коробка с салфетками клинекс и с расчетами конструкции плутониевой бомбы.

Лесли, конечно, думала только о ней и ни о чем другом. Однако она не хотела проявлять явный интерес к коробке с салфетками как к предмету, якобы имевшему для нее особое значение. На самом деле для нее эта коробка была самой большой ценностью в мире. Но чем дольше молодой полицейский держал ее в своей руке, тем больше было шансов на то, что он обратит на нее внимание или же почувствует ее несколько необычно легкий вес. Можно было прямо попросить ее у него или протянуть за ней руку, но она опасалась, как бы такие действия не провалили весь ее замысел. А поезд уже набирал скорость. Сжавшись от тревоги до предела, она перевела дыхание и нашла единственно правильное решение: она сильно чихнула. Молодой человек, очнувшись от своих грез, наконец-то заметил, что держит в руках коробку с салфетками. Движимый рефлексом джентльмена, он пришел на помощь даме, находившейся в затруднительном положении, и, подбежав к двери вагона, протянул ей коробку.

— Мисс Коэн! Вы забыли ваши салфетки! Чем же вы будете утирать свой милый маленький носик?

Лесли грациозным жестом спокойно приняла коробку, поезд тем временем уже набирал скорость. Она хотела что-то сказать ему, но восторженное состояние, в которое привел успех ее предприятия, лишило ее слов. Она равнодушно смотрела на полицейских, которые, удаляясь от нее, становились все меньше и меньше. Ни тот, ни другой даже не догадывались, что они невольно способствовали похищению новейших, самых ценных планов создания атомной бомбы.

Какое-то время Лесли стояла в тамбуре вагона, затем взяла вещи и пошла в свое купе. Присев у окна, она продолжала переживать мельчайшие подробности только что разыгравшейся сцены. «Судьба, видимо, решила подарить мне единственный шанс, — подумала она, — и я его, кажется, использовала до конца. Наверно, это был мой звездный час, какой бывает в жизни каждого человека…»

Все хорошо, что хорошо кончается

Получив из штата Нью-Мексико телеграмму Лесли с текстом «Гарри не приехал на лечение», нью-йоркская резидентура сильно опасалась за исход всей операции. В то время, когда Лесли мучилась вопросами о том, почему Млад дважды не являлся на встречи, Квасников и Яцков, со своей стороны, прокручивали все возможные варианты. Млад мог решить порвать отношения с НКВД, возможно, его задержало ФБР, а может быть, он был очень загружен проводимыми экспериментами. До получения информации от Лесли им оставалось только одно — ждать ее приезда.

Каждое утро Яцков проверял, не появился ли сигнал, извещающий о возвращении Лесли в Нью-Йорк. Это должна была быть метка мелом на кирпичной стене между двух водосточных труб. Он ничего не обнаружил. В середине недели, вместо того чтобы послать вторую телеграмму Лесли, в резидентуре для выяснения обстоятельств несостоявшейся встречи решили направить кого-нибудь еще в штат Нью-Мексико. Выбор пал на агента Раймонда (он же Гарри Голд, он же Голодницкий). У Голда была примерно та же история, что и у Морриса Коэна. Он родился в 1910 году в Швейцарии в семье иммигрантов из России, ребенком был привезен в Америку, где вырос в бедном квартале южного пригорода Филадельфии. Притеснения со стороны антисемитов, драки и дискриминация — все это ему приходилось выносить повседневно. Увлеченный социалистическими идеями, которые ему привили родители, Гарри с пренебрежением относился к американским коммунистам, но считал эксперимент в России единственным светом надежды как в экономической, так и в социальной областях. Он учился на вечернем отделении Пенсильванского университета и получил степень бакалавра наук в университете Ксавьера в г. Цинциннати. Работая ассистентом в одной из лабораторий, стал агентом НКВД — он передавал советской разведке информацию из области химии. Яцков принял Голда на связь от Семенова при отъезде последнего на родину в 1944 году.

Для прикрытия целей поездки Голда в Лос-Аламос Яцков разработал легенду, согласно которой Раймонд намеревался встретиться со своим старым школьным приятелем Младом, чтобы устроиться с его помощью на работу. В ходе этой импровизированной встречи Голду предстояло попытаться выяснить у Млада причины срыва встречи в Альбукерке. Квасников поручил Яцкову подготовить шифротелеграмму в Москву с просьбой санкционировать это рискованное мероприятие.