Таинственное убийство Линды Валлин - Лейф Перссон

43

Общество «Мужчины Векшё на защите женщин от насилия» получило крайне позитивную оценку в местных средствах массовой информации, и, несмотря на лето и отпускной период, около пятидесяти человек заявили о своем желании принять участие в его деятельности. В практическом смысле это значительно превышало нужное количество. Ночная жизнь в Векшё, особенно летом, мягко говоря, не впечатляла масштабностью и разнообразием, и с целью уравновесить оказавшиеся в распоряжении ресурсы с потребностями было решено распределить добровольцев по дням недели. Также постановили, что защитники должны патрулировать улицы и площади города парами. Такой вариант, помимо удобства в планировании, имел и другие преимущества. Во-первых, с точки зрения безопасности самих защитников, а во-вторых, исходя из соображений внутреннего контроля: если бы вопреки всему какой-нибудь несерьезной личности удалось просочиться в ряды выполняющей столь важную общественную задачу организации.

Чтобы женщины могли узнать своих помощников, тем изготовили белые футболки с напечатанной на спине и груди большими красными буквами надписью: ЗАЩИТНИК. Эти футболки также могли сыграть роль некоего удостоверения, которое даже не требовалось доставать из кармана.

Для связи же выбрали самый простой способ. Дежурившие в одну смену мужчины должны были, прежде чем выходить в город, забить себе в мобильники номера других патрульных. Естественно, и особый тревожный номер полиции на случай чрезвычайной ситуации. И наконец, с прицелом на будущее и в плане подготовки к осенней деятельности, а значит, и другим погодным условиям, на местной швейной фабрике уже разместили заказ на ветровки со съемной подкладкой и тем же самым логотипом. Опять же (а для Смоланда это представлялось крайне важным) интерес со стороны всевозможных спонсоров оказался столь большим, что у защитников могла возникнуть необходимость нести службу в комбинезонах. Иначе просто могло не хватить места для размещения всех реклам.

На фоне всего этого, естественно, вызывало особое сожаление то, что уже в первую неделю их работы произошел печальный инцидент, способный в худшем случае привести к крайне пагубным последствиям. В ночь на среду два члена правления общества, которые еще с двумя другими мужчинами из своей команды патрулировали в секторе между Тегнеровским кладбищем, районной поликлиникой, пожарной частью и кафедральным собором, попытались выступить в качестве посредников между полудюжиной подростков, устроивших разборки перед «Макдоналдсом» на Стургатан около Лиедбергсгатан.

Участники конфликта принадлежали к разным поколениям иммигрантов, и, за исключением двух из них, из-за кого, собственно, и разгорелся конфликт, были юношами или, возможно, молодыми людьми. Член правления Бенгт Карлссон сначала попытался погасить бьющие через край эмоции, поговорив с ребятишками, что считалось первичной мерой трехступенчатой модели урегулирования конфликтной ситуации (разговор — активное посредничество — физическое воздействие), в соответствии с которой и велась работа.

Однако, несмотря на это, двое из них все равно принялись драться между собой при рьяной поддержке остальных, независимо от пола, и в такой ситуации Карлссону и его коллеге пришлось перейти непосредственно к пункту три используемой модели и попробовать разнять дерущихся. Что сразу же возымело действие. Драчуны мгновенно помирились. Но взамен вместе с группой поддержки набросились на обоих защитников, и, если бы коллега Карлссон не включил сигнал тревоги на своем мобильном телефоне, все могло закончиться по-настоящему плохо.

Через несколько минут со стороны железнодорожной станции на помощь подоспела вторая группа защитников и примерно одновременно с ней на место прибыл патрульный автомобиль с фон Эссеном и Адольфссоном. Из-за напряженной ситуации с персоналом в полиции Векшё им снова пришлось надеть униформу и взять на себя вечерние смены в дежурной части службы правопорядка. Первым наружу выбрался ассистент Адольфссон, и неясно, как он и его коллега действовали, но за полминуты им удалось «развести по углам» всех участников потасовки, к тому же Адольфссон положил двух наиболее активных из них на землю.

— Кончайте болтать, — приказал он, — а вы, остальные, стойте тихо, чтобы мой коллега смог пересчитать вас.

После затянувшихся на четверть часа переговоров, когда имена всех шести малолеток и четырех защитников были переписаны, Адольфссон распустил всю компанию.

— Вы пойдете туда, — сказал он молодежи и показал рукой на север в направлении Далбю, откуда они, скорее всего, и появились, учитывая их происхождение, поскольку в Векшё этот район играл такую же роль, как Ринкебю, Хьельбу и Розенгорд в других городах Швеции. — А вам туда. — И фон Эссен показал защитникам в сторону лазарета.

— Но нам ведь надо патрулировать центр, — возразил один из них. — Что нам делать на юге.

— Я предлагаю вам ходить кругами, — сказал фон Эссен дипломатично. — Как дела с твоим носом, кстати?

Явные физические повреждения всех участников конфликта, к счастью, свелись к тому, что одному из защитников разбил нос тот из дравшейся парочки, кому он попытался помочь. К сожалению, в пылу борьбы он также попал в руки Адольфссона, сразу после этого оказался на земле, и у него все еще болели затылок и спина.

— Если хочешь, мы можем отвезти тебя в больницу или домой, — предложил Адольфссон. — Или же у нас есть перевязочный пакет в машине. Просто запрокинь голову и дыши спокойно.

— Это ведь не так легко, знаешь ли, — сказал фон Эссен в попытке сгладить ситуацию и протянул раненому пачку салфеток. — Отличить хороших от плохих, когда все смешались в общей куче. Думаю, ты понимаешь, что я имею в виду.

Травмированный защитник все прекрасно понял. Он не имел никаких претензий. И никогда в жизни не стал бы заявлять на подростка, который по ошибке ударил его в нос, и уж подавно жаловаться на ассистента Адольфссона, просто попытавшегося ему помочь.

— Подумаешь, немного крови из носа, на этом жизнь не кончается, — сказал он бодро. — Маленькое недоразумение, не более того.

44

В разыскной группе работа шла согласно плану. А если говорить о сборе проб ДНК возможных подозреваемых, она развивалась столь многообещающе, что даже Бекстрём мог позволить себе не обращать внимания на ту или иную неудачу. Лиц, имевших отношение к известной порции жевательного табака и окровавленному бумажному полотенцу, уже удалось отсеять, и единственной каплей дегтя в этой бочке меда, пожалуй, выглядело сообщение об анализе Бенгта Карлссона, где его имя на всякий случай замазали. Оно пришло из Главной криминалистической лаборатории и на этот раз имело небольшое приложение, в котором какой-то замученный жизнью эксперт фактически вопрошал работавших по делу Линды коллег, неужели они не умели читать: «Как уже вытекает из предыдущего сообщения лаборатории, данный профиль ДНК не соответствует профилю ДНК, фигурирующему в интересующем вас расследовании».

К сожалению, Олссон случайно стоял у факса, когда столь примечательный документ вынырнул из него, и именно он отдал его Адольфссону и попросил зарегистрировать вместе с другими сообщениями.

— Я вижу, что имя замазано. Ты в курсе, Адольфссон, о ком идет речь? — поинтересовался Олссон с любопытством, поскольку у него в памяти еще был свеж его собственный тайный вклад с яблочной кожурой Клаессона.

— Это касается бедняги Бенгта Карлссона. Из вашего общества, — ответил Адольфссон.

— Но кто, черт побери, втянул его сюда? — спросил Олссон возмущенно.

— Поболтай с Бекстрёмом. Он наверняка знает, — ответил Адольфссон и пожал плечами. — В любом случае я кладу его в алфавитном порядке под К, — объяснил он.

Олссон отправился прямо к Бекстрёму и задал ему тот же вопрос, что и Адольфссону. Кому, черт побери, пришло в голову исследовать ДНК Бенгта Карлссона? И по словам Бекстрёма, ответ лежал на поверхности. Достаточно было бегло просмотреть их собственные регистры, а потом любой гражданский понял бы, что не проверить такого, как Карлссон, граничило со служебным преступлением. Бекстрём был настроен на дипломатический лад и сознательно избегал называть вещи своими именами, то есть использовать несколько обидное выражение «деревенские полицейские» в этой связи, пусть даже такой провинциальный шериф, как Олссон, наверное, понимал, что обычному гражданскому, в отличие от обычного деревенского полицейского, к счастью, запрещалось вмешиваться в действия настоящего стража порядка.

Олссон даже попытался каким-то образом заступиться за своего протеже. По его словам, как раз в случае Карлссона на сегодняшний день подобные подозрения выглядели полной ерундой. После последнего приговора он добровольно и по собственной инициативе принял участие в крайне успешном проекте лечебницы Святого Зигфрида. Там с помощью самых последних научных достижений в области изменения поведенческих моделей попытались разрушить преступные наклонности у лиц, которые постоянно избивали женщин, и именно Карлссон стал их наиболее удачным случаем за все время проведения эксперимента. Внутренне он сегодня являлся полной противоположностью себе бывшему. В его случае на смену сжатому кулаку пришли распростертые объятия, и уже много лет он активно боролся за то, чтобы помочь любящим распускать руки мужчинам вернуться к нормальной жизни.