Судьба амазонки - Milla Smith

27. Уходящие и приходящие

Архелия возвратилась с сопровождавшими её девушками в городище без приключений. Хотя нехорошие предчувствия и давили ей на мозг, но до их причины дочь вождя докопаться не могла, как ни старалась.

Дни без предводительницы прошли в поселении спокойно и не были омрачены привычными в их краях мелкими стычками. Архи была рада приятной новости и не поинтересовалась у Хельги причиной грусти на лице, списав её на усталость. Всегда разговорчивая и искренняя подруга также не спешила открыть душу своей бывшей госпоже.

Хельга не поведала предводительнице историю, которая началась промозглой ночью, когда маленький отряд, направлявшийся к графу, уже проделал полпути. Небо было сплошь затянуто тучами, и они не пропускали на землю спасительного света луны. Зарядивший дождь делал пейзаж ещё более хмурым и унылым. Тишину нарушали лишь слабо шуршащие по соломенным крышам капли. Внезапный стук в ворота разбудил сморённых размеренным шорохом охранниц. Девушки встрепенулись и насторожились, пытаясь разглядеть одинокого путника внизу у стен. Потом они долго препирались со странником, не желавшим дойти до ближайшей деревни, чтобы найти себе там приют. Силуэт закутанного в плащ человека не двигался с места. Монотонно и терпеливо повторял он свою просьбу о ночлеге. Одна из стражниц спустилась со сторожевой башни и направилась к Хельге за советом. Верная подруга Архелии немедленно вскочила с тёплого ложа и направилась в ненастную ночь вслед за вооружённой копьём воительницей. Долго всматривались девушки в щуплую фигуру человека с высоты башни.

– На воина вроде не похож. Может, разбойник? Зачем ночью бродит?

– Говорит, что выбился из сил.

– Ладно, открывай.

Они приоткрыли проход, и в щель скользнул странник. Под плащом предательски звякнуло оружие. Хельга насторожилась:

– Покажи, что там у тебя. Если оружие, то придётся до утра с ним попрощаться.

Он покорно отдал короткий меч.

– Завтра вернём. Лук и стрелы тоже давай. Сам понимаешь, ты чужак. Раз попросился к нам, то принимай наши правила. И так уже одно нарушил своим появлением.

– Мне бы заночевать, и я уйду. А оружие сейчас только самоубийца с собой не носит. Времена-то какие. Шаг ступишь неосторожно и окажешься раньше времени на небесах. Или ещё где похуже. Даже женщины воюют.

– Знаешь о нас? – Хельга провела его в один из сараев.

Она тщетно старалась рассмотреть его лицо под низко надвинутым на глаза капюшоном.

– Наслушался по дороге. Известными становитесь.

– И плохо, и хорошо, – вслух подумала охотница. – А зачем именно к нам ломился?

– Хотел посмотреть, насколько вы свирепые…

– И что успел увидеть в темноте?

– Надменные, холодные, осторожные, но уверенные в себе.

В сарае приветливо пахло сеном, сваленным огромной кучей в углу. Охранница унесла меч пришельца и вернулась назад, неся в руках факел. Хельга хотела поближе познакомиться со скрытным и проницательным странником. В тёмном помещении стало светло и уютно.

– Сними капюшон, – приказала охотница.

Человек повиновался, и девушки смогли рассмотреть его лицо. Черты юноши были слишком правильными, чтобы принадлежать простолюдину, но природа создаёт свои шедевры, невзирая на титулы. Светлые волосы и по-детски распахнутые доверчивые глаза притягивали взгляд. Миловидный юноша открыто посмотрел на Хельгу, отчего ей стало не по себе. Он перевёл глаза на меч и великолепный лук охотницы, с которыми она не расставалась. Девушка смутилась ещё больше, но усилием воли взяла себя в руки и заговорила:

– В поселении не должно быть мужчин. Наша богиня запрещает контакты с вами. Ты стал исключением из-за своей настойчивости. Пожалели тебя.

– Совсем не общаетесь с нами? А я слышал, что даже используете пленников для определённых целей.

Он широко улыбался, снимая мокрый плащ. Пропитанная водой нижняя одежда прилипла к телу, и Хельга увидела, что казавшийся худым молодой человек обладает удивительно складной фигурой. Его сильные руки выжимали плащ, соблазнительно поигрывая мускулами. Охотница, как зачарованная, смотрела на них. Однако ей снова пришлось стряхнуть с себя наваждение. Она по-хозяйски ответила:

– Муж на одну ночь – дань нашей богине-покровительнице. Поутру праздник кончается, мы расстаёмся: любовь повержена и жертва принесена.

– И что вы потом делаете? Режете этих «священных быков»?

– На первый раз отпустили, – Хельга решила припугнуть не в меру любопытного гостя.

Юноша с облегчением вздохнул, воительницы действительно не отличались кровожадностью. Не поздно было обратить их в новую веру.

– Вы проявили милосердие ко мне. Значит, ваши души открыты небесам. Вас носит по морю жизни, как корабль без руля. Случайность может привести как в лоно божественной мудрости, так и в пасть к дьяволу.

Хельге не понравились его слова, и она холодно произнесла:

– Не говори, чего не просят. Оставайся до утра. Потом сразу уйдёшь. Мы тебя пока запрём. Не беспокойся, утром ты получишь свободу. Давай свои мокрые тряпки – на печь брошу, к утру высохнут.

Юноша протянул деловой командирше свой перемазанный плащ, который она наигранно высокомерно оглядела. Он заметил:

– Разве так важна грязь на ногах или одежде? Главное, чтобы душа оставалась чистой…

– Ты говоришь о себе? Попробую поверить на слово, – в голосе её прозвучала угроза, за которой Хельга пыталась скрыть истинные чувства.

Мысль остаться без головы в первую же ночь охладила его пророческий пыл. К тому же молодой человек хотел спать. Девушки удалились, подперев дверь снаружи. Юноша бросил шерстяной плед, который носил с собой для ночёвок под открытым небом, на мягкую подстилку из сена и с удовольствием растянулся на нём. Он закрыл глаза, и перед ними сразу возник образ хрупкой девушки со смелыми, но таким грустными зелёными глазами, что хотелось прижать её к себе и утешить. Или просто прижать? Мысли начали путаться, но последней была: «Как бы мне здесь задержаться?» Потом и она растворилась в надвигающемся тумане сновидений.

Поутру странник проснулся от звуков просыпающегося городища. Наступающий день встречал его мычанием коров, бредущих на выпас, перекличкой петухов, перебранкой строгих «кормилиц» и ржанием нетерпеливых лошадей, стремящихся поскорее покинуть стойло. Небольшой отряд новоприбывших учениц готовился выйти за пределы лагеря амазонок и встретить утро в тренировочных боях и занятиях. С удивлением заметил юноша среди проезжавших немолодого воина и долговязого громилу. Хитрила вчера девушка, говоря, что среди них нет мужчин. Молодой человек стоял в проёме распахнутой двери и с любопытством первооткрывателя рассматривал двор. Никто не разбудил его, но дверь предусмотрительно отперли, и у порога стояла крынка с молоком и лежал на тряпице кусок свежего хлеба – привет от Хельги. Сухой плащ и меч с луком тоже бережно сложены рядом. На голубом небе не было ни облачка, и невозможно было поверить, что вчерашняя непогода вынудила странника, рискуя жизнью, постучаться в ворота воительниц, о которых в соседних деревнях шла дурная молва. Он с удовольствием завтракал, вспоминая миловидную начальницу стражи. В его сердце вползали сомнения. Он уже не был готов решительно продолжать избранный путь. Раньше юноша намеревался достигнуть далёких восточных берегов, о которых так много слышал от своих духовных наставников, чтобы самому прикоснуться к земле, где ступала нога спасителя рода человеческого.

Впервые Берт (а это был он) встал перед выбором. До сих пор река жизни влекла его по течению, а он не противился. Везение или воля Всевышнего решали участь юноши, не интересуясь его мнением. Слабый от рождения мальчуган чудом спасся среди руин собственной деревни. Длинный путь познания истины прошёл он благодаря своему смирению и трудолюбию. Уцелев не единожды в стычках с язычниками, в которых пытался заронить зёрна новой веры, он снова вернулся под крыло своего благодетеля – герцога Клеппа.

В результате жизненных коллизий Фридберт стал настоящим мужчиной с цельным закалённым характером, необъяснимым образом гармонично сочетавшимся с явно не богатырским сложением. Твёрдость духа и свет веры в душе хранили его от бед. Он колебался: уйти ли ему, чтобы служить Всевышнему словом и мечом вдали от диких женщин, или остаться и попытаться спасти хотя бы одну из них? Юноша знал, что где-то его проповедей ждут уставшие от поклонения идолам и жрецам люди. В жестокой схватке с жизнью выстрадали они право на познание любви и братства. Он жаждал помочь тем слепцам, что безуспешно ищут света познания во тьме невежества и суеверий. Берт не привык думать о себе, когда кто-то нуждался в помощи и утешении. Таким создал его Господь, и молодому человеку следовало идти по предназначенному пути. Сейчас он размышлял: а не воля ли небес привела его в стан амазонок? Здесь тоже было кого спасать, а главное, хотелось спасать. Берт привык не спешить с принятием решений, потому ждал очередного знака свыше.