Академия Последних - Кира Стрельникова

и все разошлись по комнатам и общежитиям, Талла решительно выдохнула, взяла сумку и закуталась в плащ, оставив повязку на столе. Кто там, в темноте, после комендантского часа будет присматриваться к ней? Тем более девушка собиралась обезопасить себя отводом глаз, чтобы уж точно никто любопытный случайно не увидел. Помедлив секунду перед дверью, она взялась за ручку и бесшумно выскользнула в коридор.

До массивных ворот Талла добралась без происшествий. Она тенью скользила между таких же теней, чутко прислушиваясь к малейшему звуку. Но только ветер шелестел в кронах, да изредка вскрикивала ночная птица. Задержав дыхание, Талла достала из сумки плоскую пластину из полупрозрачного зеленоватого камня с выцарапанными на ней символами и прижала к калитке, прикусив губу. Этот амулет лежал в условленном месте, где она оставила сделанный ею самой артефакт. Честный обмен, как же…

Подавив очередную кривоватую усмешку, Талла дождалась, пока защита ее пропустит, и выскользнула за ворота Академии. Виранта была погружена в темноту, лишь кое-где разгоняемую тусклым светом окошек в домах. И мост перед воротами ярко освещался магическими фонарями. Талла быстро пошла вперед, надеясь, что ей удастся найти комнатушку в какой-нибудь таверне – должна же быть хоть одна даже в такой дыре. Тем более что в Академию сейчас пускали не всех, а всяким торговцам и прочим случайным людям нужно где-то переночевать.

Талле повезло: на ближайшей так называемой площади она увидела здание, похожее на таверну – по крайней мере, на вывеске виднелась полустертая кружка, тарелка и кровать. Внутри оказалось всего-то несколько человек, молча доедавших свой ужин. На нее они даже не взглянули. Талла бросила на стойку три медных монеты и, опустив глаза, пробормотала:

– Комнату до утра.

Хозяйка, тучная женщина с забранными в небрежный пучок волосами, молча смахнула деньги со стойки и положила перед ней ключ. Вскоре Талла закрывала за собой дверь тесной, грязной комнатушки с единственной узкой кроватью и стулом. Окошко находилось под потолком и заросло пылью и паутиной, что Таллу полностью устраивало. Меньше вероятности, что кто-то подсмотрит. Она быстро нарисовала вспыхнувший мертвенно-голубым светом охранный знак над замком и успокоенно вздохнула. Теперь точно до утра никто не войдет, магия не пустит. Талла, небрежно отбросив потертый коврик с дощатого пола, достала из сумки красную свечу, зажгла ее, потом – красный мел, которым начала чертить на досках, беззвучно шевеля губами. Воздух моментально сгустился, стал плотным и колючим, а некромантка продолжала, выкладывая в ключевых узлах фигуры корешки, камешки, насыпая горкой порошки и оставляя руны. В какой-то момент она достала короткий кинжал и полоснула острым лезвием по ладони, сжала ее в кулак и вытянула над серединой фигуры, чтобы красные, тягучие капли попадали прямо в центр.

Линии вспыхнули багровым, порошки зашипели, искрясь и испаряясь, а корешки загорелись. Камни засияли холодным голубым светом. На лбу Таллы выступила испарина, но она продолжала беззвучно шептать, завершая ритуал. Фигура последний раз мигнула и погасла, от составляющих остался один пепел. А некромантка без сил опустилась на стул и некоторое время неподвижно сидела, тяжело дыша и дрожа мелкой дрожью. Магия крови всегда трудно ей давалась, сложнее остальных аспектов темной силы, и теперь Талла начинала подозревать почему. Устало вздохнув, она поднялась, скинула сапоги и, не раздеваясь, упала на кровать. Навеянный ритуалом сон стремительно затягивал в черную воронку, и последней мыслью Таллы было – чтобы все получилось, и память рода откликнулась на ее ритуал.

Академия встретила оглушающей тишиной и непроницаемой тьмой. Риа тут же вцепилась в широкую ладонь Конрада, прижавшись к нему и часто моргая, пока глаза перестраивались. Он тут же обнял, успокаивающе погладил по плечу.

– Все хорошо, – шепнул Инквизитор, и Рианора улыбнулась в темноте.

Сделала несколько глубоких вдохов и решительно шагнула вперед.

– Идем.

Они спустились к лабораториям, добрались до той, от которой им оставила ключ госпожа Шергис. И тут уже можно было зажечь светильники, не опасаясь, что привлекут чье-то внимание. Окон в лаборатории не было, конечно же, раз она находилась в подвале. Обещанные редкие составляющие зелья лежали на рабочем месте Рианоры, и она тихонько перевела дух: до последнего почему-то не верилось, что все пройдет гладко. А вот теперь ведьма чувствовала себя увереннее. Прошла нервозность, эмоции улеглись, плечи расправились, движения стали отточенными.

– Так, сядьте где-нибудь и не отсвечивайте, – приказала она парням. – Мне часа три понадобится. И не отвлекать! – строго добавила Рианора, покосившись в сторону Конрада.

Тот молча поднял ладони и сделал большие глаза, потом опустился на стул у стены и положил руки на колени, изобразив на лице что-то вроде благоговейного трепета. Получилось не слишком, и Риа не выдержала, прыснула в кулак.

– Так, все, ждите, – немного ворчливо произнесла она и отвернулась, зажигая маленькую жаровню.

Конрад же, откинувшись на спинку стула, любовался своей ведьмой. Тонким профилем, сосредоточенно сжатыми губами, нахмуренными бровями. Изящные пальцы порхали над маленьким котелком, добавляя то один, то другой ингредиент, и их то и дело окутывали зеленоватые всполохи магии. В какой-то момент он засмотрелся так, что почудилось, будто видит, как в дымке проступают очертания гибких побегов, больших бутонов или пышных крон… Магия Природы во всей красе, послушная воле ведьмы.

– Красиво, да? – тихо шепнул Шейр, и Конрад едва заметно вздрогнул, выныривая из подобия транса. – Риа и правда сильная, – с нотками восхищения добавил ее брат.

Инквизитор кивнул, осторожно пошевелившись и сменив позу. Время потихоньку ползло, Рианора колдовала над отваром, время от времени вытирая со лба испарину. Наконец, пламя в горелке погасло, и девушка осторожно, тонкой струйкой перелила получившееся зелье в бутылочку из темного стекла.

– Готово, – выдохнула она и улыбнулась, не скрывая гордости. – Получилось!

Конрад поднялся и шагнул к ней, улыбнувшись в ответ.

– Молодец! – похвалил, обняв и прижав к себе, губы коснулись макушки. – Тогда убираем и возвращаемся, а то наверняка патрули уже ходят везде. Как бы не попасться!..

Рианора убрала за собой, – хотя не сомневалась, что госпожа Шергис придет пораньше и проверит лабораторию еще раз, – и они покинули помещение, так же бесшумно поднявшись наверх, в холл, а потом и на улицу. Стоял самый глухой час, притихли даже ночные пичуги, лишь шелест ветра иногда нарушал тишину. Компания направилась к общежитиям, и Рианора вдруг поймала себя на странном ощущении. С каждым шагом ей все меньше хотелось возвращаться к себе в комнату, даже несмотря на подаренный Конрадом амулет. Она ему верила, конечно же, но… Страх оказался сильнее. То и дело перед глазами всплывали обрывки кошмаров, последний сон с Императором, и по спине волнами гуляла холодная дрожь. Риа едва сдерживалась, передергивала плечами и покусывала губы, судорожно пытаясь усмирить разошедшиеся эмоции. Ее пальцы крепче вцепились в ладонь Конрада, и когда дорожка свернула к корпусу, где жила Рианора, девушка остановилась, поняв, что просто не сможет сейчас остаться одна. Даже если Мирания тоже в комнате. Но она спит, и не убережет, если… Если…

– Риа? – тихо спросил Конрад и взглянул на нее. – Что такое?

– Не хочу к себе, – хриплым шепотом выпалила она и посмотрела Инквизитору в глаза.

Только вот он услышал в голосе ведьмы не страсть, а страх. Рианора просто боялась, до дрожи, до паники. Проглотив ругательство, Конрад мягко привлек девушку к себе, погладив по голове, и прежде чем успел что-то сказать, Шейр произнес:

– Так, ладно, все с вами ясно. Я переночую у тебя, Риа, спокойной ночи!.. – В последних словах