Иду на «ты» - Игорь Подгурский

Раджив осторожно поднял обеими руками чашу и внимательно взглянул на своих соратников. Против его ожидания, в глазах дружинников при виде эликсира читалось лишь естественное любопытство, и не было ни малейшего следа той алчности, к которой он давно привык за века своего отшельничества.

Отшельник поднес чашу к губам, сделал небольшой глоток и протянул сосуд Задову. Тот руку отшельника брезгливо отстранил:

– Другим дай. А я не буду пить. Антисанитария – залог тифа. Плакаты читать надо. Но чашу потом заберу, приятель, не обессудь. Тебе один хрен, во что воду лить. Вон сколько тут скорлупы.

Пол пещеры и впрямь был усыпан кокосовой скорлупой и шкурками бананов. Рацион сгинувшего хранителя, очевидно, был скуден.

Раджив, который молодел буквально на глазах, протянул сосуд беку, но тот, горячо переживая за утраченные грабельки, только злобно фыркнул и демонстративно цыкнул сквозь зубы красной жижицей бетеля под ноги отшельнику:

– Что мне, вечность, что ли, с этими идиотами по всем реальностям лямку тянуть? Нашел дурака. У меня через пару тысячелетий пенсия, поеду в степь, да там и помру, когда срок придет.– Бек мысленно представил себе траурную юрту, толпы рыдающих вдов-наложниц, печального конька, огромный некролог и вытер навернувшиеся слезы умиления. Ему было хорошо.

– А вы? – Отшельник протянул чашу Николаю, но тот отрицательно покачал головой и усмехнулся:

– У меня аллергия на лекарства.

Помолодевший Раджив на миг задумался, а потом медленно вылил воду на пол пещеры:

– Да будет так. Хватит. Ее время не пришло.

– Либо всем, либо никому,– радостно подтвердил Лева, выхватывая из рук отшельника драгоценный сосуд и засовывая его в вещмешок.

Кузнецов вопросительно глянул на Раджива и, прочитав в его глазах ответ, повернулся к Задову:

– Лева, дорогой, будь другом, сделай так, чтобы эту пещеру искали очень долго и не нашли.

Задов, еще не успевший завязать мешок, замер, понимающе улыбнулся, что-то извлек из недр своей поклажи и посерьезнел. Бас Задова заметался под сводами:

– Па-а-апрошу очистить помещение! С этим не шутят. Теперь малейший удар – и в дамках.

– Вот этот штрек ведет к вентиляционному отверстию.– Раджив указал на неширокий проход.

– Догоню,– отмахнулся Задов, роясь в вещмешке и доставая оттуда динамитные шашки и детонаторы с огнепроводным шнуром.– Все будет в лучшем виде!

– Вот этого я и боюсь,– заметил Кузнецов, утягивая за собой бека.

Помолодевший до тридцати лет старец хотел сказать что-то проникновенное, но только махнул рукой и последовал за Кузнецовым, воткнув свой факел в расщелину. Метрах в десяти от выхода – узкого лаза, в котором светилось ласковое индийское солнце,– Раджив, Кузнецов и бек остановились, ожидая своего новоявленного подрывника.

– У Левки опыт богатый,– успокаивая скорее себя, чем коллег, дал свой прогноз батыр.– Он с рыбалки всегда при рыбе приходит.

Спустя пять минут мимо них пронесся Задов. Выскочив наружу, он опустил в лаз голову и заорал:

– И кому стоим, идиоты? Это ж нитроглицерин, а не простокваша!

Они успели отбежать от замка еще с полкилометра, когда за оставшейся позади чащобой гулко ухнуло, и вверх взмыли куски скал и изразцовых плит.

– Шабаш! Пора домой! – сказал Лева, счищая с ушей паутину и пыль.

– Что будете делать дальше, Раджив? – по имени обратился Кузнецов к отшельнику. Он уже успел вызвать по связь-блюдцу карусель и теперь вежливой беседой пытался скоротать время перед неумолимым печальным расставанием.

– Пойду к людям. Пришло время искать учеников. Политикой займусь, что ли… – Раджив широко и доверчиво улыбнулся.– Наш род Ганди вообще-то чертовски талантлив.

– О людях простых не забывай.– Задов неожиданно протянул отшельнику свою папаху с малиновым верхом.– Но того гада со слоном накажи примерно. Нечего девчонок портить. С такими нравами до перенаселения дело дойдет, не приведи господь.

Раджив отрицательно мотнул головой, оценивая на руке увесистость посоха:

– Я его прощу. Я его так прощу, что он у меня триста лет чакру не отмоет.

Закрутился вихрь, поднятый прибывающей каруселью. Друзья, с грустью помахав надежному, мудрому товарищу рукой, расселись по местам, причем Лева на этот раз занял место на печальном, сером в яблоках слонике. Над джунглями зазвучала песня «И летели наземь самураи под напором стали и огня!..»

Помолодевший отшельник, философски наблюдая за каруселью, подумал: «Волчок – это символично! Если у меня будет знамя, то на нем я изображу именно волчок или, на худой конец, веретено. Лучшего символа для круговерти мироздания не придумать».

И еще раз улыбнувшись своим мыслям застенчивой улыбкой, он двинулся в обратный путь.

– Ах, черт,– внезапно вспомнил Раджив,– я ведь так и не спросил, что за кусок глины они мне сунули при знакомстве.

На плечо Раджива сел крупный попугай. Одной лапы у него не было, а на второй болтался обрывок веревки. Сложив крылья, он повернул голову к уху отшельника и доверительно сообщил: «Харакири! Всем харакири, болваны!» Потом взлетел и, набрав высоту, уже во весь голос оповестил о харакири джунгли.

На толстом суку мангового дерева сидел павиан в надвинутой на глаза фуражке Кузнецова. Он задумчиво проводил взглядом улетающего в сторону заката попугая, раскрыл в руке веер, разрисованный розовыми цветами, и начал им лениво обмахиваться. На джунгли опускались сумерки. Звери выходили на водопой. И где-то далеко, одолев половину пути, все еще неутомимо шел по кругу мудрый Хатхи, а голодный Хирли, проклиная свою несчастную карму, задумчиво жевал у него на спине бетель и думал о вечном.

Карусель опустилась на песок, и великолепная тройка разом облегченно вздохнула.

В Аркаиме стоял тихий безветренный вечер. Мягко плескалась вода у пристани, вдалеке, на спортивной площадке, играли в волейбол дружинники. Цвела сирень. Озабоченный Хохел трудолюбиво что-то пропалывал в огороде, а Владимиров истошно орал из окна своего кабинета, второй час разыскивая дежурного Петруху.

Солнышко неспешно катилось на запад, чтобы привычно взойти поутру на востоке; Малюта и Илья почти бежали к разведчикам по желтой кирпичной дорожке, а они спокойно сидели себе, сидели и наслаждались покоем.

– Странная какая-то чаша,– недоуменно обратился Лева, поворачиваясь к Кузнецову и протягивая руки. В левой руке у него был богатый, усыпанный каменьями золотой оклад-подставка, а в правой – вынутый из оклада сосуд из грубо обожженной глины, каких и сейчас полно по русским деревням.

– Чаша Грааля,– пояснил Скуратов, взобравшись на карусель, крестясь и бережно принимая сосуд.– Везет тебе, Левка. Премия из Главка обеспечена.

Скуратов, поддерживаемый Ильей под руку, осторожно слез с помоста на песок и медленно, стараясь не оступиться, пошел к расположению отряда.

– Привет, мужики,– прогудел Илья, оглядываясь на удаляющегося Скуратова и доставая из широких карманов фляжку и пригоршню граненых стаканчиков.– А я письмо от сына получил!

Примечания

1

Батыр – восточный богатырь.

2

Бек – уважительное обращение, мелкое восточное дворянство.

3

КВЖД – Китайско-Восточная железная дорога.

4

Спецучет в отделе финансов.

5

Ермак полагает, что слово «Камелотский» происходит от английского «Кэмэл» – верблюд.

6

То же что и «Атас!».

7

Картель – вызов на поединок.

8

См. «Властелин Колец» Толкиена.

9

Илья имеет в виду Сарумана. См. «Властелин Колец» Толкиена.

10

Добровольное общество спасения на водах.

11

Здесь: противоядие.

12

Очевидно, опечатка. Следует читать «крупповской».

13

Килт – шотландская, обычно клетчатая, юбка.

14

Данный эпизод вызывает серьезные сомнения. По имеющейся информации «Летучий голландец» был торпедирован и пущен на дно в 1944 году Героем Советского Союза В.Маринеску. См. Военно-морской архив Северного флота СССР, том 4, стр. 582. Не исключено, однако, что оба события имели место одновременно в двух смежных реальностях. Во всяком случае, позднее указанной даты «Летучий голландец» на морских трассах никому уже не встречался.

15

Голодовки населения Лукоморья, разумеется.

16

Местная богинька.

17

Лукоморье в основном населено людьми и нелюдью. Н е л ю д ь в свою очередь представлена прилюдьем, олюдьем, нечистью и нежитью. К п р и л ю д ь ю относятся так называемые мифические животные, большей частью говорящие и очень редко человекоподобные. О л ю д ь е – существа если не добродушные к людям, то вполне лояльные и даже готовые помочь, если в общении с ними соблюдать традиционный такт отношений. Например, домовые, банники, берегини. Н е ч и с т ь – нелюдь злобная; злыдни, оборотни, вурдалаки и т.д. Н е ж и т ь – худшая разновидность нечисти, творящая зло и после смерти. Кроме того, в Лукоморье живут б о г и д о л ы – мелкие божества прежних эпох, а также имеются еще несколько других, очень немногочисленных, видов нелюди.