Иду на «ты» - Игорь Подгурский

Камуфлированный самурай сделал шаг вперед и, склонившись в церемониальном поясном поклоне, на мгновение замер. В ответ на поклон Задов нехорошо улыбнулся и опустил вещмешок на затылок противнику со всей своей пролетарской ненавистью. Самурай рухнул на плиты.

– Чистая работа,– зааплодировал Кузнецов,– считай до десяти.

Возбужденные самураи вокруг загалдели, возмущаясь кощунственным нарушением правил поединка и культуры убийства. Они, однако, согласились считать до десяти, надеясь, что их коллега очухается и встанет. Но Лева ждать начала счета не стал и, злобно оскалившись, еще раз опустил мешок на голову противника так сильно, что брезент едва не треснул.

– Осторожней! – крикнул Николай, внезапно вспомнив, что, собираясь в Индию, Задов намеревался порыбачить. Удочку, спиннинг и даже сеть Левка не признавал принципиально, поэтому Николай не исключал, что в командировочном вещмешке, помимо обычной Левиной поклажи, можно отыскать пару динамитных шашек.

Лева обернулся к Кузнецову, знаком показал ему, что держит ситуацию под полным контролем, и для верности зафиксировал победу еще одним молодецким ударом.

– Банзай! – заверещал Тагунака, оскорбленный кощунственным поединком до всей глубины своей нежной самурайской души.

Раджив попытался дотянуться до него посохом, но «пасынок солнца» ловко парировал удар веером. Веер оказался железным. Бек тем временем ухватил обеими руками грабли посередине и, работая ими как веслами каноэ, успешно проплыл сквозь группу опешивших противников.

Еще одному самураю к этому времени уже успели выбить левый глаз. Это Кузнецов, сорвав с шеи наградной крест, точным щелчком отправил его в лицо своего противника. На этом Николай не остановился и точным броском фуражки в переносицу вернул обратно самурая, который неосмотрительно выглянул из подземелья посмотреть, кто там шумит. Стрелять Николай пока не хотел, поскольку полагал, что у десанта есть все шансы обойтись без лишней траты боеприпасов.

«Пасынки солнца» поначалу опешили от такого неспортивного поведения гостей, но пришли в себя быстро. Они резво перегруппировались, прочитали скороговоркой по стишку и почти было окружили четверых друзей, но тут в бой вступила еще одна сила…

На площадь с неба опустился гигантский бумажный змей с каркасом из молодого бамбука. На змее была закреплена подвеска, в которую вцепился человек в знакомой уже путешественникам черной одежде. Хвост змея еще не успел коснуться земли, а залетный ниндзя уже метался по двору, вступив в бой. Следом за первым змеем по площади метнулись тени еще четырех бумажных конструкций.

На ведущем змее черной тушью было крупно написано: «Убить самурая – посадить сакуру! Озеленяйте двор! Все на субботник!» – и в два неполных ряда через трафарет нарисовано несколько одинаковых фигурок в траурных кимоно. Летающий боец, похоже, скрупулезно вел учет своим многочисленным победам.

Ведомые змеи были даже поярче, к тому же разрисованы бубновыми тузами, драконами и скрипичными ключами, но не столь имениты: черных трафаретиков на них было поменьше.

Слаженно и молча черная пятерка прошлась по самураям как картофелеуборочный комбайн. Руки и ноги людей в черном метались по сторонам, и у бека слегка зарябило в глазах. Батыр удобно расположился на каком-то валуне, пожирая глазами развернувшееся побоище.

Ниндзя показали поистине доблестную атаку и прорвались вперед, оставляя за собой одни лишь неподвижные тела в кимоно, на которых расцветали красные цветы крови.

Тагунака между тем отдавал резкие визгливые команды, пытаясь организовать подобие обороны. Самураи перевели дух и, пользуясь малочисленностью противника, несмотря на потери, стали уже сами теснить его, прижимая ниндзя к развалинам крепостной стены. Один из ниндзя уже неподвижно лежал между клеток с визжащими от ужаса обезьянами, остальные оказались в мешке.

Остатки крепостной стены, сложенные из отесанных глыб, на первый взгляд выглядели неприступными из-за своей высоты и крутизны. Однако двое ниндзя тут же стали быстро взбираться по вертикальной стене, и бек озадаченно присвистнул. Несколько раз, впрочем, ниндзя падали вниз, где получали очередные раны от раздосадованных самураев, но, в конце концов, парни в черном трико устроились на стене все. Бек восхищенно показал акробатам большой палец. Восточный цирк он любил самозабвенно. Особенно канатоходцев.

Во всей этой суматохе про отшельника и его спутников как-то позабыли. Вокруг летали стрелы и звонко цокали о камни отравленные стальные иглы, но были они шальными, а, стало быть, защиты от них не было, и беспокоиться было бессмысленно.

– В подземелье, мои терпеливые друзья,– вежливо пригласил отшельник своих спутников с глубоким поклоном, и те согласно кивнули. Бек, впрочем, присоединился к Леве и Кузнецову с некоторой неохотой, поскольку уходить до конца представления было не в его правилах.

Уплачено так уплачено, мудро полагал он, сиди себе и смотри. Однако очередная стрела, едва не вонзившаяся ему в пятку, заставила его резко изменить свое мнение, тем более что платить ему, как он вспомнил, за этот цирк не пришлось.

Они без потерь преодолели прыжками простреливаемое пространство до открытого лаза. Кузнецов, рискуя переломать ноги, первым спрыгнул в темный провал и приземлился на что-то мягкое, которое в свою очередь громко ойкнуло и попыталось отползти в сторону. Следом попрыгали остальные.

Каждое последующее приземление сопровождалось ойканьем и криками предыдущего прыгуна. Первым же ойкнувшим оказался самурай, которого Николай, оказывается, своей летающей фуражкой так до конца и не успокоил.

– Теряешь квалификацию,– укоризненно заметил Николаю Задов, оглушая многострадального самурая неизменным вещмешком.

Последним покинул поле боя батыр. Перед тем как шагнуть в темноту, он оглянулся. Очередная атака самураев захлебнулась. «Пасынки солнца» беспорядочно откатывались назад, а ниндзя метали длинные цепи с гирьками на концах. Одна из них удачно обвилась вокруг ног седого самурая в синем кимоно с розочками, и теперь «пасынок солнца» тщетно пытался вырваться. Ниндзя, подсекая улов, сильно дернул цепь, и самурай опрокинулся наземь. На помощь удачливому рыбаку подоспели его коллеги и стали подтягивать врага наверх. «Пасынок солнца» обреченно кричал и цеплялся за каменные плиты. Пальцы скользили. Самурай изворачивался и размахивал руками. Он висел вниз головой со стены и пронзительно визжал. Ниндзя громко ржали, оживленно обсуждая добычу. Один из них, отпуская цепь, даже широко развел руки, показывая, какой улов ему попадался в детстве, и несчастный самурай ринулся вниз, крепко приложившись выбритым лбом о плиты. После этого его вытащили наверх уже без труда.

Отшельник, очутившись в кромешной темноте, шарил руками по стене, пока не нашел рычаг, приводивший в действие мощную плиту потайной двери. Отыскав, с усилием дернул, и плита со скрежетом поползла, закрывая проход.

Единственным, кто заметил их бегство, оказался неутомимый Тагунака. Он отбросил веер и, доставая меч, отчаянно бросился к закрывающейся плите. Деревянные сандалии звонко процокали по плитам, но он не успел. Камень надежно встал на место.

– Куда же вы, гости дорогие? Там темно и сыро,– предупредил десант Тагунака и осторожно постучал по плите. В голосе его звучало искреннее недоумение.– Выходите, чаю попьем, суши поедим, за жизнь поболтаем.

– Нам и здесь сухо,– мрачно ответил Задов и зажег спичку. В мерцающем свете он пересчитал товарищей. На месте были все, даже батыр, который так и не выпустил из рук грабли.

На поверхности бесновался Тагунака:

– Приходят без приглашения, когда вздумается… Уходят, когда хотят… Все поломали, все испортили!

На вопли и шум из-за плиты десантники внимания не обращали. Хватало и своих акустических проблем, каковые начались, как только у бека отобрали и разломали грабли. На бамбуковые щепки они мгновенно намотали тряпки, соорудив импровизированные факелы. На ветошь пустили майку того же батыра. Отшельник на этом этапе экспроприации только виновато развел руками: кроме набедренной повязки, он предложить ничего не мог, поскольку тюрбан потерял во время бегства с площади. Факелы из майки вечно потного бека сильно коптили, но горели и светили исправно.

Самурая, лежавшего без сознания, Раджив с Задовым связали его же длинным поясом и оставили лежать у входа, после чего направились под каменные своды.

Путники уже давно потеряли счет времени и пройденного расстояния, когда, изрядно поплутав, добрались-таки до просторной пещеры с высокими сводами. Свет факелов терялся в темноте, не достигая потолка. Одна из стен пещеры была отвесной, и гладкая ее поверхность наискось пересекалась глубокой трещиной. Пещера была практически пуста, но там, где у пола заканчивался разлом, стояла роскошная золотая чаша, украшенная крупными и мелкими драгоценными камнями.