Стратегия. Гоблин - Денисов Вадим Владимирович

К северу от довольно мрачной серой цитадели, куда простому человеку можно попасть только в наручниках, начинаются садово-огородные шахматные доски, клетки которых выкрашены в самые причудливые цвета, а дальше тянется пригород, район откровенной бедноты, где живет голь перекатная.

Как рассказывал гораздо чаще бывавший в Кайенне Маурер, берег в центральной части поселения почти всегда забит маломерным флотом. Я тоже удивился, первый раз пытаясь оценить его количество. Моторок – штук десять! Все на цепях с амбарными замками, двигатели сняты. Чаще всего это надувные лодки из ПВХ, стеклопластиковых не видно, а алюминиевых всего две штуки, чувствуется дефицит. Надувнушки самые разные, от дешевых китайских «смерть рыбака» до RIB-лодок с жестким накладным днищем, вижу даже один серьезный Zodiac Heavy Duty Mark VI HD.

Так что мне несказанно повезло, когда я нашел в протоке бесхозный Startrek. Весельные и парусные деревяшки лень считать, их везде полно. При этом надо учитывать, что какое-то количество маломерок всегда находится в разъездах, ведь это самый работящий транспорт реки. И он очень, очень зеленый, экологически безупречный. Правда, я не думаю, что такой статус обрадует владельцев, мечтающих о подвесном моторе на корме. Дикие люди, не прониклись они светлыми идеями грядущего прогресса.

Чистое звездное небо и редкие огни на пристани позволяли увидеть, что на берегу нашли пристанище плавсредства самых разных типов: маленькие ялики и большие корабельные шлюпки, есть узкие и длинные лодки, напоминающие ангарско-енисейские илимки, малые джонки, сампаны и каяки-переростки. Легкие маленькие долбленки в воде не оставляют, они вытащены на берег, подальше, а то и домой забирают.

Каботажные суда более крупного водоизмещения, а их, прибывших к открытию ярмарки, было много, стояли в стороне от презренной мелочи, пришвартовавшись к четырем широким дощатым причалам, на которых удобно работать с грузами.

Луна только поднималась, и город был еще погружен во мрак. Лишь оконца домов и фонари над дверьми, работающие на кукурузном масле, слабыми световыми пятнами разбивали абрис городка. Я заметил всего три электролампочки. Простой человек не будет красоты ради жечь дорогое электричество, добытое из автономных источников.

Наш шкипер, запустив маленький бензогенератор, подходил к причалам, щедро освещая путь яркими конусами двух фар-искателей.

– «Сайпан»! – показал исландец на вторую от нас пристань. – Совсем маленький, на воде он представлялся более крупным.

За бешеные часы дурацкой погони с метаниями по реке я так часто и много вспоминал зеленый пароход незлым тихим словом, что тоже узнал его сразу же.

– Вижу, он. Нашелся, родной…

Женщины оживились, поднимаясь, но молчали, потому что вовсю орала Сисяндра. Во всю глотку она раз за разом кого-то призывала.

Малый ход. Шкипер заглушил правый двигатель. Что-то быстро идем!

– Разогнал, сваи не задень, – не выдержал я, на всякий случай хватая гладкий шест.

– Тихо! – рявкнул исландец по-русски, включая реверс.

Составной привальный брус становился все ближе. Народу на причалах не видно, ближняя причальная стенка была свободна. С другой стороны пирса, между нами и «Сайпаном», стояла двухмачтовая джонка. Берег тоже был почти пуст, большинство горожан уже разошлись по домам, жители если не спят, то ужинают.

Лишь одинокий молодец с боцманской дудкой на шее невозмутимо поджидал нас, переминаясь на досках. Свет фары падал ему под ноги, позволяя разглядеть охранника лучше. Длинный, сутуловатый, что часто бывает с людьми такой конституции, с тонкими губами, длинными волосами и высоко поставленными монгольскими бровями. На вид флегматичный, даже сонный. На низко опущенном кожаном поясе – закрытая кобура револьвера и легкий поясной нож. Помахивая связкой ключей на ремешке, он, подлец ленивый, не делая ни шага, настойчиво указывал пальцем с золотой печаткой на место, где надо принять конец.

В надстройке стоящего чуть дальше парохода вспыхнул огнем дверной проем, загорелось два палубных огня, и на палубе появилось еще одно действующее лицо: на шум подходящего судна вылез смуглый мужчина лет сорока с фонарем на груди и коротким гладкоствольным обрезом в руке, по виду таец. Что-то коротко спросив у охранника, вероятный капитан «Сайпана» кивнул, услышав ответ, и спокойно удалился, громко захлопнув за собой дверь рубки.

Баржа легонько ткнулась бортом в транцы, исландец бросил первую веревку, а я быстро выскочил на причал, начав вязать конец на большой кнехт, добытый явно в Бизерте.

Матрона уже нежно обнималась с братиком. На сходнях закудахтали две первые пассажирки, в то время как остальные почему-то не торопились подтаскивать барахло.

– Гоб, подойди-ка сюда! – крикнул Дагссон, уже установивший первый контакт и добродушно похлопывающий охранника по плечу.

Молодец, вот что значит жизненная опытность и ровный характер.

– Это Бартон. А это Гоб, хозяин судна.

– Рад видеть, – дежурно буркнул я.

– Новенькие? Впервые в Кайенне? Что у вас есть? Котируются местные динары, соль, патроны. Долговые расписки из Бизерты оставьте себе.

– Патроны, – ответил я.

– С одного киля десять патронов за первый день стоянки и по пять за последующие – это обычная такса, – важно объявил директор деревянной площадки на сваях.

Я повернулся в Сисяндре, но недовольство проявить не успел.

– Вы оцените мою покладистость и хорошее расположение, господа. Учитывая рекомендации моей благословенной сестрицы Сесилии, – продолжил кормящийся с киля, – с вас я возьму всего пять патронов, и можете стоять хоть пять дней.

– Калибр 7,62×39 подойдет?

Директор быстро кивнул. Я был готов к такому повороту и сразу полез в карман. Сделка состоялась, протянутая им кисть утонула в моей лапе. Сжимать и проверять кости охранника на крепость не стал. Еще сломаю, скандал будет.

Заключив сделку, я начал осматривать место. После жаркого во всех отношениях дня прохладный, влажный воздух ночи освежал голову, зрение и внимание обострились, и все впечатления становились отчетливыми. Вдалеке громко и противно орали коты. Кошек здесь, пожалуй, будет побольше, чем на севере. Обзаводятся люди, домашняя кошка – первый помощник в деле сохранности амбаров. Почти на всех деревенских базарах всегда можно найти котят, все более обесценивающихся по мере кошачьего размножения. А те, кто живет в глуши, приручают и местных мангустов.

Оказывается, далеко не все движение на берегу с наступлением темноты прекратилось! Поблизости старательно веселились. Местные то ли свадьбу справляли, то ли отмечали какой-то праздник. Играла живая музыка, а она всегда живая, мало кто может позволить себе радость обретения цифрового плеера или старого магнитофона. Нет, всякая звуковоспроизводящая техника, конечно, попадает с пятнашками, все дело в источнике энергии, в топливе. Хорошо гуляют! Кто-то надсадно орал, кто-то заливисто хохотал, заполошно визжали дети.

Стало понятно, почему девицы не торопятся покидать насиженную баржу и причал. Охранник с важным видом три раза просвистел в свою дудку и тут же поморщился, оставшись недовольным результатом. Действительно, что-то слабовато дует его железка. Ничуть не смутившись, он умело вложил грязные пальцы в рот и несколько раз пронзительно свистнул, а затем, показав большое мастерство этого дела, изобразил специфический крик большой изумрудной обезьяны… Все это он проделал с такой оглушительной громкостью, от которой, как показалось, могли бы лопнуть самые крепкие барабанные перепонки. Силен мужик!

И почти сразу возле причала возник мальчишка. Получив указания, он умчался прочь и минут через десять вернулся во главе целой оравы пацанов с легкими тачками. Они и начали под надзором матроны стаскивать поклажу табора.

Первое и важное: на борту «Сайпана» моих друзей нет. Если бы их до сих пор держали в тесном трюме парохода, выставили бы рядом охрану. Да и не вижу я смысла устраивать на виду у всех плавучую тюрьму. Если губернатор узнает о темных делах бизертинцев, то пооткручивает им головы. Не будет здешний губер ссориться с гарнизоном Форт-Росса и Русским Союзом в целом ради выкупа, даже очень большого. Не будет, не верю. Это совсем другого масштаба человек, отлично понимающий политические расклады.