Кайл Соллей (СИ) - Тимофей Кулабухов

что попадалось, кидал в кучу других трофеев. В руке держал увесистый нож, через мгновение я понял, зачем, когда этим ножом он сковырнул у очередного мёртвого вора золотой зуб.

— Заплатишь своему Харону толстой задницей, — проворчал Йон, тем же ножом избавив покойного от золотого кольца в ухе, отправив добытое к другим трофеям. Обувью, ремнями и оружием тоже не брезговал. Теперь аббат требовал, чтобы покойникам вязали руки и ноги. Северяне не понимали, зачем, ворчали что уже всех добили топорами и мертвячина не вскочит, это всё бабкины сказки. Но — повиновались. Кстати, вязали их всё той же веревкой, что была использована при побеге Михаэля. Экономно, технично, морскими узлами, отрезая сколько надо. Какая насыщенная судьба у простого троса.

Приведенному мной Зяблику тоже связали за спиной руки и зацепили за деревце.

— Снорре, — позвал Михаэль, — хватай лопату из сарая, совковую, бери подсохший грунт прямо с грядки и щедро посыпай те места, где были трупы. Нужно засыпать всю кровь, что на виду, чтобы днем ничего не было видно. Не важно, что это будет выглядеть странно, пока это выглядит как сатанинские реки крови. Магнус, я попрошу вас срезать парусину от навеса, она сейчас нам нужна. Йон, ты освободился? Найди ведро. Да, пойдет из-под каши, привяжем его к повозке. Как закончим, надо будет её щедро окатить, чтоб смыть потёки от трупов.

Я залюбовался слаженной работой команды. Связанные одной целью, аккуратные, собранные, деятельные. Каждый делал что-то полезное. Эдак и правда город построят.

— Магнус, Михаэль, что вы будете делать с телами?

— Не решили ещё, — буркнул аббат, — норды хотят покидать в дом и всё сжечь. А я думаю отвезти подальше от городка и закопать на пустырях, грунт тут песчаный, справимся, копать будем по очереди.

— Надо сжечь, — басисто прорычал Магнус, — и немедленно уходить. Наши парни готовы к отплытию, только провизии нет, купим в другом порту, вода есть и ладно.

Обдумав пару мгновений его предложение, кивнул.

— Все идите сюда. Пожалуйста.

Встали большим полукругом. На горизонте скоро станет светлеть небо. Времени в обрез.

— Итак. Это были воры, гильдия воров. Прознали про золото, про вас.

— Они что-то болтали про какого-то еретика, — начал, было, Тур, но его оборвал Йон.

— Да заткнись ты, насрать на того еретика и их воровской бубнеж, дай ярлу говорить.

— Спасибо, Йон. Так вот. Они пришли морем, на легкой узкой лодке, я знаю где она. Пирсы безлюдны. Волны нет, так что всех выдержит. Согласен с Михаэлем, трупы погрузим, оттащим в порт, закинем в ту лодку, вы сядете и отплывете на свой Харальд. Там зацепите за собой лодку с трупами, на прицеп, потащите полдня, потом потопите, ну чтоб в этих местах тела не выбросило на берег. Золото забирайте сразу с собой.

— Мы уже успели взять, сколько нам надо, — пробормотал Магнус, — простите, что без спроса, думал утром показать.

— Хорошо, сейчас ещё прибавим. Берёте с собой аббата, отвезёте, как договаривались, в замок Соллей, дорогу сто раз описывал, это недалеко от берега, заодно посмотрите на место своего нового дома. Оттуда валите на Кубб и возвращайтесь как можно скорее. Всё это — без меня, отец просил торчать в Ла-Тесте, к тому же мне надо теперь хвосты занести. Награбленное берите тоже собой, мне оно тут ни к чему, да и выдаст с головой. Только два воровских плаща оставьте. Надеюсь, соседи крепко спали, убийств никто не заметил, да и без трупов ничего не докажут. Остальная часть гильдии — моя проблема. Уходите, мне станет легче, если вы уже начнете свою часть плана и свалите. Я бы отправил с вами Снорре, но мне он тоже нужен. Вопросы?

— Нужно рекомендательное письмо матушке Соллей, — твердо попросил аббат.

— Сделаю, но уже в порту, времени нет. Письменные принадлежности с собой? И писульку одну изготовлю. Давайте, берите свои вещи. Погнали.

* * *

Я, конечно, не так представлял себе прощание с сердитыми нордами. Телегу устлали краем парусины, трупы погрузили, со связанными руками и ногами это было делать легче, чем с расхлябанными. Барон Соллей вместе со всеми грузил трупы, складывая аккуратно, чтобы поместились все. Получился большой штабель. Как селёдки, они головами в одну сторону, другие в другую. Не думал, что в таких делах может быть свой порядок. Сверху накрыли вторым краем парусины. Прижали камнями, выкатили и пошли рядом, как огромная зловещая похоронная процессия, коей, в сущности, и были.

Зяблик пришел в себя, если можно так назвать оцепеневшего от ужаса вора, на глазах которого грузят как дрова его разутых товарищей. Встал вопрос, что с ним делать. Идея нордов была проста как их топоры — убить и погрузить сверху. Я оставил выбор за ним: либо он присоединится к ворам в штабеле, либо к нордам, в их далёком плаванье. Он, конечно, выбрал карьеру морехода. Йон тут же назвал его «трэлем», то есть рабом-пленником и всучил мешок с награбленным добром.

По дороге нам встретился человек, который ничего не разглядел, потому что Магнус заранее вышел вперед, помахал перед лицом топором и сказал, что у северян тут ихние языческие дела, которые никому видеть не положено. Прохожий пискнул, что «ничего не видел, мне не интересно» и благоразумно исчез в утреннем тумане.

Небо посветлело, хотя звезды всё ещё видны. Через час в порту появятся рыбаки с ночного промысла.

Ту лодку нашли, отвязали, погрузили, накрыли сверху всё той же парусиной. Пока я карябал несколько строк матери, норманны шумно прощались со Снорре. Сказали, что признают в нем норда и настоящего мужика, просили беречь ярла, то есть меня. Михаэль в это время подсказывал слова, ибо писем я отродясь не писал, к тому же чернила и перо вещи крайне капризные. Потом придал аббату здоровенный мешочек золотых и серебряных монет, велел оставить при себе, тратить на личные и строительные нужды. И вообще начать осваивать земли Соллей. Просил обнять мать, передать ей купленный заранее в Бордо золотой крестик, отвесить поклон Оливеру. Жалел, что не успел подготовить и побольше рассказать.

Как-то всё быстро завертелось. Мои бока ещё болели от объятий и похлопываний разбойных северян, когда воровская лодка исчезла в тумане. Ритмичные скрипы ещё долго разносились над заливом Бюжей, пока мы откатывали телегу к краю пирса и обильно поливали из ведра. Кстати, морская вода отлично отмывает кровь, кто бы знал.

Мы вернулись домой, усталые, осунувшиеся, лишившиеся, хоть и разлукой, товарищей. Опустошенные. Бегло осмотрели бардак, хаос двора и дома. Всё это было таким уютным ещё вчера. Обидно,