Уловка - Иден Финли

шотами не очень хорошая идея. На вкус, как жидкость для заправки зажигалок. Я удивлен, что Стейси все еще стояла на ногах.

— Джулиан становится ослом, когда выпьет, поэтому я уверен, что он не имел в виду ничего такого. Либо он так напился, что на самом деле думал, что ты выглядишь как Эрик…

— Я тоже так подумал, знаешь. Когда впервые встретил того мудака. Моей первоначальной реакцией было удивление, почему ты не хотел меня, когда я явно твой типаж. — Речь Мэддокса перестала быть невнятной, этот разговор его отрезвил.

Присоединившись к нему на диване, я толкаю его и подминаю под себя.

— Ты не замена Эрика, ни при каких обстоятельствах. У вас обоих светлые волосы и голубые глаза, и на этом ваше сходство заканчивается. Возможно, ты был мудаком для своей школьной подружки, но в глубине души ты добрый. — Наклонившись, я целую его в щеку. — И внимательный, — На этот раз целую в шею. — И классный. Ничего похожего на Эрика… — Я захватываю его губы в поцелуе, и да, я отчетливо ощущаю вкус какой-то странной жидкости во рту.

— Что за хрень вы пили?

— Да кто его знает, — бормочет Мэддокс.

— Хочешь лечь в постель?

— Предупреждаю, я слишком пьян, чтобы «встать».

Я расхохотался.

— Я имел виду спать.

— Ммм, звучит отлично.

ГЛАВА 21

Мэддокс

Кряхтя, как старик, я вытаскиваю свою задницу из спальни. Звуки, вырывающиеся из моего рта, можно сравнить с ревом ищущих кормежку зомби.

— Больше никогда не пойду тусить со Стейси и Джулианом, — ворчу я.

Смех Дэймона доносится из кухни, но долбит по ушам так, словно из громкоговорителя рядом, и я болезненно морщусь.

— Кофе? — спрашивает Дэймон.

— Капельницу.

Он еще громче заливается смехом. Тьфу. Захожу на кухню, и нахожу Дэймона, сияющего ослепительной улыбкой.

— Каким образом в двадцать три года можно чувствовать себя с похмелья, как сорокалетний?

— Может быть потому, что кое-кто выпил практически бассейн алкоголя? И даже не говори мне «я больше никогда не буду пить». Мы оба знаем, что будешь.

— Наверное, — очень медленно киваю я.

— Итак, нам нужно поговорить о прошлой ночи? — тихо спрашивает Дэймон, и я на секунду начинаю волноваться о том, что мог натворить, раз это подлежит обсуждению, но потом вспоминаю.

— Дерьмо. Я вел себя как неуверенный осел, не так ли? Я не имел в виду... я имею в виду, я... Черт, я не знаю, что сказать. Не хотелось волноваться об этом, но я был пьян, и Джулиан сказал все это дерьмо о том, что я похож на Эрика...

Дэймон обнимает меня.

— Теперь ты протрезвел, и я скажу это снова. Ты — не Эрик. Помни, что мы с ним не близки со средней школы. Мы поддерживали видимость для наших семей, но это всё. Они думают, что мы были неразлучны вплоть до инцидента с поцелуями, но это неправда. Между мной и Эриком не было ничего, с тех пор как я признался ему, что гей. Да, мы все еще оставались друзьями, но не такими, как раньше.

— Значит, тебе будет все равно, если я скажу, что он отменил свадьбу?

Дэймон отшатнулся.

— Он что?

Я пожимаю плечами.

— Джулиан сказал, что после того неловкого ужина, его брат отменил свадьбу, вернулся в Нью-Хейвен и устроился на работу к одному из своих друзей по Йельскому университету. Говорит, Эрик зарыл голову в песок.

— Это то, что у Эрика получается лучше всего, — говорит Дэймон. — Слушай, было время, когда я заботился о нем и жалел, он же думал только о себе. Я не хочу, чтобы он страдал, но и не хочу больше участвовать в его жизни. На самом деле, если бы ты чем-то напоминал мне Эрика, было бы отстойно, после того, как он поступил.

— Ты уверен? — отведя взгляд, спросил я.

— Ты реально считаешь, что если бы ты мне не нравился, то мы бы ужились последние несколько недель в этой дерьмовой квартире?

Да, эта квартира реально дерьмовая.

— Не могу дождаться, когда вернусь в свой душ. И на кухню.

Дэймон поджимает губы.

— И правда.

— Не пойми меня неправильно. Я более чем благодарен за то, что ты позволил мне остаться здесь, но я готов вернуться в собственную квартиру.

— Разумеется. — Отступив назад, Дэймон прислоняется к кухонному островку. — Как продвигается лечение Чери?

— Она звонила вчера, говорит, что врачи наконец-то стабилизировали ее состояние. Тетушка на идеальном коктейле из препаратов от склероза и лекарств от тошноты. Ко вторнику она съедет из моей квартиры. Я собирался сообщить тебе прошлой ночью, но, очевидно, был сосредоточен на других вещах.

— Например, как напиться с моей сестрой. — Его тон стал холодным.

— Приоритеты, — шучу я, пытаясь сломать внезапный лед, образовавшийся между нами.

— Итак, ты уезжаешь, — констатирует Дэймон, скрестив руки на груди.

— Да, но только во вторник. У нас еще есть выходные. Если только...

Его брови заинтересовано взлетают.

— Если только?

— Ты ведешь себя странно. Хочешь, чтобы я свалил раньше? Я знаю, что задержался дольше, чем был наш первоначальный уговор, но…

Лицо Дэймона напряглось.

— Причина не в этом… ну… забудь. У нас есть время до вторника. Мы должны использовать его по-максимуму. Когда похмелье отпустит.

Я слишком мучаюсь с бодуна, чтобы пытаться расшифровать изменения в его поведении.

— В чем дело? Просто скажи мне.

— Я был… — Дыхание Дэймона сбивается, и следующие слова он буквально выпаливает. — Я надеялся, что ты останешься.

Тупо уставившись на него, я задаюсь вопросом, правильно ли расслышал.

— Останусь? — прокашливаюсь я, в горле словно застрял кусок ваты.

— Черт, я тебя взбесил. — Подведя меня к дивану и усадив, он продолжил: — Это слишком рано. Я знаю.

Мой рот забыл, как функционировать.

— Мэдди, все в порядке. Забудь, что я сказал.

— Не то чтобы мне здесь не нравилось. Просто очень рано думать об этом шаге. И это... ты знаешь... действительно довольно серьезно.

— Мэддокс, — медленно произносит Дэймон. — Тебе не нужно объяснять. Прошло всего пять недель. Я забегаю вперед. Клянусь, все в норме.

Слова Дэймона звучат искренне, но это не мешает чувству вины дать мне подзатыльник, когда разочарование