Отто фон Штиглиц - Андрей Готлибович Шопперт

Зонтов нет, отвернули воротники, замотали шарфы поверх, натянули береты республиканские чёрные, как у Эрнесто Че Гевары, и пошли. В вещмешке позвякивают гранаты. Их Брехт ещё и в клеёнку завернул. Сам же доказывал Тухачевскому, что эти гранаты совсем влаги не терпят и потому ни в коем случае за образец брать их не следует. В кармане плаща лежит Вальтер. Тяжёлый всё же. Эх, сейчас бы ту итальянскую «Беретту». Маленькая, лёгкая, удобная. Но оставили в номере гостиницы. Жалко до слёз.

Подошли к углу того дома, что первым стоял в проулке. Ну, слава Гекате, зелёный «Мерседес» на месте. И в нём даже виден силуэт охранника. Вообще, его роль Брехту была не очень понятна. Какой он нахрихтет беобахтен охранник, если объект охраны там, в здании, а мордоворот тут сидит. Или для внутренних помещений у бандита немецкого другой мордоворот.

– Ванька, ты тут постой, я с этим гоблином сам справлюсь, – пригрозил пальцем Иван Яковлевич шагнувшему за ним Хуану, – Договаривались же!

– Сlaramente! (Понятно).

– Вот, вот, Клара у ментов. Всё, стой, жди.

Брехт, внутренне напрягся, сосредоточился, прочитал простейшее заклинание: «Ну, шоб у нас всё было, и ничего нам за это не было», и двинулся, изображая пьяного вусмерть берлинца, к «Мерседесу».

Подошёл и стал ширинку расстёгивать. Видел в каком-то фильме. Там сработало. Оба на, и тут работает. Вот молодцы киношники, столько идей хороших подсказывают. Громила открыл дверцу и стал кричать на опойку.

– Сам дурак. Пошёл ты… – И ещё десяток слов на великом и могучем.

Годзилла открыл рот и прервал увещевания.

– Думкопф. – сообщил ему полковник.

– Гыр дыр быр, быр дыр гыр! – заорал бандюган и вылез из мерседеса, намереваясь пинком отбросить пьянчужку.

Бах. Пуля в девять миллиметров в область сердца замах ноги приостановила, подачи крови в мозг тоже, да и всю остальную жизнедеятельность огромного организма до кучи. Бабах. Это правду говоря в поговорках: «Большие шкафы громко падают». Обрызгал даже водичкой из не совсем чистой лужи Ивана Яковлевича. Полнейшая антисанитария с этими убийствами. Так и коклюш можно заработать.

– Вань, бегом! Аллюр три креста! – подбежали к решётке одновременно. Хотели начать перелазить, а она открыта. Ну, и ладно. Забежали во двор и стали в освещённые окна бара заглядывать. Нужно отметить, что «Райх» находился на цокольном этаже и окна были лишь чуть выше уровня земли. Фикус нарисовался в третьем окне. Брехт, притормозил Ваньку.

– Отвинчиваем, дёргаем за серый шарик и кидаем в окно. Сlaramente!

– Стьо рьяз повтольяти.

– Стоять. Я сначала камень заброшу, после того, как колпачки скрутим. Не дай бог граната от стекла отскочит. Немцы они любят всё надёжно делать.

Скрутили колпачки на гранатах, Брехт из того же вещмешка достал здоровый булыжник весом в пару кило и со всей силы запустил в окно. Пробил оба стекла каменюка и врезал по фикусу, отскочил от спружинившего ствола и плюхнулся в центр стола бандитов. Всё это Брехт краем сознания фиксировал. Разум был другим занят. Нужно за пять секунд, забросить в бирштубе «Райх» три гранаты и успеть убежать. Да, ещё за Ванькой следить, не дай бог гранату из рук выронит. Хана тогда котёнку, да обоим котёнкам. Три. Все три гранаты, полковник в разные части паба забросил. Три, с небольшой задержкой бросил последнюю гранату и Хуан.

– Дёру!

Бабах. Ударная волна свалила Брехта, тот падая, ещё и Ваньку успел собой прикрыть.

Глава 22

Событие шестидесятое

Один грибник заблудился в лесу. День бредёт по лесу, другой,

на третий день он натыкается на другого грибника.

– Ура, наконец-то, а то три дня уж как заблудился!

– Ну и чему радуешься?! Я уже месяц как заблудился!

Лежали, как тюлени, на кроватях под двумя одеялами и мёрзли. Тогда не тюлени. Тюлени они – собаки на льдинах лежат и не мёрзнут, жиром толстым покрыты под кожей. Свиньи просто. А тут жира нет ни грамма, кубики, вон на животе явственно видны. Потому и согреться проблема. А ещё приходится на животе лежать. Беда. А всё из-за неподготовленности акции по устранению бандитов каких-то мелкотравчатых, а если бы ещё чуть, на долю секунды, задержались, то и вообще бы хана и кто бы тогда разбирался с Гудерианом и Манштейном. Повезло. Частично. Осколок не до конца выбитого стекла прилетел и впился Ивану Яковлевичу в одно интересное место. Пропорол и плащ, и брючину, и трусину, и кожу на правом полушарии спинного мозга. Весь «Мерседес» в крови. Федька Леший его отмывал вчера целый час. Хорошо кожаные сидения, с тряпками вообще кердык, пришлось бы перетягивать заново. Хроноаборигены до того отстали от прогресса, что даже чехлы на автомобили ещё не выдумали. Ну, ладно русские, тем не до жиру, но даже немцы и то до чехлов не допёрли. Серость. Нужно будет Дворжецкого настропалить по приезду в Спасск-Дальний, пусть разработает и сошьёт чехлы на сиденья. В СССР спросом не будут пользоваться, а вот в Америку продавать … Опять через китайцев, контрабандой? Посадят. Рано или поздно. Эх, какая хорошая идея на корню пропала.

Взрывной волной их с Ванькой уронило в лужу, а через долю секунды, когда полковник старался собой Хуана прикрыть и прилетел осколок оконного стекла, пропорол одежду и впился в задницу. Брехт его вытащил, практически боли не ощущая, так пощипывало. Вскочил, выдернул за шкирку из приличной лужи Ваньку, и они побежали дальше к зелёному «Мерседесу». И по дороге Брехта паника одолела. Вспомнил, что хотел же завести автомобиль. Забыл. Твою же налево! И что теперь делать? А если ключи не в замке, если они у бандерлога в кармане или, вообще, он их в руке держал, и когда пуля ему разрывала левое предсердие или правый желудочек, он ведь руками взмахнул, и как в американских фильмах –