Притворись влюбленной - Бэт Риклз

сообщения или послания в групповом чате, и когда Дункан приходит ко мне, чтобы показать сообщение от своей девушки, и спрашивает, считаю ли я, что она на него обиделась, и, если да, что он сделал или сказал не так и надо ли ему извиниться. Я не могу выбросить ее из головы и вечером, дома, когда плюхаюсь на диван перед телевизором, а рядом со мной сидит Талли и мы вместе смотрим кино на Netflix. (У Талли внезапно появилась куча свободного времени, чтобы потусить со мной, и даже сегодня, в среду, она пришла просто так, даже не предупредив заранее.)

Я уже открываю рот, чтобы ее спросить, но тут же останавливаю себя. Я действительно хочу знать, что она думает.

А если она согласна с Дженни?

– Что ты говоришь? – мельком взглянув на меня, спрашивает Талли.

– Ничего я не говорю.

– Ну, собиралась. У тебя всегда такое выражение лица, когда ты о чем-то много думаешь и хочешь высказаться. Как тогда, когда Лена заметила, что тебе не очень идет бордовый.

Черт бы побрал эту Талли: она моя лучшая подруга и слишком уж хорошо меня знает.

Приходится все ей рассказать. Она уже слышала про мое временное повышение – я писала девочкам в общем чате, – но теперь я почти слово в слово передаю ей наш с Дженни разговор, включая и ту часть, что касается моей несчастной личной жизни.

– Она права, да? В этом я полная неудачница.

– И что?

– Ну как это «и что»? То, что я, видимо, обречена на вечное одиночество. Я никогда не найду парня, который влюбится в меня и захочет со мной отношений, потому что я, черт возьми, вечно все порчу и…

– Ты перегибаешь палку. К вопросу о неудачах в личной жизни: а как же я? Я собиралась купить квартиру вместе со своим парнем. Я была в него влюблена. Я все думала – когда же он сделает мне предложение? А теперь он шляется по пабам со своими дружками и, судя по всему, забил и на меня, и на наши отношения задолго до того, как мы официально расстались. Ну и как тебе такая неудача?

– Это другое.

– Да неужели? Вот что я тебе скажу, Соф: я чувствую себя по уши в дерьме. И мне не кажется, что я успешна в личной жизни.

– Да, но…

– Однако, – говорит она решительно, хотя и мягко, – ты и есть неудачница. Ты падаешь, но поднимаешься, отряхиваешься и бежишь дальше. Неудачи тебя не ломают. Хотя… Ты немного приуныла, когда тебя бросил Гарет-похититель-Рождества. Но, строго говоря, это же был канун Рождества, тут кто угодно расклеился бы. Хотя ты же быстро пришла в себя, верно? Господи, а если бы тогда ты сломалась? У тебя было бы одно неудачное свидание, и ты навсегда зареклась бы пробовать снова. Вот это было бы печально.

И все же я мотаю головой. Есть то, что непонятно мне в ее расставании с Сэмом, но и ей кое-что непонятно в моем вечном одиночестве.

– Я поняла твою мысль, но… я не об этом. Знаешь, чем я занята? Списываюсь с парнями, которые кажутся мне хотя бы с натяжкой приличными, трачу время на общение с ними, хотя даже не знаю, нравятся ли они мне, хожу на свидания, чтобы понять, возникнет ли между нами эта самая «химия», и надеюсь, что при встрече они понравятся мне больше… И даже если все идет хорошо, итог все равно один – провал. Либо он меня игнорит, либо кто-то из нас тихо сливается, либо между нами так и нет искры, либо вместо романтики с ним какая-то бытовуха, либо…

Либо он моя полная противоположность во всем на свете, находится в процессе скандального развода и эмоционально не готов к новым близким отношениям, хотя сам же скучает по близости и по той жизни, к которой привык с любимой женщиной.

Талли ничего не понимает и просто таращится на меня. Нет, она знает, о чем я, потому что я всегда посвящаю ее во все подробности, как только в моей личной жизни происходит что-то новенькое. Я делаю глубокий вдох и продолжаю – мне почему-то невыносимо хочется, чтобы она не просто «знала», а наконец-то меня поняла.

– Если неудачи – это хорошо, потому что они учат меня не сдаваться, то, получается, я должна радоваться? А в итоге я просто потратила несколько лет, ходя кругами, но так ни к чему и не пришла. Говорят, на неудачах учатся, а чему научилась я? Нет, серьезно. Чему я научилась-то? Делать обратный поиск по фото очередного парня, чтобы проверить, не женат ли он да и вообще – он ли это? У-у-у, тогда я прямо эксперт! Я просто трачу время, деньги и лучшие шутки на парней, с которыми все равно ничего не выходит, снова и снова. А толку ноль… Знаю-знаю, я просто не нашла того самого парня, – добавляю я, чувствуя, что Талли собирается возразить. Но она лишь внимательно слушает мою тираду, или монолог, или что там, а я не могу остановиться. – Мне надо искать, надо пытаться. Перецеловать всех лягушек! Наверняка одна из них – мой заколдованный принц! А если нет? А если я, черт возьми, устала искать и почти перестала надеяться? Всегда одно и то же. Все заканчивается ничем. И я задолбалась. Вот что называется «по уши в дерьме», Талли.

Моя лучшая подруга ошеломленно смотрит на меня и молчит. Она тянется к кофейному столику за бумажной салфеткой. Она передает ее мне, и я понимаю, что у меня по щекам катятся слезы. А я даже не заметила, что плачу.

– Если тебе так плохо, то зачем ты продолжаешь все это делать? – спрашивает она мягко.

И вот на этот вопрос фиг ответишь.

Глава 34

Когда Гарри спросил, можно ли ему поехать со мной к Надин посмотреть на малыша, я согласилась не раздумывая. Моя семья до сих пор считает, что мы с Гарри встречаемся, а сам Гарри…

Ну, в последнее время он немного навязчив. Он всегда готов со мной увидеться, провести со мной время. Конечно, мы всего лишь развлекаемся, и это не настоящие серьезные свидания: если честно, мне кажется, что ему просто нужно развеяться и побыть в компании. Я бы забеспокоилась, что он просто использует меня как лекарство от душевных ран, но нам так хорошо вместе и он настолько интересуется моей жизнью, что… В общем, он хороший друг. Я бы даже сказала – потрясающий. В последнее время я для него что-то вроде тихой гавани, но ведь для того и нужны друзья: встречи с юристами и выяснение отношений с почти уже бывшей женой, похоже, его подкосили. Я, конечно, не знаю, что у него там за интриги, но знаю, что такое быть на пределе сил.

Да он и выглядит так, как выглядят люди на пределе сил. В пятницу вечером он заявляется ко мне домой: в руках бумажный пакет с едой из какой-то кафешки, под глазами синяки, а всегда аккуратная одежда выглядит помятой. От него несет пивом, и, как выясняется, он пьет еще с полудня. Я решаю оставить в холодильнике бутылку белого вина, которую приготовила для нас, и просто наливаю ему стакан воды. Он бледный, на щеках по меньшей мере двухдневная щетина, а блеск в глазах куда-то делся. Он что-то бормочет о счетах по кредитным картам и о друзьях, которым не до него, о времени, потерянном в попытках спасти отношения, которые надо было закончить намного раньше, и о том, что он чувствует себя никому не нужным, когда смотрит на своих друзей и их семьи. Я могу его понять, так что даю ему выговориться, выплеснуть чувства… и, глядя на него, пытаюсь сопоставить эту бледную тень, тоскующую по стабильности и домашнему уюту, с тем беззаботным мужчиной, которого знаю.

Он так устал, что даже не улыбается и засыпает рано, положив голову мне на колени, а когда я легонько тормошу его, предлагая перебраться в спальню, он с трудом открывает глаза. Потом издает жалобный вздох, да так и засыпает, полностью одетый, а я обнимаю его и глажу по голове.

Гарри в таком состоянии, что я опасаюсь брать его к Надин, но к тому времени, когда папа, который несколько дней назад обещал за нами заехать, паркуется у моего дома, он уже совсем другой человек. Душ, чистая одежда и чашка кофе превращают его обратно в того обаятельного болтуна, каким он был на свадьбе Джессики.

Я в недоумении смотрю, как он пожимает папе руку и как они над чем-то смеются, а Гарри