Дорогами судьбы - Элизабет Кларк

— А я вам говорю, что мы не знаем, спадет вода в речке Платт или нет, — говорил капитан Тайлер. — Два года назад на этом самом месте вода была такой же быстрой и высокой, как и сегодня, и не спадала еще пять дней… Пять дней, которые придется потерять. — Он снял свою шляпу. — Это все, что я собирался сказать по этому поводу, дамы и господа. Сам я сегодня после полудня попытаюсь переправиться через реку. Тем, кто решит ждать или возвращаться назад, я желаю всего наилучшего и да пребудет с вами Господь.

Многие семьи, пришедшие послушать капитана Тайлера, стали тихо переговариваться между собой. Шарлотта же невесело усмехнулась своим мыслям. Действительно, у нее не было ни фургона, ни вещей, ни даже ручной клади. Что же, переправляться на тот берег вплавь?

Она подскочила от неожиданности, почувствовав, как теплые руки Люка легли ей на плечи. Он развернул ее лицом к себе и нежно приподнял ее подбородок.

— Только не говори мне, что храбрая Шарлотта Далтон боится переправляться через небольшую старую речку Платт, — сказал он.

Она судорожно сглотнула. Она не была вполне уверена в своих чувствах.

— Разумеется, нет.

— Тогда давай подготовим наших быков, — сказал он и повернулся, чтобы уйти.

Шарлотта не двинулась с места. Люк повернулся и посмотрел на нее.

— Что-то не так?

— Это не «наши» быки, — сказала она. — Все, что у меня было, пропало.

Он покачал головой.

— Ты не права, Шарлотта. Это «наш» фургон и «наши» быки. Попрактикуйся произносить слово «наши», Шарлотта.

В душе молодой девушки поднялась волна ослепляющей злости.

— И не подумаю, — сказала она. — Почему я должна это делать? Почему я должна говорить, что это «наш» фургон, если это не так? Еще вчера он не собирался становиться «нашим». Ты говоришь так только потому, что Маркус и Пенни убежали в нашем с Люси фургоне.

Он посмотрел на нее с чувством, которому она боялась дать имя. Его глаза были полны душевного волнения и нежности — глубокой нежности, которую она так страстно желала увидеть в них столько дней и ночей. Быть может, в его взгляде отражалось еще одно чувство. И может быть, это была любовь.

Но это не помешало Шарлотте не на шутку разозлиться.

— Я тебе уже давно сказал, что ты — женщина Люка Эшкрофта, — сказал он, прижимая ее к себе. — Если обстоятельства постоянно сталкивают нас лбами, то так тому и быть.

— Обстоятельства? — воскликнула она, пытаясь вырваться. — Ты называешь «обстоятельствами» то, что люди украли ребенка и все, что тебе принадлежит? Если я не ошибаюсь, ты говорил мне, что я должна найти себе мужчину, который бы хотел долговременных отношений. Это твои слова!

Однако, несмотря на ее гневные упреки, взгляд Люка стал еще нежнее. Шарлотте захотелось его ударить, погасить свет в его глазах, стереть улыбку сего лица. Внезапно фигура Люка поплыла и закружилась у нее перед глазами. Люк вовремя подхватил ее.

— С тобой все в порядке? — спросил он мягким голосом, обнимая ее.

— Со мной все будет хорошо, — ответила она, вдыхая запах, исходивший от его сорочки.

— Знаешь, о чем я думаю? — спросил Люк, и голос его стал еще мягче. — Я думаю, что у тебя будет маленький, — прошептал он, поглаживая ее по волосам.

Эти его слова — это было уже слишком! Шарлотта вырвалась и бросилась бежать сломя голову, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы, и подавляя рыдания, рвавшие ее грудь. Она услышала за собой звук шагов. Люк догнал ее и порывистым движением прижал к себе.

— Если я прав, это совсем не плохо, — сказал он. — Это очень хорошо.

Слезы лились по ее щекам ручьем, но злость на какое-то время лишила Шарлотту голоса. Перед ее мысленным взором возник маленький Джейкоб, и сердце сжалось от нестерпимой боли, как от удара ножом.

— Что ты такое говоришь? — закричала она. — Теперь, когда Джейкоба нет, мы возьмем и вот так просто заведем себе другого? Заменим одного ребенка другим?

— Конечно же, нет, — сказал Люк. — Я думал, что у тебя было достаточно времени, чтобы узнать меня получше. Я обещаю, что сделаю все, чтобы разыскать Джейкоба. Но если ты беременна, Шарлотта, то малышу понадобится отец, — сказал он, скользнув пальцами по ее животу.

У Шарлотты снова закружилась голова, но на этот раз скорее от ярости. Люк, как всегда, говорил слова, которые она очень хотела услышать, только теперь было слишком поздно. Он не говорил о том, что готов разделить с ней все, что имел, или о том, что хочет стать отцом ее ребенка, пока обстоятельства буквально не «приперли его к стене». Значит, он не любит ее. Он просто порядочный человек, который готов взять на себя ответственность за то, что сделал в минуту слабости. Если она действительно носит его ребенка, он непременно предложит ей выйти за него замуж.

Это все было неправильно… Она скучала по Джейкобу так, словно вместе с ним ушла частичка ее души. Но где-то в сокровенном уголке своего сердца Шарлотта с наслаждением думала о полном счастья и надежды будущем, которое рисовал ей Люк: она проведет остаток своей жизни с мужчиной, которого любит, — с мужчиной, которого будет любить всегда, — и с семьей, которую они создадут вместе. Однако это будущее было основано на обязательстве, на чувстве долга. Люк уже был женат раньше, он знал, что такое супружеская любовь. И она знала, что он не хотел пережить этот опыт снова. Чувство, подталкивавшее его к браку, не было любовью.

Шарлотта знала, что если бы она действительно носила его ребенка, и он бы об этом узнал, он бы обязательно потребовал, чтобы она вышла за него замуж… Она сглотнула, не зная, что сказать. Она попала в ловушку и должна найти «правильные» слова. Если она скажет что-то не так, он уже никогда не откажется от идеи поступить благородно.

Шарлотта выпрямилась и посмотрела Люку в глаза, намереваясь поступить с ним нечестно.

— Я никогда не смогу выйти за тебя замуж. — Проигнорировав выражение его лица — удивление, или, скорее, глубокий шок, омраченный злостью, — она продолжала: — Я уже была замужем за мужчиной, которого, как я думала, я любила. Это была ошибка. И я поклялась больше никогда этой ошибки не повторять. — Когда она произносила следующие слова, ее сердце бешено колотилось. — Того, что у нас с тобой было, больше нет. — Она почти теряла сознание от лживости своих слов, но продолжала, невзирая на боль, отразившуюся в его глазах. — Я помогу подготовить фургон и поеду с тобой дальше, если ты этого хочешь. Но если ты предпочитаешь, чтобы я ушла…

Челюсти Люка сжались, но он молчал.

— Время идет, — сказал он после продолжительной паузы, начиная вытаскивать ящики из фургона. — Ты можешь помочь мне разгрузить фургон, чтобы поставить колеса на колодки?