Дорогами судьбы - Элизабет Кларк

Люк поймал ее за плечи.

— Маркус — отец Джейкоба, — сказал он. — Ты должна признать это, или дело закончится тем, что Маркус близко не подпустит тебя к племяннику!

— Он понятия не имеет, как за ним ухаживать, — выпалила она.

— Но не в этом дело, — сказал Люк.

Шарлотта посмотрела ему в глаза и выскользнула из его рук.

— Дело в том, что я знаю, что с малышом что-то не так. Я чувствую это, — сказала она, надевая юбку.

Она вышла из палатки до того, как Люк успел что-то ответить. Она злилась на него и на саму себя, ведь она подчинилась ему по первому слову. Когда Люсинда была жива, Шарлотта стыдилась того, что так легко попала под очарование Люка Эшкрофта. А теперь выходило, что ее тяга к нему побеждала ее способность мыслить, строить планы, жить так, как она хотела.

Праздник был в самом разгаре. Парочки влюбленных и семейные пары танцевали в лунном свете, пили вино и изобретенный Зиком «новомодный караванный эликсир молодости», ели жареную картошку и жаркое из мяса бизона. Шарлотта видела, как супруги Блисс танцуют щека к щеке, и руки Зика крепко обнимают тонкий, как у девушки, стан Альмы. Она видела, что Джордж Пенфилд танцует с Эммой Грей. Она также увидела, что Маркус танцует с Пенни, тесно прижимая ее к себе. Сердце ее сжалось от боли.

К горлу Шарлотты, словно желчь, подступала волна ярости, и, двигаясь к Маркусу и Пенни, она едва различала окружающие ее предметы и силуэты людей: ненависть окутала все странной дымкой. Она видела только зятя и его новообретенную возлюбленную. Все остальное вдруг стало для нее невидимым.

— Где, черт побери, Джейкоб? — спросила она, со злобой хватая Маркуса за руку. Она жалела, что ее руки не вымазаны ядом, который мог бы причинить боль человеку, которого она ненавидела.

— Спит в моей палатке, как ему и положено, — ответил Маркус, отмахиваясь от нее.

— Он заснул у меня на руках, как маленький ангел, — сказала Пенни. — Ему не нужно постоянное внимание, Шарлотта. Он засыпал, чувствуя себя очень счастливым, и, вероятно, проснется таким же радостным.

Шарлотта развернулась и бросилась прочь, ненавидя Пенни почти так же сильно, как ненавидела Маркуса. Когда до палатки Маркуса остался десяток метров, она услышала крики, которые мгновенно заставили ее сердце сжаться.

Джейкоб лежал весь в поту, размахивая ручками и ножками. Его лицо и грудь были красными, как спелое яблоко.

— О, мой милый, — сказала она, подхватывая его на руки. — Я уже здесь!

Почувствовав его горячее дыхание у себя на шее, Шарлотта расстегнула блузку, чтобы прижать его к своей коже. И малыш угомонился: дыхание успокоилось, плач прекратился.

— Какой ты мокрый! Давай-ка посмотрим, — прошептала Шарлотта, поглаживая его по горячей влажной головке. — Позволь мне быть с тобой и любить тебя, — добавила она, поскольку впервые за все время, проведенное с малышом, она почувствовала, что Джейкоб узнает ее. И, возможно, даже любит. То, как быстро малыш успокоился, говорило о многом — он нуждается в ней, быть может, в его сердце даже зарождается любовь к ней. Она знала, что эти первые ростки чувств для них очень важны…

Глава девятнадцатая

— Потерпи, — прошептала Шарлотта, прижимая щечку Джейкоба к своей щеке. Чепчик, подаренный Бидди Ли, пришелся малышу как раз впору.

Потом она взяла ребенка поудобнее, потому что пришло время немного поесть. Джейкоб с жадностью глотал молоко из маленькой серебряной чашечки с инициалами Дж. Э. Глядя на племянника, Шарлотта улыбалась — он напомнил ей маленького теленка, которого она кормила из рук в детстве и который всегда так жадно пил из своего ведерка, что его чмоканье было слышно даже в доме.

На мгновение Шарлотте показалось, что она снова дома, в руке ее маленькая, теплая ручка Люси, а воздух вокруг них наполнен хрюканьем свиней, сопеньем коров, квохтаньем кур… Несмотря на то, что их отец был жестоким человеком, детские годы оставили по себе прекрасные воспоминания. Шарлотта оглянулась по сторонам, внезапно ощутив желание увидеть рядом с собой кого-нибудь из родных, — порыв, изначально обреченный на неудачу. И все же у нее был Джейкоб. И она знала, что он любит ее.

Маркус с Пенни сидели у костра, хватая со своих тарелок лепешки, испеченные Пенни на завтрак, словно два голодных медведя. Шарлотта встала рано, развела огонь, приготовила себе полную чашку горького кофе и несколько лепешек, быстро поела и ушла к Джейкобу. «Будь я проклята, — решила она для себя, — если хоть пальцем о палец ударю ради Пенни!»

Тем не менее, Пенни уже ела лепешки, испеченные из муки, которую Шарлотта паковала в дорогу вместе со своей матерью.

— Тебе потребуется больше муки и соды, чем ты думаешь, — сказала ей мама, когда они вместе складывали продукты в бочки. — А если мы уложим эти яйца в кукурузную муку, им будет труднее разбиться. У тебя останутся яйца, когда ты будешь думать, что есть совсем нечего!

Конечно, Шарлотта пыталась заставить себя быть великодушной. Мама всегда говорила: «Господь дал нам пищу, чтобы мы могли поделиться ею с другими». И все-таки Шарлотта знала, что она не сможет долго мириться с присутствием Пенни. Видеть, как она хозяйничает в ее фургоне, ест их еду и пользуется посудой, которую они с мамой и Люсиндой так тщательно выбирали для этого путешествия!

— Мама, — сказала Шарлотта тихо, чтобы только она одна; могла слышать произнесенные ею слова, — сделай так, чтобы я стала лучше! — Она прекрасно понимала, что без маминой помощи у нее ничего не получится.

Вдруг Пенни поставила свою тарелку и направилась к Шарлотте.

— Джейкоб побудет со мной, — сказала она, протягивая руки, чтобы взять малыша, — а ты сможешь заняться своими утренними делами.

— Что ты сказала?

— Я сказана, что Джейкоб какое-то время побудет со мной, чтобы ты могла сделать все, что нужно. Тебе пора начинать привыкать к мысли, что скоро я заберу его насовсем, Шарлотта.

Шарлотта подумала, слышит ли или видит ли это сейчас Люсинда. Эта мысль придавала ей сил и злости.

— Сейчас я его кормлю, — сказала она Пенни, — вот когда он поест… когда он будет готов и когда я буду готова, — медленно добавила она, — тогда ты сможешь подержать его.

Лицо Пенни вытянулось, словно она получила пощечину. Девушка повернулась на каблуках и зашагала назад к Маркусу. Они обменялись парой слов, после чего Маркус подошел к Шарлотте и вырвал Джейкоба у нее из рук.

— Я забираю своего сына, спасибо за заботу!

— Он еще не закончил есть! — воскликнула Шарлотта.

— Мы позаботимся, чтобы он был сыт, — ответил Маркус. — Я думаю, у тебя есть свои дела.