Гвардия Хаоса - Ардо вин Акисс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виктория переваривала эту информацию минут десять.
– То есть ты на самом деле не дядя ни мне, ни Ранмаро, ни Юрике.
– Дядя. Я знал ее только как одну из г'ата и ни разу не подумал о ней как женщине так, как ты меня в том подозреваешь. И наше родство крепче кровного человеческого.
– И ты относишься к нам, как к племянникам, даже зная, что в нас крови г'ата ни капли?
– Да. И чему ты удивляешься? Вы – дети женщины, которую я называл сестрой больше семидесяти лет.
Виктория ответила ему очередным долгим молчанием. А потом внезапно спросила:
– Подожди! А как же мой оте... Ичиро? Он же такой же, как и ты.
Дженази вздохнул.
– Нет. Видишь ли, есть разница в том, как именно передать человеку кровь Гата. Когда это происходит, он видит собственными глазами бег создателя Волчьей Зимы, и все его естество пронизывает неподдающиеся описанию сила и ярость божественного существа. Это своего рода просветление, с которым приходит понимание законов Вселенной. Ты меняешься, и ощущение мира, его понимание – тоже. А вот если передать кровь младенцу, сознание которого только начало формироваться – ничего из этого не произойдет. Кроме изменений на совсем подсознательном уровне, которые окажут определенное влияние на тело. Я бы сказал, частичное. Но он еще может пробудиться. Стать полноценным г'ата.
Виктория нахмурилась.
– Я не хочу, чтобы в его руках оказалась сила, подобная твоей. Он и так слишком силен, и к чему это привело?
Дженази улыбнулся.
– Не беспокойся. Г'ата может быть только человек, обладающий определенным набором качеств. Хотя твоя бабушка заставляет меня сомневаться в данном утверждении.
– Не называй ее так, – практически взмолилась Виктория. – Ришари. Зови ее Ришари.
Ответом ей была ироничная усмешка. И девушка немедленно обиделась.
– Что на самом деле ты хотела у меня узнать? – спросил он прежде, чем дочь Валерии собралась его обогнать и присоединиться к остальным.
Виктория совсем недолго размышляла над тем, достоин или нет дядя ее внимания. Смилостивилась и ответила:
– «Славная погода, не правда ли?»
– А на самом деле?
– Как погибла Нола Орчи?
Дженази стиснул зубы, взгляд стал жестким. Виктория даже испугалась, и не сказать, что немного, жалея уже о своем любопытстве.
Вместо ответа он задал ей свой вопрос, беспокоящий его уже третий день:
– Почему Валерия так холодна к тебе? Ты же ее дочь.
Виктория не любила объяснять элементарные вещи – это легко читалось по ее отношению к людям и окружающему миру. Но Дженази был не тем человеком, на вопросы которого можно не отвечать просто потому, что для этого нет особого желания.
– Я – дочь Ичиро, человека, который предал ее. Ранмаро – сын Кристиана, ее обожаемого, но погибшего брата. Понимаешь, так бывает, когда чувства, которые ты испытываешь к людям, переносятся на их детей. Только не надо говорить, что это глупо и неправильно, сама знаю.
– Но ты очень любишь Ранмаро.
– Разумеется, – искренность Виктории не подвергалась сомнению. – Он мой брат. И очень, очень добрый.
– И вы были неразлучны, пока не появились мы с Юрикой. Ревнуешь?
– Конечно, – не стала отпираться девушка. – Но она тоже наша сестра. Это правильно, что он уделяет ей так много внимания.
– Вообще-то она твоя тетя...
– Дядя, не начинай, а? Я же не называю тебя дедушкой, хотя могла бы.
Дженази только хмыкнул в ответ, но неявную угрозу к сведению принял.
– Я уже больше пятидесяти лет не видел своих детей. Возможно, уже прадедушкой стал.
Виктории воздух попал не в то горло, она закашлялась. Дженази даже похлопал ее по спине, от чего она только поморщилась, а потом, восстановив дыхание, произнесла:
– Знаешь, вот это, что ты только что сказал, характеризует тебя не с самой лучшей стороны. То есть, не красит ни коем образом. Сколько их, и сколько было самому младшему или младшей, когда ты их бросил?
– Десять. И за сорок стукнуло, так что избавь меня от своего негодования.
– Все время забываю, сколько тебе лет...
– Скучаешь по ним? – продолжила Виктория после небольшой паузы.
– Да, – ответил Дженази. – И не только по ним. Моя семья – это не только дети, но и друзья. Они ждут меня.
Виктория нахмурилась.
– Ты, когда возвращался, совсем не о нас с Ранмаро и Юрикой думал. Не знал ведь даже, что мы есть. Верно?
Дженази не хотел себе в этом признаваться, но дочь Валерии начинала его раздражать. И пугать.
– Верно.
– Тогда зачем ты здесь?
– Из-за Ришари. И ради Нолы.
И вот они пришли. Дженази узнал эти холмы и полевые травы, что укрывали их пестрым полотном из всех оттенков зеленого и желтого, белого, красного, синего и фиолетового. Больше ста лет прошло, а земля эта все та же, и даже цветочный узор не изменился ни капли. Адонисы, анафилисы и гониолимоны вместе со своими полевыми соседями росли, казалось, на тех же самых местах, и точно так же несильный теплый ветер раскачивал их соцветия, в такт ритму, которым жило само Небо. Время остановило здесь свой бег. Вот только три детали, всего три, отличали это место от того, каким оно было когда-то.
Первой был исчезнувший след от удара молнии – большое черное пятно из выжженной травы и сплавившейся до стеклообразного состояния земли. Второй – кровь Нолы, еще теплая, но так сильно испугавшая его
