Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение - Уолтер Брюггеман

Затем он предлагает схему, согласно которой каждая из пророческих книг соотносится с одной из этих тем:

Таблица 1. Структура Двенадцати пророков

Хаус разделяет предположение Нортропа Фрая (Frye 2000, 207–209) о том, что «космическое действие» можно описать в виде буквы «U»: мы видим падение, паузу в самой нижней точке и затем новый подъем в счастливой развязке. В тексте Двенадцати пророков мы видим ту же структуру:

1. Завязка, описание начала падения: Осия и Иоиль

2. Развитие основной темы: Амос, Авдий, Иона и Михей

3. Кризисная точка: Наум и Аввакум

4. Кульминация падения: Софония

5. Восстановление (развязка сюжета): Аггей, Захария и Малахия

По–моему, описание Хауса очень схематично и при тщательном анализе текста не всегда соответствует истине. Однако в некоторой мере эту схему можно признать справедливой. Благодаря ей становится понятно: смысловая модель «падение — восстановление», отразившаяся в этих книгах, весьма напоминает модель «утрата — надежда на обретение», лежащую в основе Книг Исайи, Иеремии и Иезекииля. В данном случае снова можно обратиться к словам Клементса:

Рассуждая подобным образом, мы по крайней мере можем понять смысл и назначение определенных структурных моделей, накладываемых редакторами на пророческие тексты по мере введения их в общий канон. За предупреждениями о гибели и катастрофах всегда следует обещание надежды и восстановления…

Нам не нужно забывать о том, что Пророки — это собрание собраний текстов, в результате которого появился целостный пророческий канонический корпус, близкий к Пятикнижию. Как и Пятикнижие, составленное на основе разных источников и разных собраний текстов, Ранние и Поздние Пророки, объединенные общей темой, вобрали в себя сохранившиеся фрагменты разных пророчеств, произнесенных людьми, обладавшими божественным вдохновением. Они говорят о смерти и возрождении Израиля как об актах божественного суда и спасения

Основная заслуга Хауса состоит в том, что он научил нас задавать в связи с текстом Двенадцати пророков новые вопросы. Изначально эти вопросы исходят из понимания каждой из книг сторонниками критического метода, но затем предлагается перейти к целостному анализу единого текста, в котором последовательно объединены столь разные книги. Это последовательное целое, что и неудивительно, выражает основные богословские идеи, связанные с ГОСПОДОМ, главную из которых можно было бы сформулировать следующим образом: суд — неотъемлемая часть исторического процесса в мире, управляемом ГОСПОДОМ, но после суда снова наступает благоденствие. Преимущество такого подхода в том, что он помогает понять, каким образом связанные с конкретными историческими обстоятельствами пророческие традиции стали частью нормативного текста, к которому постоянно обращается община.

Другое важное исследование канонической формы текста Двенадцати пророков было проведено Джеймсом Ногальски. Внимательно проанализировав текст, он выделил в нем ряд «ключевых слов», связывающих несколько книг воедино. Речь идет о сцеплении текстов, расположенных рядом, с помощью одинаковых слов. Подобный метод позволил Ногальски выделить (а) слой девтерономической редактуры (соответствующий выделенному Хаусом); (б) слой, содержащий богословские идеи, не характерные для девтерономических редакторов, введенный в повествование во время создания единого канонического текста. Результаты исследования были опубликованы в книге Джеймса Ногальски и Марвина Свини (Nogalsky, Sweeney 2000). На мой взгляд, эта книга предлагает долгожданный ответ на многие вопросы интерпретаторов. В то же время следует понимать, что исследования процесса создания канонического текста книг Двенадцати пророков только начались. На данном этапе можно говорить лишь об общих предположениях, пока не получивших широкого признания среди ученых и далеких от консенсуса. Читателю, безусловно, следует ознакомиться с различными научными подходами к этому тексту, однако в данном случае в подобных экскурсах нет необходимости. Разбирая текст каждой из книг, мы будем приводить основные мнения ученых, работавших в рамках классического историко–критического подхода. Вместе с тем, уделив некоторое внимание историческому контексту, мы обратимся к богословскому переосмыслению текстов Двенадцати пророков. Именно через переосмысление и переработку изначально очень необычный текст превратился в нормативный, рассматриваемый членами общины как отражение божественной воли.

1. Книга пророка Осии

Книга пророка Осии — первая из двенадцати книг Малых Пророков. В ней высказывается обвинение народу в нарушении Завета и таким образом вводится одна из ключевых тем всего корпуса. Материал Книги пророка Осии, по–видимому, восходит к словам пророка, жившего в VIII веке до н. э. в Северном царстве (R. Wilson 1980, 225–231). Не совсем ясно, каким временем датировать создание книги, но очевидно, что ее содержание связано с периодом усиления Ассирии и, в частности, с ассирийской угрозой Северному царству. По мнению Уилсона, Осия был одним из пророков Северного царства, претендовавших на принадлежность к традиции, восходящей к самому Моисею и, возможно, в какой–то момент подвергшейся переработке в свете девтерономической традиции. Подчеркивая серьезность последствий нарушения Завета, пророк выносит Израилю обвинительный «приговор» и провозглашает над ним божественный суд (Westermann 1967). Яркий пример подобных пророчеств можно найти в стихах 4:1–3:

1а — Призыв на суд:

Слушайте слово ГОСПОДНЕ, сыны Израилевы;

ибо суд у Господа с жителями сей земли.

16–2 — Обвинение:

Потому что нет ни истины, ни милосердия,

ни Богопознания на земле.

Клятва и обман, убийство

и воровство, и прелюбодейство крайне распространились,

и кровопролитие следует за кровопролитием.

3 — Приговор:

За то восплачет земля сия,

и изнемогут все, живущие на ней,

со зверями полевыми и птицами небесными,

даже и рыбы морские погибнут.

Автор этих строк смело, с ссылкой на Декалог, заявляет о том, что нарушение заповедей Торы влечет за собой божественное наказание, в данном случае — уничтожение тварного мира из–за засухи. Одна из повторяющихся тем у пророков VIII века — утверждение о том, что физический мир причастен Завету с Богом и должен нести ответственность перед Богом Завета. Обладая богатым художественным воображением, Осия снова и снова возвращается к этой мысли, облекая ее в самые яркие образы и смелые метафоры. В стихах 4:3–1 говорится о засухе, однако более вероятное наказание за нарушение Завета — «историческое», связанное с ассирийским вторжением и последующим завоеванием (Ос 10:6, подобное же понимание наказания присутствует и в Ис 10:5).

Традиционно Книга Осии разделяется на две неравные части: 1–3 и 4–14. Вторая, большая часть (гл. 4–14) представляет собой произнесенный пророком «приговор». Первая часть (гл. 1–3) содержит знаменитое описание брака и развода — аллегорию верности и измены, а также кризиса, связанного с нарушением Завета и его возобновления. Глава 1 предположительно содержит описание личной жизненной драмы пророка, а глава 3 — его собственное свидетельство, принесенное от первого лица. Можно бесконечно говорить о деталях жизни пророка, но совершенно ясно, что богословское осмысление им происходящего неразрывно связано с личным переживанием разрушения и восстановления отношений, спроецированным на характер и намерения Бога и понятым как откровение.

Какой бы ни была связь между жизнью пророка и его посланием, глава 2 остается одним из самых ярких выражений богословия Завета во всем Ветхом Завете. В стихах 2–13 описано нарушение Израилем Завета с ГОСПОДОМ, окончившееся отвержением и «разводом». Для описания неверности Израиля Осия обращается к образу любовного треугольника, в котором есть муж (ГОСПОДЬ), любовник (Ваал) и жена (Израиль), покинувшая мужа, ГОСПОДА, ради сожительства с любовником, Ваалом. Эта измена вызывает гнев ГОСПОДА и ведет к разрыву отношений. (Похожие образы есть и у Иезекииля, гл. 16, 20 и 23.)

Однако на этом история не заканчивается. Удивительное продолжение можно обнаружить в главе 2, стихах 14–23, где оскорбленный и покинутый муж, ГОСПОДЬ, «уговаривает» Израиль вернуться и снова берет общину в жены. Возобновление брачных отношений заставляет землю расцвести (ст. 21–23). «Ухаживания» ГОСПОДА за общиной Израиля завершаются свадебными клятвами:

И обручу тебя Мне навек, и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии. И обручу тебя Мне в верности, и ты познаешь Господа