Под одним небом - Валентина Мельникова

неподалёку, Ларри уверенно назвал таксисту адрес (заранее подготовился, что ли, пока я была в ванной комнате?), и через двадцать минут мы были на месте.

Уже у самой двери, взявшись за ручку и пропуская меня вперед, Ларри загадочно шепнул:

– Делай вид, что ничего не ожидала.

Я даже не успела обдумать только что услышанное, как вдруг из-за одного из столиков раздалось многоголосое:

– Сюпри-и-из! – с совершенно различными акцентами.

Я замерла на пороге и прижала руку к губам, стараясь не разрыдаться от счастья.

Все посетители смотрели на нас, но я осознала это гораздо позже. И то, что некоторые снимают на фото и видео. Главное было не в этом.

За длинным столом, уставленном различными яствами, сидели все мои близкие люди: родители, Люда с Костей, Мэй, Найл и Мэл, Трейси и Шон, Лола – жена отца Ларри, его младший брат.

Как Ларри удалось провернуть этот трюк и привезти всех сюда, на другой континент, и ни разу не проколоться? Как мама вообще согласилась на это? Она же страшно боится летать! У них с папой ведь не было визы!

Даже представить сложно, сколько работы пришлось проделать, чтобы все эти люди собрались здесь в назначенный день и час.

Обнимая всех по очереди и выслушивая слова поздравления, я всё же расплакалась. А как же! Я весь вечер потом то смеялась, то плакала – я и по жизни не слишком уравновешенный человек, а тут ещё и гормональная перестройка.

Вокруг было множество воздушных шаров, в центре стола – букет из белых лилий. И при всём при этом ресторан продолжал работать в привычном режиме, принимая обычных посетителей. Хотя вряд ли их можно назвать совсем обычными – с пустым кошельком сюда всё-таки не придёшь.

Некоторые, узнав Ларри, подходили сфотографироваться, но сильно не докучали. Я отнеслась к этому весьма спокойно, потому что моё воображение сейчас занимали все эти люди, находящиеся рядом, которые бросили все дела и прилетели сюда ради меня. Невероятные ощущения!

Я не могла оторваться от мамы с папой и Люды – так соскучилась по ним.

Атмосфера в ресторане была потрясающей: мягкие кресла с подушками, обходительный персонал, расслабляющая музыка, мягкий свет, огромные окна с видом на океан, широкая терраса. Я вдыхала всей грудью каждую секунду этого дня и не могла поверить, что это не сон. Реальность тоже может быть сказочно-изумительной.

Лучшего дня рождения в моей жизни не было.

А сколько мы шутили и смеялись!

Переводом для родителей занимались то я, то Люда – она тоже неплохо подтянула язык для бизнеса и, как она часто шутила, чтобы общаться с мужем подруги и высказывать ему все свои «фи» без переводчика, если он когда-нибудь меня обидит.

– Какая же тут еда необыкновенная! – протянул Ларри с набитым ртом.

– А Энн дома готовит? – поинтересовался Найл, который сам, между прочим, отлично справлялся с готовкой.

Ларри кивнул, а я, пока муж жевал, ответила за него:

– Ларри любит все, что я готовлю. У него просто нет выбора. У него только одна жена.

Все засмеялись – как тут поспорить?

Мы пробыли там до полуночи, а потом отправились кто в отель (оказывается, Ларри даже номера для нас всех снял в одном месте), кто в аэропорт. Лолу ждали дела в Лондоне, Мэй тоже не задержалась – у неё была утренняя смена, и я трижды сказала ей спасибо за то, что она пожертвовала своим отдыхом и в единственный выходной в неделю прилетела ко мне.

– Разве я могла поступить иначе? Ты бы сделала ради меня то же самое, – обнимая меня от всей души, произнесла она.

Я снова едва не расплакалась. Конечно, я сделала бы то же самое. Без сомнений.

Трейси и Шон улетели с утра – мы едва успели попрощаться.

Родители вместе с Людой и Костей остались ещё на один день, а Найл и Мэл обещали пробыть с нами все три дня, что мы планировали задержаться в Майами.

С утра мы взяли напрокат яхту и отправились в круиз. Ух и здоровские же это были ощущения!

В середине дня меня, правда, немного стало укачивать, и я поначалу не стала никому говорить – не хотела портить отдых.

Мама первой заметила моё зелёное лицо и потребовала сказать Ларри, чтобы мы где-нибудь остановились. Мы едва не повздорили, но лучше мне не становилось, а потому пришлось сделать так, как требовала мама.

Мы пришвартовались спустя пятнадцать минут – там, где это можно было сделать. Я неуверенно ступила на сушу – на белый тёплый песок, немного полежала в теньке, попила холодной водички, умылась, и мне стало легче.

Несмотря на все мои уверения, что теперь всё отлично и можно продолжить, за меня всё решили: лучше не будем рисковать. И мы отправились плавать. Сперва, правда, зашли в ближайший молл за купальниками. Ларри приобрел себе какие-то немыслимые жёлтые шорты с зелёными пальмами, на которые без смеха взглянуть было просто невозможно. Сказал:

– Смейся сколько угодно. Я возьму их лишь потому, что они тебя так веселят.

Я взяла закрытый купальник тёмно-синего цвета – не так привлекал внимание к животу. И мы, разделившись на группки по половому признаку, отправились покорять океан.

Я далеко не заплывала, постоянно следя за ощущениями. Но всё, что я чувствовала, можно описать лишь одним словом – кайф.

Вечером немного взгрустнулось: мы с Ларри провожали в аэропорт родителей и Люду с Костей. Я снова готова была расплакаться, но, зная, что мама тогда будет переживать ещё больше, держалась, впиваясь ногтями в ладонь. Сработало.

Вернувшись в отель, мы заказали в номер скромный ужин из лобстера, а на десерт – папайя и ромбутаны. Это такое мохнатое малиновое чудо. Я их впервые в жизни увидела, да и вообще впервые узнала о них. Это плод тропического дерева, в разрезе похож на желудь. Есть нужно мякоть – она белая, студенистая и сладкая на вкус. Восторга нет, но есть можно.

На следующий день мы оставшейся малой компанией взяли в прокат машину и отправились наконец знакомиться с Майами по-настоящему.

Нас с Мэл, к примеру, трудно было вытащить из магазинов. В Вегасе я обходила такие места стороной, а тут нашла подходящую компанию, и понеслась душа в рай.

Парни тоже времени зря не теряли: общались, нашли музыкальный магазин, в котором можно было заблудиться, и ощупали там все музыкальные инструменты. Забрели на выставку элитных автомобилей, откуда вытаскивать их пришлось практически силком и применяя угрозы (а что поделать?).

Несколько раз я встречала людей, говорящих на русском. Даже Ларри признал мой язык и удивлённо взглянул на меня:

– Русские?

– Ага, – кивнула я безмятежно.

Вступать с ними в беседу желания не было. У каждого своя жизнь. Но приятно, конечно – земляки, как-никак.

Глубоким вечером, ужиная в ресторане, Ларри упомянул о том, что сегодня ровно неделя, как мы путешествуем. С ума сойти, как быстро время летит! Ещё немного, и всё вернётся на круги своя. Но думать об этом сейчас страшно не хотелось.

И я не стала.

Утром мы снова заказали завтрак в номер: варёное яйцо с зеленью, кекс, чай и красиво нарезанные фрукты. Больше всего мне понравился кекс – с изюмом и карамельной начинкой, необыкновенно вкусный. Я даже отжала ещё половинку у Ларри. Хорошо всё-таки, что муж у меня добрый.

А потом мы отправились на пляж. Пора уже, в конце-то концов. Ведь именно ими славится этот город. Ну и ночной жизнью, конечно, которая мало нас интересовала.

Песок был белый-белый и тёплый. Рано утром пляж практически необитаемый. Народ начинает подтягиваться лишь после десяти часов утра. Видимо, отсыпается после яркой ночной жизни.

Пышная тропическая зелень и вечное лето под ласковыми лучами солнца – что может быть лучше? И океан – бесконечный и невероятный. Я либо делала фотографии, либо плавала, либо лежала с книжкой в теньке. А ещё сделала много забавных фото, пока Ларри с Найлом дурачились в океане – парням почти по тридцать лет, а они словно те же, что шесть лет назад, когда мы только что познакомились.

Ещё мне нравилось наблюдать за людьми. Население