Взорванные лабиринты - Константин Фарниев

Райн слушал «Рыжего» и едва сдерживал желание разрядить в него обойму пистолета.

Настроение полковника резко изменилось, когда «Рыжий» положил перед ним чек на сто тысяч крон и предложил в дальнейшем продолжать с ним столь плодотворное сотрудничество. Что касается инспектора Яви, то не следует паниковать. Нужно только как можно скорее избавиться от Дзиста.

Расстались они еще большими друзьями, чем раньше.

Неожиданный отъезд в столицу поставил полковника на грань катастрофы. Более всего он опасался, что Дзист не выдержит и сорвется. Трудно было предположить, догадался ли капитан, для чего пригонял он фургон в условленное место. Спросить у него прямо Райну не хватало мужества. Впрочем, полковник не очень-то тешил себя надеждой. Уж слишком заметно изменился капитан с того утра. Наверняка он связал исчезновение профессора Фэтона со своей миссией.

Полковник достал сигарету, не торопясь размял ее. Если судить по времени, то они должны уже были подлетать к Лину.

— Разрешите закурить? — полуутвердительно обратился в пространство Райн.

Генерал не курил и не любил, когда подчиненные курили в его присутствии. Для Райна он делал исключение.

— Курите, — глухо ответил Куди.

Полковник видел из-за высокого кресла только правое плечо генерала и краешек уха.

Куди знал, что Райн пришел к нему из военной контрразведки, и изрядно побаивался его. Зет проинформировал генерала о причине перехода полковника в военную полицию, но намекнул о весьма серьезных покровителях бывшего контрразведчика в Союзе военных.

Райн глубоко затянулся и медленно тонкой струйкой выпустил дым изо рта. Мысли его продолжали бесконечное кружение вокруг Дзиста. Хорошо, что он успел отправить в командировку начальника гаража. Хотя, если не будет Дзиста, все остальные автоматически выбывают из игры, даже Софи. Только Дзист может замкнуть вокруг него, Райна, кольцо доказательств. Софи… Что-то слишком напряженно держалась она последние дни. Не исключено, что этот дурак выложил ей все Нет, ее оставлять опасно. Подумать только, на целый день быть выключенным из игры в такой критический момент! Забывшись, Райн зло ударил кулаком по подлокотнику кресла.

Генерал чуть повернул голову в сторону полковника и вновь отвернулся к иллюминатору.

— Берегите нервы, полковник, — тусклым голосом проговорил он. — Все равно мы своего добьемся. Армия скажет свое слово.

Генерал, видимо, полагал, что полковника, как и его, волнуют судьбы армии и нации.

Райн саркастически усмехнулся. Старый болван! Носится со своей армией, как пастор с молитвой. От армии осталось одно название, только вывеска. Она давно уже превратилась в скопление болтунов, собранных в полки, дивизии, корпуса, армии. Уж ему-то, начальнику военной полиции целого гарнизона, известны настроения в армии куда больше, чем чинушам в золотых генеральских погонах. Вот бы он раз представил этой облезлой обезьяне правдивый доклад о боевом духе вверенных ей частей… Райн снова усмехнулся, вообразив себе Куди, прочитавшего реальный доклад своего заместителя.

Докатились до того, что формируют целые полки из вольнонаемного сброда: из бандитов и коммунистов…

Райн вздрогнул, когда в динамике раздался сухой голос пилота.

— Иду на посадку! — сообщил он.

Самолет качнулся и заскользил вниз.

Глава шестнадцатая

КАПИТАН ДЗИСТ

Дюк вел грузовичок по дороге из поселка Гри. Рядом с ним, согнувшись почти пополам, дремал Дафин.

Грузовичок был совсем крохотный — малолитражка с переделанным для перевозки груза пассажирским салоном. Там лежали десять автоматов и несколько ящиков патронов к ним, аккуратно прикрытые брезентом. Кузов был открытым. Хозяин грузовичка, владелец соседней с городом фермы, возил на нем бидоны с молоком. Дафин приходился фермеру родным племянником.

Автоматы и патроны Дюк и Дафин получили у каптенармуса роты вольнонаемных, расквартированной в поселке. Конечно, на сержанта Шэттон «вышел» не сам.

Собственно, договаривались с ним другие. Кто — Дюк не знал. Они с Дафином просто приехали в условленное место, где сержант, белозубый, пышущий здоровьем парень, уже ждал их с грузом на своей машине. В коротком разговоре он пояснил, что у него на складе каким-то образом оказалось неучтенное оружие, и он рад избавиться от него. Дюк, конечно же, был уверен, что сержант — их единомышленник.

Шэттон глянул на часы. Заканчивался второй час ночи. В два тридцать нужно быть на месте в районе пищевого комбината. Соримен наверняка ждет и волнуется.

Проезд через центр — самой короткой дорогой — исключался. Комиссар Муттон, вернувшись из столицы, учредил в городе нечто вроде комендантского часа. Документы, правда, не проверяли, но почти все улицы патрулировались полицейскими. Они вполне могли обратить внимание на одинокий грузовичок и учинить обыск.

Еще днем Дюку стало известно, что Соримен получил из столицы сообщение: генерал Зет и его сторонники в армии и Союзе военных готовят переворот. Следовало усилить пропагандистскую работу в воинских частях и активизировать формирование отрядов рабочей самообороны. Рабочие, конечно, армию не победят, но, во-первых, еще неизвестно, пойдет ли она за путчистами, во-вторых, сам факт существования вооруженных рабочих отрядов и их сопротивление мятежникам может оказать в критический момент решающее значение в деле мобилизации прогрессивных сил страны на отпор путчистам.

Расставшись днем с Бейтом, Дюк заскочил к профессору Гинсу. Профессор, как ни странно, был в хорошем настроении. Дюк не знал, что Гинс помирился с Сорименом и имел встречу с инспектором Яви, который за час до его приезда покинул профессора, оставив в его доме аппарат Фэтона. От профессора Шэттон поехал в забастовочный комитет к Соримену, чтобы срочно решить проблему обеспечения рабочих отрядов оружием. Пистолеты были почти у всех. Благо их продавали свободно в оружейных магазинах. Но какое оружие пистолет в серьезной схватке! Другое дело — автоматы. Но где их взять? Товарищи из гарнизона обещали помочь.

Сейчас Дюк и Дафин везли в рабочий арсенал уже пятую партию автоматов. Если они их провезут, то в распоряжении отрядов будет уже семьдесят девять автоматов с изрядным запасом патронов к ним. Но основная надежда все-таки была на то, что армия и полиция не пойдут за путчистами и сами раздавят мятежников.

Соримен настороженно прислушивался к ночной тишине. Он ждал возвращения Дюка. Этого парня он любил по-отцовски глубоко и требовательно. У Лори еще не было уверенности в том, что Дюк останется на всю жизнь убежденным бойцом партии, в ряды которой он так неожиданно пришел. Он опасался, что со временем Дюк может охладеть к политике и потянется к привычным с детства роскоши и богатству. Опасения основывались на несколько авантюрном складе характера Шэттона. Он тяготел к действиям взрывного плана, связанным с максимальным риском, и сторонился будничной организаторской работы.