История призрака - Джим Батчер

Я добавил в образ кое-что ещё. Я представил себе её бодрой, доброжелательной, временами ненавидящей себя за ту боль, которую она причинила своим друзьям в дни, предшествовавшие тому, как я согласился учить её. Я подумал о её точном, упорядоченном методе обучения, так сильно отличающемся от моего собственного, о её старании, и временами — о высокомерии, через которое проходит абсолютное большинство молодых чародеев, прежде чем они набьют достаточно шишек для настоящего мастерства. Я подумал о наиболее сильном напряжении в её жизни, о её глубокой и постоянной любви к её семейству, и от этого — усиленном чувстве расставания, которое она должна чувствовать при отрыве от них. Энергичная, красивая, опасная Молли.

Я удержал такой образ моей ученицы в снёмознании, соединил со своей волей, и закачал в воспоминание одно из своих наиболее памятных поисковых заклинаний, всё это одновременно. Я скомпоновал структуру модифицированной версии заклинания, прошёлся, пережёвывая его, словно жвачку, и выпустил заклинание, пробормотав слово.

Энергия хлынула через меня, и точное, мощное усилие закрутило меня в пируэте. Я протянул левую руку, выставив указательный палец, и чувствовал в нём резкий рывок всякий раз, когда он проходил восточное направление компаса. Через пару секунд я перестал вращаться, поворочался немного относительно точки, затем утвердился в немного противоположном направлении. Мой указательный палец указывал прямо в сердце города.

— Туки-туки, Кромби, — сказал я, — я тебя нашёл.

Я последовал за заклинанием к Молли.

Я воспроизвёл своё скачковое действие и принялся прошивать центр города по несколько сотен ярдов за раз. Я ещё дважды останавливался, чтобы, проверяя, повторить заклинание и скорректировать курс, пока на третьей проверке не начал чувствовать себя как человек-флюгер. Я стал останавливаться чаще, пока не почувствовал уверенность, что я на правильном пути, и след повел меня вниз, внутрь больших башен в Петле, там, где здания вырастают достаточно высоко, чтобы сформировать то, что ощущалось как стены оврага, искусственного каньона из стекла, стали и камня.

Я не был сильно удивлен, когда заклинание привело меня в нижние улицы. Некоторые из улиц города имеют два или даже три уровня. Одни из них — на поверхности, другие уложены под ними. Многие здания имеют верхний и нижний вход и парковку, удваивая количество подходов к зданиям внутри микрорайонов.

Было также много пустых мест, ложных дорожек, проходов и лазов. Тут и там, заброшенные комнаты в подвалах и полуподвалах зданий наверху притаились в безмолвной темноте, ожидая переделывания во что-то новое. Пригородные туннели могли там соединяться, и было несколько входов в безумный, смертельный лабиринт нижнего города, известного как Преисподняя.

Чикагские полицейские патрулировали нижние улицы на регулярной основе. Всякая нечисть выползала из Преисподней, чтобы побродить в темноте. Лишь машины освещали проезжую часть, только в некоторых местах отделённую от тротуаров полоской выцветшей краски.

В целом, это не то место, по которому нормальный человек будет небрежно блуждать.

Я нашёл Молли, стоящую в одном из узких переулков. Снег падал сквозь решётку в двадцати футах над головой, и покрывал землю. Она была одета в те же лохмотья, что я видел прошлой ночью, и обхватила себя руками, дрожа от холода. На её щеке красовался свежий, наливающийся пурпурным свечением заката синяк. Она тяжело дышала.

— Ещё, — сказал холодный, спокойный женский голос откуда-то чуть дальше по переулку, вне поля зрения.

— Я уст-т-ала, — сказала Молли. — Я не e-ела полтора дня.

— Бедная моя. Я уверена, что Смерть поймёт и согласится вернуться в другой раз.

Раздался резкий шипящий звук, и Молли вскинула левую руку, растопырив пальцы. Она отрывисто произнесла одно или два слова, и мерцающие искры оборонительной энергии посыпались с кончиков её пальцев на плоскую поверхность.

У Молли просто нет таланта защитной магии — но это был лучший щит, поставленный кузнечиком, что я видел.

Мчащийся белый шар ударил по щиту. Он должен был отскочить, но вместо этого пролетел сквозь щит, едва заметно отклонившись. Сфера ударила Молли в левое плечо и взорвалась ярко-алмазными осколками льда. Она издала короткое, резкое хрюканье от боли и покачнулась.

— Сосредоточься, — сказал спокойный голос женщины. — Используй боль. Сделай щит подвластным твоей воле. Знай, что он будет защищать тебя. Ещё раз.

Молли посмотрела на неё, стиснув зубы. Но вместо разговора, она подняла левую руку ещё раз, и другой шар льда полетел в неё. Он ударился один раз о щит и прошёл сквозь него — но его траектория была более кривой, чем в прошлый раз. Он пролетел мимо неё, едва задев руку.

Она задохнулась и опустилась на одно колено, тяжело дыша. Магия берёт своё с выносливости каждого, кто её использует — а если вы используете магию, в которой не сильны, то устаёте ещё сильнее.

Я вздрогнул, увидев Молли такой. Я знал, как она себя чувствует. Когда Джастин начал учить меня созданию защитных щитов, он бросал в меня бейсбольные мячи на полной скорости. Если мне не удавалось, то в меня попадал кручёный мяч, летящий со скоростью больше чем восемьдесят миль в час. Джастин говорил, что боль была превосходной мотивацией, и служила хорошим уроком.

Когда я учил Молли щитам, я не использовал ничего более болезненного, чем пушистые снежки и гнилые фрукты.

— Это будет сегодня, — сказал женский голос. — Завтра мы продвинемся до ножей.

Молли вздрогнула и посмотрела вниз.

Говорившая спокойно подошла по переулку и встала около Молли.

Это была моя крёстная, Леанансидхе.

Леа была красива, за пределами очаровательна для простого человека, но это была абсолютная, голодная, опасная красота, которая всегда напоминала мне о дикой кошке. Она была высока и бледна, с волосами цвета осенних листьев на закате. Её уши были лишь слегка заострённые, хотя я не был уверен, что она не сделала это для того, чтобы соответствовать ожиданиям смертных. Она была одета в длинное платье из зелёного шелка, совершенно неподходящее для защиты смертного от непогоды, но, поскольку она была одной из самых влиятельных Сидхе Зимней Династии, я сомневался, что она даже заметила холод.

Она протянула руку и коснулась волос Молли кончиками пальцев.

— Почему? — спросила Молли, её голос был едва громче шёпота. — Почему вы делаете это со мной?

— Обязательство, дитя, — ответила Леа. — За долги хозяев расплачиваются слуги.

— Вы пообещали Гарри так обращаться со мной? — спросила Молли.