Неро (ЛП) - Тилли С.

Кто-то взорвал мою гребаную машину?

Я думаю о первом уведомлении датчика на втором автомобиле.

Лобовое стекло пробито.

Пуленепробиваемое стекло пробито.

Стены лифта смыкаются вокруг меня.

И мои руки начинают дрожать.

Я не помню, когда в последний раз у меня дрожали руки.

Отрывистыми движениями я перехожу к своим контактам и набираю номер Пейтон.

Я должен позвонить кому-то еще.

Позвонить своим людям.

Я должен сказать Рокко, чтобы он кому-нибудь позвонил.

Но что-то… что-то глубоко внутри меня извивается.

Телефон звонит.

И звонит.

И звонит.

Моя свободная рука сжата в кулак так сильно, что пальцы болят.

Еще один звонок.

И когда я выхожу из лифта, на звонок отвечают.

— Плати…

Но мне отвечают ее крики.

Крики, которые пронзают мою грудь.

Крики, которые разрывают мою душу.

— Они схватили ее. — Задыхающиеся слова Роберта смешиваются со звуком ужаса Пейтон.

И я чувствую то, чего не чувствовал уже двадцать лет.

Страх.

Всепоглощающий страх.

— Кто? — требую я.

Роберт кашляет.

— КТО? — Мой крик гулко разносится по вестибюлю.

— Мик… — Он снова кашляет. — Это были люди Михаила.

Затем я слышу нечто худшее, чем крики Пейтон о помощи.

Я не слышу их.

Я ничего не слышу.

И я начинаю спринтерский бег.

Визг шин проносится по линии, и в тот же момент я слышу, как Роберт роняет телефон, задыхаясь.

Выскочив на улицу, я кладу трубку и набираю другой номер.

Держись, детка.

Я тебя догоню.

Кинг отвечает.

— Привет.

— Собери всех.

— Что случилось…

— ВСЕХ!

ГЛАВА 76

Пейтон

Моя голова ударяется обо что-то, и я зажмуриваю глаза от боли.

Рядом раздается смех, мужской смех.

— Ты видел, как эта штука загорелась? — спрашивает один голос взволнованно.

— Мы все это видели, тупица.

— Прямое, блять, попадание! — Первый мужчина не успокаивается.

Я медленно открываю глаза, пол подо мной слегка покачивается, и мне кажется, что я лежу на полу, в задней части какого-то большого автомобиля. Мои колени согнуты, и шершавый ковер царапается о мою щеку.

Мои руки связаны вместе, толстая лента скотча обхватывает запястья, и новая волна паники охватывает меня.

Меня забирают.

Я сжимаю губы, чтобы подавить хныканье. Я не хочу издавать ни звука. Я не хочу, чтобы они знали, что я проснулась.

По крайней мере, я лежу на правом боку. У меня болит все тело, но левый бок болит особенно сильно. Наверное, потому что именно с этой стороны в нас врезались их грузовики.

Я заставляю свои глаза сфокусироваться на задней двери передо мной, чтобы не заснуть.

Но бодрствовать — значит думать.

Джайлз мертв.

Двое мужчин в первом внедорожнике… Я даже не знаю их имен, и они мертвы.

И Роберт.

Мое горло сжалось еще сильнее.

Роберт тоже может быть мертв.

И это все моя вина.

Все потому, что я хотела уйти из дома.

Потому что я не понимала.

Слезы катятся из моих жгучих глаз.

Мне говорили. Неро говорил мне снова и снова, что это опасно. Но я не понимала. Не по-настоящему. И теперь я ответственна за смерть стольких людей.

Водитель поворачивает слишком быстро, в результате чего я снова ударяюсь головой, и по моему зрению расплываются черные пятна.

Задыхаясь от боли, я смотрю на ручку на внутренней стороне двери.

Может быть, я смогу за нее ухватиться? Дернуть за ручку, и задняя дверь откроется.

Но что, если это не сработает, и я просто предупрежу их, что проснулась?

Поражение давит на меня, слезы все больше наполняют глаза.

Даже если дверь откроется, что я буду делать? Выкатиться через заднюю дверь, как каскадер? Убежать от похитителей прямо на тротуар, чтобы меня сбила машина, которая едет прямо за нами.

Нет.

Неро придет за мной.

Он найдет меня.

— Надеюсь, Босс знает, что делает, — ворчит другой мужчина.

Кто-то другой выдохнул.

— Лучше, чтобы никто больше не слышал, как ты это говоришь.

— О чем ты говоришь? — спрашивает первый голос.

— Неро не собирается принимать это в штыки, — отвечает ворчливый человек.

Надолго воцаряется тишина, прежде чем первый мужчина заговорит снова, только он уже не хихикает.

— Кого, блять, мы только что схватили?

— Его женщину.

Никто не отвечает, когда густая энергия заполняет салон машины.

Это страх.

И не только мой.

ГЛАВА 77

Неро

Мой телефон в одной руке, когда я открываю дроссель на своем недавно приобретенном самолете. Мне нужно было что-то более быстрое, и к тому времени, как этот будет упущен, все уже закончится.

Рокко звонит рядом со мной, выполняя приказ, о дерьме в Чикаго забыли.

Кинг должен был начать работу, используя кодовое имя для активации местных активов, но мне нужен Рокко, чтобы согласовать последние детали.

Мой взгляд метался туда-сюда между скоростью полета и точкой на экране телефона. Точка показывает мне местоположение Пейтон.

Я не уверен, как она отнесется к трекеру, который я вставил в кулон на ее шее, но когда он приведет меня прямо к ней, я уверен, она будет мне благодарна.

Я еще не решил, скажу ли я ей, что сделал его из переплавленного кольца Артура, она может воспротивиться этому. Но трофей его смерти принадлежит ей.

А она принадлежит мне.

После сегодняшнего дня, когда я верну ее домой, я установлю маячок под ее гребаную кожу.

И если Роберт не умрет сам, я сам разорву его на части. А кусочки скормлю Тото.

С каждой секундой мне становится все хуже и хуже.

Мой худший кошмар разыгрывается передо мной. Точка движется все дальше и дальше от нашего дома. И все ближе к дому Михаила.

Чертов Михаил.

Этот идиот забывает, что я знаю этот дом, что я уже делал это раньше.

И на этот раз я собираюсь убить его. Как и должен был сделать в первый раз. А потом сожгу все дотла.

Быстрыми пальцами я на секунду отстраняюсь от экрана слежения, чтобы сделать еще один звонок.

Как только он начинает звонить, я включаю громкую связь и переключаюсь обратно на просмотр Пейтон.

Федерал отвечает.

— Это должно быть хорошо.

— Мне нужна услуга.

— Да? А мне нужно сохранить работу.

— Мы оба знаем, что это ложь.

— Справедливо. Но я бы хотел держаться подальше от тюрьмы.

Быть федералом в тюрьме было бы тяжело. Но, будучи одним из лучших подпольных бойцов ММА, которых я когда-либо видел, я сомневаюсь, что у него будут большие проблемы.

Он вздыхает.

— В чем дело?

— Мне нужно держать дорогу свободной.

— Надолго?

Я смотрю на точку, видя, что она медленно движется.

— Двадцать минут.

— Где?

Я говорю ему название улицы и название перекрестков, обозначая длину, которая мне понадобится.

Район очень похож на мой. Кварталы, если их можно так назвать, длинные. И милосердно прямые. Так что мой план должен сработать.

— Что ты для меня сделаешь? — спрашивает он.

— Как насчет того, чтобы убить Михаила? — Я держу голос ровным.

Федерал смеется.

— Учитывая адрес, который ты мне только что дал, у меня такое чувство, что ты все равно это сделаешь.

— Тогда я буду у тебя в долгу.

Он вздыхает.

— Я не хочу войны на моем заднем дворе, Неро. Я не могу отмахнуться от этого.

— Войны не будет.

— Нет?

— Это истребление.

Он замолчал на мгновение.

— Что случилось?

Мой рот открывается, и мне приходится сглотнуть, прежде чем я могу вымолвить слова.

— У него моя женщина.

— Черт, — ругается федерал. — Ладно, хорошо. Я буду глушить дерьмо со своей стороны, держать своих парней подальше от тебя. Но двадцать — это все, чем я могу тебя угостить. — Я слышу, как он печатает на клавиатуре. — Когда это начнется?