Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Всё это те оформили и записали. Кстати, долго стояли на какой-то станции, время полночь, лейтенант со мной, а капитан уходил, скорее всего передать информацию, что нашёлся тот, кто на самолёте прибыл, наверняка, там немалая волна была поднята, поиски, а тут вот он в СВ едет. Я уже и форму принёс с оружием, в ней теперь был, прибрав костюм, и привыкал носить. Тело моё тоже изучили, даже врач, ехал с нами в поезде, нашли через проводниц, осмотрел и дал заключение по шрамам. Их у меня багровых хватало. Щупал кости на местах переломов, но тут он не уверен, рентген точно покажет были они или нет. Однако не было поездки до Москвы. В Иркутске самолёт ждал, нас троих, лейтенант тоже был, на самолёте, как раз нас и ждал, это рейсовый из Владивостока, полный был пассажирами, и вот на Москву. Так что уже тринадцатого сентября, вечером я ступил на плиты столичного аэродрома. Винтовка при мне. Ремень с подсумками, гимнастёрка с шароварами, а вот пилотки или каски, ничего не было, утеряно в Крепости. Сапоги начищены, порядок. Оружие при мне, а вот патроны приказали сдать, что и сделал. Машина ждала, так что усадили меня, мои попутчики стиснули по бокам на заднем сиденье, и на Лубянку. Уже считай родное здание, всё тут знаю. О, знакомая камера, я тут уже как-то был. Оружие сдал, документы мне итак не возвращали, ремень с подсумками, и всё. Определили, теперь начинаются серьёзные следственные мероприятия. Как понял, прилёт «Каталины» вызвал куда как большую волну чем я думал, да и не верили мне похоже.

С утра меня с конвоем в одну из больниц, тут уже свои врачи, ведомственные осматривали, рентген, зачем дважды-то облучать? Потом вернули на Лубянку. А к вечеру, видимо врачи дали экспертное заключение, спокойно, без насилия, начались опросы и допросы, работал следователь, старший лейтенант Томилин. Похоже моя версия, рассказанная капитану Иванову, это фамилия попутчика, сыграла. Мне поверили. Ну, наверное, рад. Так что три дня допросов и опросов, взяли подписку о неразглашении, запретили освещать это, выбрался из крепости и до своих добрался, этого хватит. Так что выпустили, даже оружие вернули и справку, что проведена проверка. Дальше в комендатуру, за время пути получив шесть нарядов от командиров за отсутствие головного убора. А нет у меня его. В комендатуре седьмой наряд. Дежурный, выдав его, выслушал, и пока приказал винтовку сдать в арсенал, временно, ну и выдал справку. Для прохождения медкомиссии, и место в казарме столичного гарнизона, для питания и проживания. Два дня проходил комиссию, и прошёл, хотя и натугой. Мол, нагрузки мне пока рано такие получать. Так что меня оснастили, даже новую пилотку выдали, и я получил направление во… Вторую мотострелковую бригаду Особого Назначения, в третий батальон, штатным снайпером в первую роту.

Осназ. Вот и в его составе повоюем. Прибыв на место, оформился, документы забрали, новые получу, а пока меня стали пичкать теорией. Я же беспамятный и травмированный, физические нагрузки ослабленные, тут спортивные врачи, знали, что и как. Помогали освоиться. Так что теория как будто я память потерял, давали всё по службе, по знаниям снайпера, ну тут уже я могу учить, и даже иногда на плацу маршировал, отрабатывал строевую. Так время и полетело, три недели прошло, у меня всё как замкнутый круг, но и учили здорово, стрелял на стрельбище много, разным оружием, обучался маскировке. Сложнее всего с девчатами находить укромное место и сбрасывать напряжение. Так вот, было двенадцатое октября, когда наш отряд дёрнули. Меня в том числе, раз я в этом подразделении числюсь. Командиру в штабе ставили боевую задачу, пока у нас сборы шли, ранцы набивали необходимым, оружие и оснащение проверяли. Группа идёт в двадцать два человека, высадка воздухом, как я и думал, сейчас нас на аэродром. Задачу так и не озвучили, на месте узнаем, секретность навели, как стемнело старый «ТБ-3», переделанный в десантную машину, поднялся в воздух, и потянул в нужную сторону. Я прикрыл глаза и дремал на лавке. Кстати, многие в форме нашей, обычная красноармейская без знаков различия, и камуфляжные костюмы, цвета осень. А у меня ватные штаны и телогрейка армейская, камуфляж свёрнут и тюком на ранце. Только пилотка и всё. Ну ранец, подсумки, оружие, мне ещё «ТТ» выдали. Ручных гранат с два десятка. Также оделся ещё один боец нашей группы, опытный боксёр, остальные налегке. Ну-ну. Они уже на высоте мёрзнуть начали, от холода, то что тёплая погода пока, ничего не значило, скоро так похолодает, не только немцы взвоют, но и мы. Помнится, снег уже через две недели первый выпадет. Так что не знаю сколько мы будем в тылу врага, но иметь тёплую форму лучше, чем не иметь. Это кстати недоработка командира группы, старшего лейтенанта Зосимова, ему стоило приказать в какой форме быть, хотя сам тот тоже налегке.

Не скажу, что поспал, но часа через два сигнал. Там открыли двери и мы, держась за леера, ступили на крылья. Одна группа выходила на левое крыло, сильный ветер трепал одежду, вторая на правое. Я был на правом, и как сигнал, отпустил, как и все, стал падать. Не вместе, по одному, чтобы не столкнутся в воздухе. Друг за другой шагали во тьму и дёргали за кольцо. Скорость машины я определил в сто восемьдесят километров в час, летели от силы часа два, надо было засечь, часы наручные имею, значит находился километрах в трестах пятидесяти от окраин Москвы. Это если прямо летели, что вряд ли. Хм, тут или передовая, или ближний тыл у немцев. Что за задание-то? Я думал там мост рвануть, важный объект или склад, тот же топливный, а тут явно что-то другое. Увидим. Толчок, рывок и я вишу на стропах, сверху светлел купол парашюта, так что стал ожидать приземления, заранее сгруппировавшись. Кстати, ранцы у нас спереди висели, сзади они мешают, винтовка на боку. Нечего, принял удар земли на ноги, перекатился, гася скорость, и стал быстро наматывать на руки стропы, уложив парашют, потом его небрежно смятый запихал в парашютную сумку, а ту в хранилище. Пусть по инструкции нужно спрятать, утопить или закопать, я лично ценной вещью разбрасываться не собираюсь. Да у меня полтонны свободного в одном хранилище и четыреста во втором, а убрать нечего. Три любовницы есть, которых я желаю увеличить до четырёх. Про Майю помним, сейчас та в Минске служит, но ничего, будет где-нибудь там задание, вот и заберу. Так что порядок.

Осмотревшись на месте, я побежал дальше, там сигналили фонариком, общий сбор. Бежал не один, рядом двигался голем, а он сканером показывал все неровности, так что видел куда ступаю, и подвернуть, уже не опасался. А было убранное, даже вспаханное поле. По остаткам стеблей, на перепаханном поле, тут похоже пшеницу сняли в начале осени. Пока же добежал до командира группы, сюда все стекаются. Ну и принесли девушку, плавчиха наша Надя, подвернула ногу при приземлении, ходить не может.

- Вот чёрт, - сказал командир группы, когда штатный медик закончил работу с Надей. - Так, снайперов у нас два, остаётся Фёдоров. Истомин, тебе задача, вынести Надю к нашим, дальше её в госпиталь, тебе на базу. Будешь ждать нас. Ты по вражеским тылам побегал, опыт есть, смотри, мы на тебя надеемся. Сейчас мы находимся с севера от Калуги, вчера её взяли немцы. Километров десять. Чтобы ориентиры понял, в этом районе вроде наши должны быть. Или немцы. Смотри в оба.

- Есть, - козырнул я.

Я это только и успел сказать, старлей построил группу, попрыгали и убежали, скрывшись в темноте. Похоже действительно сильно торопились. Я же, осмотревшись, голем лежал левее, его не засекли, сканер работал и всё видел, повернулся к девушке, что морщась потирала ногу, там не просто повреждение сухожилий, она их порвать похоже умудрилась. Обуза, потому нас тут и бросили. Отделались малой кровью.

- Как же ты так? - вздохнул я, присаживаясь рядом.

- Прямо в нору суслика попала, - всхлипывая, понимаю, боли адские, простонала та.

Пришлось заниматься санитарным делом. Убрал бинты медика, наложил лубки, жёстко зафиксировал ступню, два бинта ушло и две дощечки, но справился. А нас учили. Ранец и автомат были при девушке, вот и сказал, снимая с себя всё и укладывая рядом.