Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

- Добрый день. Виталий.

- Сергей, - пожал тот мне руку, ну и стал обустраиваться.

Надо сказать, такой попутчик напрягал, но махнул рукой, всё равно ничего сделать не могу. Вот такой я везучий. А ведь решил добраться до столицы, переодеться в красноармейское, в полной экипировке и при оружии к зданию комендатуры, и предъявить дежурному документы, мол, так и так, из крепости, Шестая стрелковая дивизия, Триста Тридцать Третий стрелковой полк, красноармеец Истомин, был ранен и контужен в крепости, потерял память частично, во время ночных боёв смог выползти, и используя реку уплыть. Лечился у деревенских, помогла женщина военврач, но она позже ушла. Два месяца излечивался. Потом вернулся в Крепость, нашёл свои документы, не сгорели в форме. Откопал в завалах винтовку, форму и остальное добыл по пути. Ехал железной дорогой, часто составы менял, и неожиданно прибыл в Москву. Мол, что делать? Такая история может привлечь внимание, и если капитан вдруг заинтересуется, то сразу опознает своего попутчика. Это будет сильный облом. Так что всё это под вопросом. Вот такие дела. Дальше началось совместное путешествие, тот на книгу косился, хмыкая своим мыслям, но почитать не просил, видимо английским не владел. Вечером ужинали, совместно, поделив припасы, и капитан, как бы между прочим спросил:

- Почему не призвали? Не служишь?

- Я военнослужащий, - намазывая масло на хлеб, и замер, обдумывая, что выбрать, красную икру или сыр с колбасой, пробормотал я.

Ну да, мысленно переиграл наши возможные разговоры, вот такие вопросы и решил, что ничего плохого в выдуманной истории не вижу, её вполне могу излить попутчику. Даже если всё пойдёт не так, запасной вариант есть.

- В смысле? Командировочный?

- Нет, красноармеец. Был ранен и контужен в Брестской крепости. Это Белоруссия.

- А тут как оказался? - заинтересовался капитан, благодарно кивнув, когда я протянул ему сделанный бутерброд и начал второй делать.

На колбасу тот жадно смотрел, а на икру с отвращением, видимо изрядно надоела.

- О, история интересная, можно мемуарами книгу издать. Здесь я оказался из США, прямиком, на самолете прилетел. Такой большой, «Каталина» называется. На воду может садиться и взлетать.

- А сел у входа во Владивосток? - остро на меня взглянув, спросил тот.

- Наверное, огни порта видел. Там на спасательной надувной лодочке на берег и пошёл искать железную дорогу. Неделю потерял, по лесу кругами ходил. Ладно старик попался, охотник, сказал, что в другую сторону иду. Вообще уже Китай, граница была, на их территории. Пришлось возвращаться и бежать. Так до Владивостока, и вот еду домой.

- А как в США оказался?

- Меня первым же снарядом контузило и поломало взрывной волной. Снаряд влетел в окно, половина парней погибла, а меня потом под завалами коек и матрасов откопали. Ключица сломана, два ребра, обе ноги, контузия ещё. Я в себя пришёл, и никого не узнаю, память как чистый лист. Хорошо парни сказали, что я красноармеец Истомин, Триста Тридцать Третий стрелковый полк, Шестой дивизии РККА. Снайпер. В общем, форму мою нашли, оружие в завалах откопали, мои раны обработали, лубки наложили, и ночью смогли ускользнуть. Причём и ночью в крепости пожары, ожесточённые бои шли, с атаками, штурмами, но парни вынесли меня, молодцы. По реке Буг вплавь спасались, на плотике форму и оружие. Долго сплавлялись, и это хорошо, раны мои промыло, а то ведь в поднятой пыли бинтовали, грязь занесли, а тут её вымыло. В общем они меня в деревне оставили, а сами ушли. Там ещё медик вышла, поесть искала, военврач, она у меня все раны обработала, зашила, кость в ноге вправила. Не правильно была. Потом ушла. Я месяц у стариков был на иждивении, только начал вставать, ходил с трудом, тут вдруг облавы вокруг, деревню соседнюю вместе с жителями сожгли, искали раненых и прячущихся бойцов. Пришлось уходить. Забрался в стоящий состав, а тот вскоре поехал. Проснулся от этого.

- Так как в США-то оказался? - поторопил тот меня.

- Я же рассказываю. Кстати, вашего звания не знаю. И что за род войск? Связисты? Впрочем, не важно. Поезд идёт, ну думаю, всё равно к фронту едем, хоть высплюсь. А приехали в Берлин. Я в форме, при оружии, среди немцев. Ох я там побегал на своих ногах, хорошо ночь была, спасла. К вечеру было хоть криком кричи от боли в ногах, натрудил. Забрался на другой эшелон, а он во Францию, в французский Брест. Я и не помнил, что таких города два. Из одного во второй. Там смог в порту спрятаться. А тут слышу по-русски говорят, да ещё матерятся сочно, матросы с большого судна. Я на него по канатам. Одежду уже гражданскую добыл, пришлось там выпивоху местного вырубить. Ну на судне и спрятался. Нашли конечно, но мы уже были в Атлантике. Судно оказалось нейтральным, а шло в США. Меня там лечили на борту, помогали. Откормили, я за время пути оголодал. Те двое русские, из Аргентины оба, во время Революции бежали. Я сказал, что беженец, а оружие и форму спрятал. Оказалось, я хорошо на английском говорю. Немецкий, кстати, тоже знаю. Там в США, судно в Нью-Йорк шло. Угнал машину и на другую сторону, к тихоокеанскому побережью. Деньги добыл, ограбил банк. Там нанял пилота учить меня летать на самолётах, за неделю научил, двухмоторными тоже, ничего сложного оказалось. Самое сложное было не угнать патрульный самолёт, а в салон бочки с топливом поднять, запаса в баках не хватит. Не мне поломанному такие нагрузки. Ничего, нанял двух забулдыг, они всё и сделали. Четыре бочки подняли, так что угнал самолёт, часового я вырубил дубиной, и вот полетел к Владивостоку. Штурманские карты были, читать умею. Не ошибся. Там по островам Японии сориентировался где нахожусь и точно на Владивосток вышел. Топливо почти закончилось, когда сел. А ведь по пути дозаправлялся. Дальше знаете.

- Н-да, много я бреда слышал, но такого… И что, оружие с собой?

- Да, и форма с документами. Спрятал на поезде. Хочу до столицы добраться, в комендатуру, и спросить, что дальше делать? Война же идёт, а я почти восстановился, воевать смогу. Тем более стрелял, винтовка отличная, с восемьсот метров попадаю в ложку. Понятно медкомиссию придётся проходить, изучать воинские знаки и звания, а то вон вижу вы командир, а кто такой без понятия. Обучаться надо, а там и на передовую направят, думаю.

- А память?

- Не вернулась. По комсомольскому билету, выдан в Минске. Видимо местным был. Узнать хочу. Нужно выяснить через какие службы можно узнать. Документы же есть.

- При себе?

- Ну да.

- Могу изучить?

- А зачем? Кстати, что за род воск?

- Госбезопасность.

- О… - я замер, явно анализируя. - Н-да, даже и не знаю, удачно мы встретились или нет.

- Удачно-удачно, - хмыкнул капитан, принимая у меня красноармейскую книжицу и комсомольский билет, и стал их изучать, после чего сказал. - Надо будет письменно всё оформить.

- Ну я не особо умею красиво…

- Не ты будешь писать. Посиди пока, я скоро вернусь.

Тот оставил при мне проводницу, кликнул её, а сам ушёл, вернулся минут через десять, да не один, а с лейтенантом госбезопасности, видимо в другом вагоне ехал.

- О, ещё один связист.

- Мы из ГБ, я тебе говорил, - напомнил капитан.

- Это сарказм был, производная от юмора. Смеха, когда один пошутил, другие смеются. Или у вас хирургическим путём это вырезают?

- Боец, держите субординацию, - потребовал лейтенант, что так и не представился.

- А что это?

- Я командир, вы боец, подчинённый. Вот и держите дистанцию.

- Для, меня это темный лес, будут обучать, разберусь, а пока вы для меня странные командиры, с непонятным интересом.

Именно лейтенант, устроившись за столиком, его уже протёрли, пищу убрали, нам проводница чаи носила, и начал вести опрос. Особенно обоих командиров заинтересовало как полицаи деревню сожгли.

-… обложили соломой, подперли ворота и подожгли сарай. А у меня оружие с формой в схроне, пока доковыляю, пока вернусь, тут никого не будет. Даже угли остыть успеют. Весь кулак искусал, но смотрел. Я полицаев теперь принципиально в плен брать не буду. Сожгли, двадцать шесть человек, из которых одиннадцать дети. Потом ещё бражничали, самогон пили, насиловали двух дивчин из деревни, они так кричали… Потом убили их штыками….