Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

Визеу, а затем повернули на юг. Вторая кастильская армия, набранная в основном в Андалусии и под командованием магистров военных орденов Сантьяго и Калатравы, одновременно вторглась в Португалию через долину Тежу у Алькантары. В конце года обе армии соединились у Коимбры и стали готовиться к наступлению на Лиссабон. В Севилье, где кастильский флот достраивался и пополнялся после летних походов, готовились двенадцать галер для нападения на португальскую столицу с моря. Фернанду I мог лишь беспомощно смотреть на это со стороны[230].

В Пуату наступил конец. В последние дни ноября 1372 года французская армия начала собираться у стен Туара. Внутри крепости лидеры местной знати ждали 1 декабря — дня, назначенного для того, чтобы подчиниться короне Франции, если Эдуард III или принц не прорвутся к ним с отрядом помощи. В герцогстве уже знали об отказе Эдуарда III от морской экспедиции. В Бордо сэр Томас Фельтон отчаянно пытался собрать силы помощи из сократившихся остатков герцогстве, которые все еще находились под его контролем. Ему удалось собрать небольшую армию из верных дворян Борделе и южного Перигора. Когда до истечения срока оставалось совсем немного времени, Фельтон отправился на север к Ниору. Там он нашел оставшихся английских капитанов, ожидавших его: сэр Дигори Сэй, сэр Джон Деверо и сэр Джон Крессвелл. С ними была горстка пуатевинских лоялистов. Общая численность англичан и их союзников составляла около 1.200 человек. Фельтон и его коллеги послали герольда к пуатевинцам в Туар. По его словам, он знал, что они обязались сдать город, если их не освободит король или принц лично, но только "морская удача" помешала им прийти на помощь пуатевинцам. Он призвал их совершить вылазку за стены и объединиться с ним, чтобы сразиться с французами в бою. Эти предложения вызвали мучительные дебаты в цитадели Туара, где настроения пуатевинцев все еще были на стороне Эдуарда III. Сеньор де Парфене решительно высказался за принятие предложения Фельтона и привел различные доводы, почему оно соответствует клятве, которую они принесли французам. Но никто больше не придерживался этой точки зрения. Герольд вернулся в Ниор с их оправданиями и копией договора с французскими командирами. Фельтон подумывал о том, чтобы в одиночку бросить вызов французской армии. Но его разведчики доложили, что на равнине к югу от Туара в боевом порядке стоят более 3.000 французских войск с развернутыми знаменами. Люди Фельтона отказались вступать в безнадежное сражение, и он был вынужден отступить. 1 декабря 1372 года пуатевинцы вышли из ворот Туара без оружия и отправились во французский лагерь. Позже, в тот же день, во францисканской церкви в Лудуне, они принесли оммаж герцогу Беррийскому как графу Пуатье. 11 декабря три королевских герцога и коннетабль вошли в Париж, сопровождаемые ведущими баронами Пуату и ведя за собой пленников из Субиза. На следующий день в большом зале Лувра состоялась великолепная церемония. Герцог Беррийский принес оммаж как граф Пуату своему брату-королю. Со своей стороны пуатевинцы принесли клятву верности короне, пообещав защищать ее права перед всеми, "особенно перед королем Англии и его детьми"[231].

После капитуляции Туара у англичан осталось всего пять крепостей в Пуату, представляющих военную ценность: Ла-Рош-сюр-Йон и Мортань-сюр-Севр в Вандее; Люзиньян и Гензе, к югу от Пуатье; и обнесенный стеной город Ниор на западе. Фельтон оставил сэра Джона Деверо командовать этими крепостями, а сам вернулся в Бордо в декабре. Судя по всему, общая численность гарнизонов этих крепостей составляла от 1.000 до 1.200 человек. Деверо сделал все возможное, чтобы удержать эти разрозненные анклавы. Он основал свой штаб в Ниоре и еще четыре месяца вел активную партизанскую войну, но он оказался в невыносимом положении. Из-за враждебности жителей Ниора город было трудно оборонять. Разрозненность его сил затрудняло ведение боевых действий. В феврале 1373 года Бертран Дю Геклен вернулся в провинцию с армией, состоящей в основном из бретонцев и новообращенных из числа местной знати, чтобы уничтожить гарнизоны Деверо. Оливье де Клиссон осадил Мортань-сюр-Севр и Ла-Рош-сюр-Йон. Французский сенешаль Пуату осадил Люзиньян. Сам коннетабль рыскал возле Ниора с полевыми войсками численностью около 500 человек[232].

Выведя людей из своих гарнизонов, Деверо сумел собрать в поле армию численностью около 800 человек, что было достаточно для достижения тактического превосходства над разрозненными французскими отрядами. С этими людьми он начал кампанию быстрых разрушительных рейдов против французских осадных операций в стиле, напоминающем стиль Дю Геклена. В начале марта он напал на отряд Клиссона и отогнал его от Мортань. Клиссон был вынужден бежать в разгар ужина. Примерно в конце месяца Деверо почти добился того же против коннетабля, но на этот раз все закончилось катастрофой. Это произошло в Шизе, небольшом обнесенном стеной городке в пятнадцати милях к югу от Ниора на берегу реки Бутонна, где изолированный английский гарнизон противостоял со стен гораздо более многочисленным силам коннетабля. Армия Деверо превосходила по численности армию коннетабля и поначалу одерживала верх, но французы сумели сплотиться и отбросили англичан назад и в конце концов обратили в бегство. В этой битве Деверо потерял почти всех своих людей, а сам попал в плен вместе с большинством своих капитанов. Жители Ниора открыли ворота города, как только до них дошла весть о судьбе Деверо. Ла-Рош-сюр-Йон сдался Оливье де Клиссону летом после пятимесячной осады. Мортань был возвращена французами примерно в то же время, после того как Деверо выторговал сокращение своего выкупа на 10.000 золотых франков в обмен на приказ о сдаче гарнизона.

Люзиньян продержался дольше благодаря своему хорошим укреплениям, но гарнизон понес тяжелые потери при Шизе и был блокирован за стенами бастидами, которые французы построили на подступах. Когда-то Люзиньян был одним из самых прибыльных центров разбойничьего промысла на юге Франции. Его удачное расположение и огромные стены и рвы стали предметом легенд уже через поколение после этих событий. Но к весне 1374 года гарнизон был не в состоянии совершать набеги и заготавливать фураж, и после 1372 года эта крепость оставалась в руках англичан только благодаря помощи из Бордо. Но даже этого было недостаточно и в сентябре 1374 года крепость открыла ворота перед герцогом Беррийским. В свои последние годы герцог рассказывал историю о том, что старый жестокий вольный разбойник сэр Джон Крессвелл решил сдать крепость, когда, лежа в постели со своей любовницей, увидел призрак ее мифической создательницы — чародейки Мелюзины. Правда более прозаична. Крессвелл был захвачен маршалом Сансером при попытке устроить засаду на кортеж герцогини Беррийской. Его убедили сдать Люзиньян в обмен на собственную свободу и свободу сэра Томаса Перси, одного из главных пленников битвы при Субизе.

Таким образом в Пуату сохранился только один заметный англо-гасконский гарнизон — в Жансе, большой треугольной крепости, руины которой до сих пор стоят на скалистом выступе над рекой Клоер к