Честь Афродиты - Владислав Вишневский

— Ну что, доигрались, господа частные сыщики, досталось? — С какой-то обезоруживающей — на мой взгляд — женской — улыбкой подходя, спросила она. Я усмехнулся, так и знал… И завис… Меня такому в армии научили. Когда надо — отключаешься, слушаешь не слова, а мелодику фразы. Запросто можно услышать не треск выговора, а «косил Ясь конюшину», например, Песняров, или «Вечернюю сонату» Моцарта», да всё что угодно… Главное, приятное. Сейчас в мелодике приятность и прослушивалась. Радость и где-то даже гордость, на фоне маленькой запятой в виде некоего укора, что и выразилось в тех самых словах. Но мы с дядей Гришей слышали мелодику, слова пропустили мимо. — Я телевизор на работе поздно включила, не всё поняла, вас увидела и… Ужас! Так испугалась! Я и… узнала… Ну, как вы? Слава богу, живы! — Погладив меня по голове, она перевела свой взгляд на Пастухова, и… «Электрическая цепь замкнулась!», так, от радости светясь, говорил нам на уроке физик, глядя на вспыхнувшую лампочку в цепи… Я понял, мне нужно уходить, пусть уж… Стоп-стоп! Какой уходить, нам же нужно…

— Ой, мам, ты извини, мы тут заболтались, у нас нет времени на все эти… гха-гхымм, — Я прокашлялся, не говорить же ей про какие-то ухаживания, это итак было понятно. Да и не возражаю я, но не сейчас. — Нам нужно уходить. — Сказал я.

Дядя Гриша продолжал «тепло» смотреть на маму, она удивлённо на меня, я на них обоих сразу, твёрдо и поочерёдно.

— Здесь дяде Грише оставаться нельзя. Опасно. Ему нужно сбежать. Как? Вот в чём вопрос. Над этим и думаем.

Мама перевела взгляд на Пастухова, спросила:

— Это правда? Сейчас?

— Да, Тонеч… эээ… Антонина Николаевна, правда.

Мама ещё раз коротко глянула на меня.

— Может быть через кухню? — неуверенно предложила она.

— А она здесь есть? — всё так же — глупо, как мне показалось, — улыбаясь, переспросил дядя Гриша. Похоже, при виде моей мамы, нюх у него напрочь терялся.

— А как же, — за маму воскликнул я. — Пахнет же…

Мы дружно потянули носами. Конечно, пахнет, не только йодом и чем-то там ещё, но и пищей, едой… Время же вроде! Или обед, или полдник у них здесь. На запах мы и пошли.

Не только пошли, но и вышли… На въездных воротах, нас никто не остановил, вроде и не заметили. И хорошо! «Что и требовалось доказать, так обычно говаривала наша математичка, победно сверкая очками, кладя мел в ящичек возле доски. — Запишите домашнее задание». А старшина в армии наоборот: «А Усманов, я смотрю, не понял, всё, значит, повторяем с начала. Сначала и опять, опять и сначала. На часы можете не смотреть, до утра далеко». Что именно мы повторяли, вспоминать не хочу. Кому интересно, пусть в армию сходит, узнает, ага. Вот!

36

Не так всё складывалось, как хотелось, не так! Всё валилось из рук генерала, ситуация выходила из-под контроля. Сергей Бадаевич. энергично ходил по кабинету. Со стороны можно было подумать — генерал зарядку делает, всего лишь, на самом деле он почти паниковал, нервничал. Во-Владивостоке у него всё провалилось. Одно было хорошо, свидетелей нет, не успели показания дать. Хотя, кто его знает, что ещё может всплыть: магнитофонные плёнки, видеокадры, хотя бы с мобильника, письма, документы… Тогда конец. Тьфу, тьфу, не сглазить бы… Был бы Гришанков, закрыл бы кому надо рты. Но, увы! Его итак давно было пора убирать, засиделся, слишком много знал, набил карманы, тварь неблагодарная, огрызаться стал, тени своей бояться начал… А ведь с рук когда-то ел, благодарил… Пришлось убрать. На пенсию же отпускать нельзя, как и любого назначенца. Как только с кресла слезет, «снимет» фуражку, куда бы не уехал, на нём журналюги-правдолюбцы, с правозащитниками сразу собаками повиснут, а Гришанков, да и другие, не Зои Космодемьянские, сразу сдадут… Всех. Никому это не надо, Сергею Бадаевичу в первую очередь.

С этим остро стоял вопрос, кем зам начальника Приморского управления МВД заменить. Такой важный регион не мог оставаться без контроля. Придётся из Москвы, наверное, кого-то переводить, своего. Кого? Большой вопрос. Владивосток не Москва. Патриоты не нужны, а за коврижки… Ооо, назначенец большие коврижки потребует. Придётся делиться — а что делать? — не без этого. Местный начальник, генерал-лейтенант, старый уже, миротворец хренов, Папу-Римского там собой изображает. На худой козе не подъедешь. И вашим и нашим… То за коммунистов, то за либералов, то… Сволочь! Нейтральный вроде. Давно заменить нужно было. Но местный губернатор неожиданно на защиту встал — моя кандидатура! — а губернатора выбрал народ, утвердил президент, теперь работает при третьем. Не будешь же с губернатором воевать, не известно чем откликнется. Важно одно: регион давал деньги. Кому надо! Серьёзные деньги. Давал, и давать должен. Такую установку Сергей Бадаевич имел, знал, отвечал за неё и выполнить собирался… Если бы не этот, хренов Пастухов. Заслуженный работник МВД России, заслуженный пенсионер… Ха, заслуженный-застуженный… Не понимает, дурак, с кем он в войну ввязался. Сергей Бадаевич не просто генерал, со всем своим УМВД России и соответствующими возможностями, за ним люди, и какие — теневое управление страной. Управление! Страной! С огромными деньгами и возможностями. Транснациональным управлением! А это, извините, не какое-то там политбюро или президент с обеими Думскими парламентами. Да пусть они себе, пусть… Все эти местные мэры, Думцы, губернаторы — растереть и размазать — думают, что это они управляют территориями, народом, бюджетом… Ха-ха! Они — руки, пальцы тех, кто на самом деле управляет страной. Как и бандиты, короли мафии и местная братва. Только руки. Так всегда было, и раньше, и теперь. Теперь даже свободнее. Потому что законы подогнаны. Плотно и как надо. Если б не Пастухов… Да что Пастухов? Кто такой Пастухов, кто?

Вежливый, соответствующий должности голос секретаря по селектору осторожно известил:

— Товарищ генерал, к вам сотрудник ФСБ майор Звягин, — голос секретаря вопросительно повис…

«Кстати, может быть секретаря во Владивосток перевести, а? А что? — подумал вдруг Сергей Бадаевич, — надёжный вроде, исполнительный, вышколен, «руку» знает, но… подполковник? Ничего страшного, подам на досрочное… Ннн… нет, пожалуй. Рано. Не созрел. Да и «тёмный» для этого. Закрытый весь. Пусть пока под рукой побудет. Подучим. Сначала на крючок нужно взять, чтоб покрепче… Создадим пару тройку компрометирующих ситуаций. Поможем, выручим и может быть тогда… А сейчас нет, слишком уж хорош, не запятнан, досье образцово-показательное. В семье всё в порядке. Папа отставной генерал-лейтенант. Тёща. Дача… Никаких скелетов в шкафу… И кто его знает, на кого он на самом деле «стучит». Вдруг на службу внутренней безопасности работает или на Генпрокуратуру. Нет, пожалуй, с такой кандидатурой спешить не надо, хотя поторапливаться нужно».

— Через пять минут пусть войдёт, — бросил генерал.

— Есть, через пять минут.

Майора Звягина полковник ждал. Точнее, его донесение.

Через несколько минут они неспешно прогуливались по парку расположенному поблизости. Парк был детским. По дорожкам прогуливались молодые женщины с колясками, одни дети на качелях качались, другие на детской карусели. Идиллию порой нарушал звонкий детский смех, да рёв машин стартующих где-то вдали, от перекрёстка. Генерал уверен был — здесь прослушки можно не опасаться. Тем не менее майор докладывал негромко, доверительно.

— От наружки Пастухов оторвался, ушёл в метро, но мы его достали, товарищ генерал, на точке встречи со своим агентом, полковником Забродиным из… Аналитической службы МВД. Мы и за ним наружку установили. У них стрелка была назначена, встреча. Как я и предположил. Предусмотрел. О чём они говорили — не установлено, не успели аппаратуру подогнать, но наш человек отработал и благополучно ушёл. Хотя, другой наш человек, в роли прохожего, как и положено, присутствовал на осмотре места происшествия среди зевак, доложил, что среди убитых, к сожалению, Пастухов не значится, только Забродин и другие там…

— Значит, хорошо, говоришь, отстрелялся?

— Не очень. Своё он уже получил. Стёрли его. А Пастухов в больнице. Мы установили. Людей я туда отправил.

Генерал с кривой усмешкой склонил голову.

— Так дело оставлять нельзя, — с нажимом произнёс он. — Не солидно.

— Я понимаю. Людей я направил толковых. Да и дело простое, товарищ генерал.

Майор отвечал легко, свободно. Без какого-либо смущения или наигранности, отметил генерал, дистанцию в разговоре держит, место своё знает, профессионален.

— Ты меня не успокаивай, — не повышая тона, одёрнул Сергей Бадаевич. — Не умеете с одного раза, не беритесь.

— Виноват, товарищ генерал, исправимся. Это случайность. Да и времени не было. Тверская же. Центр. Итак мы ППСников чуть не подставили… Но обошлось.

— Вот, чёрт! Этого мне только не хватало! А если бы не обошлось? — всполошился генерал.