Честь Афродиты - Владислав Вишневский

— Хмм, — усмехнулся Борис, сказал. — Может и так. Я не знал. Значит, выйдем, дорогой Валерий Викентьевич, как тридцать три богатыря из пенных волн или как Феникс из пепла, а? У нас другого выхода нет. Что лучше?

— Как у Пушкина лучше, красивее.

— Значит, лады! Решили! Так и сделаем.

— Хорошо! И каков же будет ваш первый приказ, господин президент?

— Во-первых, я настоятельно повторяю тебе, Валерий Викентьевич, прежнее своё предложение войти в состав учредителей. Это первое. Второе, срочно вернуться к прежнему технологическому процессу. Только ГОСТ 37–91, Валерий Викентьевич. Ты знаешь. Никакого пальмового мала и растительных жиров. Точка. Третье. Всё предыдущее забыть как больной сон и только улыбаться, радоваться жизни… Это категорически! Принимается?

— Принимается, Борис Фатеевич. Особенно второе и третье.

— И первое. Это категорически.

— Ладно, и первое. Если место там есть.

— Место там есть, а если нет — найдём. По рукам, Валерий Викентьевич?

— По рукам, Борис Фатеевич!

Сказать легко, выполнить трудно. Начиная с первого неожиданного обстоятельства. Вице-президент Никитин Игорь Ильич утром оставил секретарше Верочке заявление об увольнении, и, не дожидаясь подписи и приказа, исчез. Как и не было его. В кабинете всё как обычно, время уже 11.00, а его нет. Верочка, на вопрос Волкова где он сейчас, растерянно сообщила: «Представляете, Борис Фатеевич, мне, лично, ничего не сказал. Даже не попрощался. Я на сотовый звонила, «отключен, или недоступен», дома тоже телефон не отвечает. Не знаю что и делать? Заявление вот… Искать?» «Не надо. Я подпишу. Готовьте приказ». Второе. Определить, зачем в оффшорную фирму «ушли» такие деньги, установить, не представлялось возможным. Пока! Ответить мог только Никитин или служба внешней финансовой разведки страны. Третье. Вывести из состава учредителей неизвестно откуда появившуюся женскую фамилию с адресом проживания на Каймановых островах тоже было проблематично, и, наконец, в фирму неожиданно нагрянула налоговая, торговая, пожарная и техническая инспекции, сразу, с проверками…

И началось… К счастью не долго.

Как ни странно, выручил компанию новый вице-президент. Ещё одна новость для Волкова. Глядя на неожиданно возникшего на пороге кабинета незнакомого молодого парня с наушниками в ушах, в джинсах, кроссовках, рубашке навыпуск, немыслимо яркой расцветки и мелким текстом гимна СССР от груди и за спину, причёской «А-ля веник», с золотой цепочкой на шее и дорогих часах на руке, с мобилой в другой. Волков подумал, что это наверное кто-то из проверяющей гвардии. По размашистым движениям рук, ног, в больших ярких кроссовках, дорогой экипировке и безразличному выражению лица догадался — наверняка чей-то компьютерный гений.

— О! А чего это у нас? — вынимая один наушник из уха, изобразив при этом на лице дурашливое удивление, громко, звонким голосом, поинтересовался «гений», указывая на проверяющих членов комиссий, как на мух ползающих мусорному ведру.

— А это… члены проверяющих комиссий. — С угрюмой усмешкой ответил Волков.

Сам он, отстранённо, как подследственный сидел на своём кресле, но в стороне от рабочего стола. Вокруг него и везде: возле шкафов с документами, за его рабочим столом, возле компьютера, возле сейфа, на всех четырёх подоконниках, на стульях что-то листали, записывали, пересчитывали люди. Довольно молодые, сосредоточенные, отстранённо холодные… — А вы кто? — спросил он.

— А я вице-президент этой компании. А вы кто? — в свою очередь спросил отрок.

— А я вот, извините, президент.

— Да? — молодой человек на секунду смешался, потом весело рассмеялся. — Ништяк ситуация. Кирпичёво! Будем знакомы. А этот где, который здесь сидел?

Члены проверяющих комиссий на разговор не реагировали, не мешали, словно и не слышали. Волков ухмыльнулся теперь уже виду нового сотрудника, больше его свободной, лёгкой манере держаться в непростой, нестандартной ситуации.

— Не знаю, — так же театрально пожимая плечами, ответил он. — Слинял, кажется.

— Шустрый!

— Ага.

— А эти… — засунув руки в карманы, отрок указал головой в сторону проверяющих. — Они нам надо?

Волков снова пожал плечами.

— Кому они надо? Я думаю не надо.

— Всё, решим вопрос, — ответил вице-президент, выдёргивая из кармана блестящую стразами мобилу. Она уже мелодично трезвонила, взывала. — Щас, — кивнул он Волкову, — Дядя, ну чего? Отрываешь от работы. Кстати, хорошо что позвонил, я сам собрался… Тут понимаешь, такая ситуация. Мне работать не дают. Да! Кто-кто? Эти… — Отрок кивнул головой Волкову, сейчас, мол, не беспокойся, президент, решим, и спиной вышел за дверь, ногой прикрыв её.

Через пять минут члены всех комиссий как по команде неожиданно поднялись, побросав работы, вежливо извинились…

— Извините, Борис Фатеевич, ошиблись адресом. Неувязочка получилась. Извините. Бывает. Неверная информация. — Раскланялся по виду старший, и прикрикнул на «своих». — Быстренько-быстренько собираемся все. Выходим-выходим… — И удалились. — Извините!

Так Волков познакомился со своим новым вице-президентом.

35

Рана моя на голове оказалась не только не смертельной, но даже смешной. Чиркнула пуля по коже, вот и кровь, пусть и много. Только праздничную безрукавку всю сильно вымазал и плечо. Отстирается нет? Нет, наверное. Жаль! Врачи отмахнулись, в голове много сосудов… Выстригли там, в волосах что-то, наложили заплату, пластырь по-медицински, и хлопнули по спине: «Повезло тебе, парень. Свободен. Поставь свечку. До свадьбы заживёт» Про свечку мне уже где-то говорили, не помню, а вот про свадьбу нет. До какой свадьбы, они сказали, с кем? Чёрный юмор, наверное. Ну и шутки у врачей! Вдруг накаркают!! Придурки. Дело делают светлое, а шутят по-чёрному. Как в армии. Знаю я их. Но если серьёзно, ситуация создалась страшная, не позавидуешь. Ни родственникам, ни пострадавшим, ни окружающим…

Двое насмерть убитых — на-смерть! — несколько раненых, включая меня, и других, случайно под пули попавших или так убийцей задумано было. Нет, стрелял он не веером, я это видел, а направлено. Цель он знал, видел. Я так следователям и сказал. «Лицо противное и сам дурак. Он же людей убил. Сволочь! Евгения Васильевича!!» Даже вспомнить лицо жутко. А дядю Гришу… дядю Гришу за что? А толстого, у которого в спине пули навылет… а… остальные? Пол в крови, все в ужасе, как парализованные… Ужас! Грохот, страх и пули из ствола… И это в городе, в центре…

Первым появился наряд милиции, почти мгновенно, за ними скорая помощь, несколько машин, набежали какие-то люди, и люди с видеокамерами… Просто толпа… Дальше у меня перед глазами всё неожиданно перевернулось, надо мной возникло небо, голубое-преголубое. Только его я некоторое время над собой и видел, и руки, и головы врачей. Меня тоже вначале на носилки уложили, быстро вынесли, сунули в скорую помощь и… на месте оказали медицинскую помощь. Выстригли… Чем-то смазали, сильно защипало, но прошло, потом залепили. И всё без укола! Я их не люблю! Но таблетки какие-то проглотил. Какие надо. Две штуки, большие, без звука. И всё, здоров. Попал в руки следователей.

Оперативники что-то записывали, я и увидел поверх голов, как санитары вынесли два больших чёрных мешка, ясное дело с телами убитых, потому что наглухо закрытые и ногами вперёд, погрузили в машину, и она, взвыв сиреной, уехала. Вслед за этим на носилках-каталке выкатили окровавленного дядю Гришу. Он всё так же держался руками за голову, но вертел ею, меня взглядом похоже искал. Я дёрнулся к нему, но меня придержали: «Спокойно-спокойно, вам нельзя делать резких движений, нельзя» Но дядя Гриша увидел меня, я же высокий, подмигнул мне, и вместе с носилками скрылся за спинами врачей. Вынесли и раненого в плечо. Тоже на каталке. Рубашка его вся уже пропиталась кровью, но он вроде улыбался, в шоке ещё наверное был. Рядом с ним бежали врачи, сбоку болталась капельница… В пивной палатке было уже невообразимо шумно, вокруг меня и рядом с палаткой столпилось множество любопытных, вспыхивали вспышки фотокамер, милиция отгоняла посторонних…

— Вы его описать можете, сможете?

— Да, могу. — Отмахнулся я, вытягивая шею, потому что непременно должен был увидеть куда, в какую машину занесут дядю Гришу, мне к нему надо.

— К кому? К кому вам надо? — меня спросили. — Вы его знаете?

— Конечно, это же дядя Гриша.

— Ооо-отлично! Значит, стрелявшего зовут дядя Гриша, вы говорите, а фамилия у него?..

Я на секунду застопорился, о чём это они…

— Какой стрелявший? Я о дяде Грише говорю, он тоже ранен.

Следователей это не смутило, среди них и девушка была, но меня она не заинтересовала, оперативников интересовал только стрелявший.

— Вы его нигде раньше не видели, нигде?

— Нет, не видел. Он на скунса лицом похож.