Поэзия социалистических стран Европы - Андон Чаюпи

Гимн 23 августа

Перевод М. Зенкевича

День свободы! Сгинул сумрак трудных лет!Августа день двадцать третий — день побед!Не напрасно с Волги знак трубой был данИ ответ свирелью дал ей Карайман!И ответ свирелью дал ей Карайман!

Армия Советов — щит наш и маяк,Отступил разбитый варвар-враг,И в борьбе великой наш родной народТрудовое братство, счастье создает!Трудовое братство, счастье создает!

Сгинуло навеки мрачное «вчера»,Весь народ — хозяин своего добра,Тесно мы сомкнули братский фронт труда,Будет труд почетен и ценим всегда!Будет труд почетен и ценим всегда!

Палачей кровавых в рудники пошлем,Но злодеи-змеи ползают тайком.Из щелей тащи их, каблуком дави!Нет, мы не позволим мир топить в крови!Нет, мы не позволим мир топить в крови!

На борьбу зовет нас гордая мечта:Без хозяев жадных сгинет нищета,Все народы — братья, каждый дружбе рад,Все свободны стали, как орлы Карпат!Все свободны стали, как орлы Карпат!

Волнение

Два сонета

Перевод Н. Глазкова

Вы знаете ли статую раба,Буонарроти смелое творенье?Оковы, словно горькая судьба,Но вот он разогнет свои колени.

В могучих мышцах сила и борьба,В мелькнувшем взгляде тяжесть униженья,И ждешь, что крови бурное волненьеНам передаст холодная резьба.

Он совершил стремительный прыжокИ вековое рабство превозмог,Он твердо верит в светлую дорогу.

Он к новым судьбам устремляет взгляд,Но все еще влекут его назадСледы цепей, вонзившихся глубоко.

Он глубочайшей верой оживлен.Как он почувствовал ее волненье?Иль все рабы готовы к возмущеньюИ вспыхнула заря иных времен?

Или к добру один стремится он?Нет, нет! Разделит он освобожденьеС собратьями. Прекрасно их стремленье!Их путь тяжелый солнцем освещен!

О братья! С вами я пойду вперед,И наш союз все цепи разорвет,В борьбе товарищам не изменяю.

А нынче вся земля — созревший плод,Который рук умелых только ждет,Всем нам венец — победа вековая!

Тудор Аргези

{74}

Песня

Перевод Н. Стефановича

Я тщетно защищался и выбрался из боя.Изломано, разбито мое копье стальное.

Меж нами — земли, воды, и нет числа преградам,Но мы повсюду вместе, и ты со мною рядом.

И по любым дорогам, всегда, во все краяТы следуешь за мною, о спутница моя!

Когда же мне напиться в пути не удается —Ты черпаешь мне воду ладонью из колодца.

Или, раскрыв одежды, мечтаешь, может быть,Меня не из колодца, а грудью напоить.

К источнику склоняешь ты голову свою,Чтоб вместе пить со мною искристую струю.

Повсюду пребываешь подобно легкой тени,Тебя лучи разносят и запахи растений.

Полны твоим молчаньем все шорохи, все звуки,Они в молитвах, в бурях, в словах любви и муки.

Меж нашими скорбями потеряна граница.Ты в том, что умирает, и в том, что вновь родится.

Далекой оставаясь, ты — рядом, ты — со мной…О вечная невеста, — тебе не стать женой!

Дакское

Перевод С. Шервинского

Смотрю на хрупкий глиняный сосуд…Здесь трех тысячелетий был приют,Которым противопоставилТы обжиг свой, — и каждый век оставилВнутри тебя, храним твоим покоем,Частицы тонкой пыли, слой за слоем.Все возрасты веков сберег сосуд.Мгновенья будут жить, века — умрут.

Ты полон тайны. Горлышко с надломом.Ты долго спал под тучным черноземом.Не сыщешь и костей руки счастливой,Тебя покрывшей редкостной поливой.Он глину мял — и родилась амфора.А где же мастер? Нет и горсти сора.Все станем почвой, жирной иль сухой…Ты жив, он — нет. Таков удел людской.

Кровавым, потным ногтем он слегкаВцарапал все же контуры цветкаВ твое бедро, обвел тебя каемкой.Вдохнул он чувство в горло глины ломкой.Ты — можешь быть, он — бытия лишен,Одним надрезом ногтя воскрешен!

Не одному всевышнему служи ты,Как ширь пустынь, иль звезды, иль луна.И людям ты принадлежишь сполна.Пусть руки мастера забыты,Твой тронуть стан ладонь моя вольна.

Тебя поставил на руку гончарИ стукнул пальцем, — гулко на ударОтветил ты. И ныне звучно пеньеПустынных недр, как в первый миг рожденья.Кувшин из глины с мыслью пополам,Он — голос дал тебе, я — слово дам.

Перекресток

Перевод А. Ахматовой

Как средь лиственных факелов летом,Солнце пусть на душе пробудится,И пронзит меня праздничным светом,И качнет в колыбели, как птицу.

Пусть роса увлажнит мои травы,Миром их умастит благовонным,Аромат его чистый на славуПусть омоет их ветром влюбленным.

Дождь, разрушил я плоть мою — землю,Что из зерен пробилась сквозь землю.

Ель, сомкни поскорей свои корни —Пусть не будет счастливее братства.Пусть не будет смолы чудотворнейСмол тепла моего и богатства.

Не щадите меня. Я без страха,Я спокойно пойду к вам в неволю.Мотылек, ты сотки мне рубаху.Скрой от лунных лучей меня, поле.

Что со мною? О, долго ль еще мнеЧерез реки и горы влачиться?Нет. Мое существо все огромней,Дайте срок — и оно возродится.

Вечерняя песня

Перевод А. Ахматовой

Как на флейте и на скрипке людям я играл, бывало,Чтобы жизнь со мной мирилась и меня не забывала.И свирелью первой стебель был пшеницы рыжеватой,Плыли свадебные песни над просторами земли.Но однажды в волнах речек, в наводнения раскатахПеснь заглохла, чтоб я слышал, как летели журавли.Каждый вечер я томился пенья страстною тревогой,Преклонив свои колени, очи к звездам возводил,В униженье и печали у вселенной, как у бога,Новых песен, новых звуков, полный трепета, просил.

Руки к небу воздевая, на колени встав покорно,Я молился (так, наверно, втайне молится скала),Чтобы песнь ко мне вернулась, чтобы снова ночью чернойВ сны мои она проникла и всегда со мной была.И за это мне, мальчонке, целовали руки деды,Что от струн я отрываю, словно празднуя победу.И меня за это часто хороводы окружали,Словно волны, что играют под лучами маяка.И меня в долинах звонких парни стройные венчалиИ лавровыми венками, и листвою дубняка.

О, когда б вечерней дойне жить подольше в этом мире!О, когда бы новым струнам вечно рокотать в эфире!

О чем грустить?

Перевод А. Ахматовой

В прекрасной осени печали нету места…Мой домик как букет, что в храм несет невеста.В окне — листва плюща, соцветия глициний,И днем в мое окно с небесной мирной синиШлет солнце дробный свет — он здесь гостит подолгу,С предмета на предмет скользящий втихомолку,И в бликах теневых дрожит легко и зыбкоВенчанья иль крестин невинная улыбка.О чем грустить, когда сквозь этот свет безмолвный,Как лодка, жизнь моя скользит легко и ровно?Я вижу кипы книг, столь близких мне и милых.И новой жизни цвет могучий на могилах.Я вижу, как с ветвей лист за листом слетает,Их серебрит луна, а иней разъедает.Когда же голуби спускаются на крышу,Я голоса любви в их воркованье слышу.Со мною сонмы звезд — весь небосвод понынеРаскинут наверху, как яркий хвост павлиний.И одиночества тоска со мной, усталым,Неслышно рядом спит, накрывшись покрывалом,И шепчет мне она в разрывах сна мгновенных:«Ты все еще со мной? Ты здесь? Ты в тех же стенах?»К чему стыдиться мне, и ей к чему стыдиться,Что ото всех других она со мной таится?О чем же мне грустить? О том ли, что из глиныЗвучаньем скрипок я не обжигал кувшины?А дранкой крытый дом, мой дом, с букетом схожий,Близ Тротуша стоит. О чем грустить? И все же…

Потерянные листья