Сага смерти. Мгла - Андрей Левицкий

– Оно сейчас здесь будет, – сказал Алекс. – Блин, выбираться надо быстрее…

Болотник поднял руку, призывая к молчанию. Прошел на другой конец оврага и замер там, глядя вдоль леса. Казалось, что кроны непрерывно меняют форму, а стволы извиваются, как змеи, – между оврагом и опушкой возникло не меньше десятка аномалий, они искажали все, что находилось за ними. Следопыт вылез и встал на краю, чтобы лучше видеть. Пока он всматривался, Алекс приблизился к телу Нешика, склонился над ним, стал расстегивать его куртку и жилет. Кирилл, выйдя из оцепенения, что-то негромко сказал ему, Алекс оглянулся на меня и покачал головой.

– Умер? – спросил я. – Почему? Рана какая-то?

Ноги еще дрожали – я стоял, привалившись к склону, мне не хотелось подходить к ним и самому осматривать молодого наемника.

– У него кровь из ушей течет, – сказал Алекс. – И из носа. И изо рта.

Кирилл выпрямился, повернулся к нам. Лицо его заливала смертельная бледность – до того он казался мне спокойным и рассудительным, но смерть синхрона и Нешика вывела наемника из равновесия.

– Кровоизлияние в мозг, – глухо сказал Кирилл. – Наверное. Не знаю точно. Брюква, Мировой, теперь Нешик… все мои погибли.

Катя, через голову стянув куртку и счищая с нее грязь, прошла в один конец оврага, потом в другой. Повернулась лицом к лесу, надела куртку. Мглистая полусфера подбиралась все ближе к нам.

– Не боись, – буркнул Хохолок, шагнув к рыжей. – Я тебя защищу, если чё. Вот же ж напасть… – Он похлопал себя по животу. – Обратно жрать хочу!

Аномальная энергия плескалась вокруг, отгородив нас от мира нематериальной стеной, лишенной плотности и веса, но куда более крепкой, чем если бы она состояла из дерева, камня или железа. Воздух над оврагом пронизывало напряжение. Руки подергивались, волосы на голове шевелились. Озноб пробирал до костей.

– Есть! – Болотник поспешил обратно. – Может, получится выйти отсюда.

– Мгла будет здесь через пару минут, – сказал я. Спрыгнув на дно оврага, Болотник сказал:

– Так, слушайте. Аномалии со всех сторон. По краю леса идет полоса жарок и змеиных клубков, туда не прорваться, как и в сторону степи. Мгла послала перед собой ментальный импульс, там, где он прокатился, остался след. Ощутили ту волну? Она вроде погасила, вдавила в землю все аномалии вокруг, а потом они опять вылезли. Как нарывы. Причем лезут даже те, которые раньше были в зачаточном состоянии. Но возле концов оврага аномалий меньше. В какую сторону отсюда нам надо выбраться?

– К реке. – Мой голос дрожал, а если я резко поворачивал голову, все вокруг плыло, и перед глазами вспыхивали разноцветные круги. – Ты говорил, на берегу лагерь охотников. Может, они до сих пор там? У них наверняка есть лодки или плоты. Я забыл, как называется река…

– Быстрянка.

– Такое название дали из-за течения? И она впадает в Грязевое озеро, куда нам и надо?

– Да, – сказал он.

– Значит, если найдем лодку, попробуем уйти от Мглы по реке. Сейчас это единственный путь…

– Зачем? – перебила Катя. Присев, она стягивала волосы в хвост и снизу вверх смотрела на меня. – Мы одну засаду уже устроили, и что? Потеряли синхронов и сами чуть не сдохли. Так для чего еще раз…

– Не знаю, – сказал я. – Будем думать по дороге. Что еще остается? Все равно нам надо к Грязевому озеру. Если…

– Да о чем вы вообще говорите?! – крикнул Кирилл. Он поднял руку, сжал в кулак – раздался хруст, между пальцами посыпались кусочки головоломки. – Оно одним только импульсом нас смяло! А когда само к нам подойдет…

– Заткнитесь все! – приказал Болотник. – Можете возбудить аномалии. Вы что, не чувствуете напряжения?

Трудно было не чувствовать его. Оно шло со всех сторон – мелкой злой рябью колыхало воздух, землю, небо. Пространство дрожало, морщилось складками, словно поверхность озера под сильными порывами ветра. В заполненной аномалиями степи что-то пучилось и раздувалось. Это ощутил даже тугодум Хохолок – он поскреб грудь, раздув ноздри, громко втянул воздух и пробормотал опасливо:

– Чиво это, а?

– Лабиринт сейчас расширится, – сказал Болотник. – Каждая аномалия – как фабрика по переработке аномальной энергии, которой напитана земля в Зоне, превращению ее в другой вид энергии. Для аномалий там слишком мало места, им нужно большее пространство. Еще немного, и они раздадутся вширь.

– Когда это произойдет? – спросил я, протискиваясь мимо остальных к другому концу оврага.

– В любую минуту.

– Или Мгла к нам подойдет. Ну так чего ты ждешь, Болотник? – спросила рыжая. – Быстрее выводи нас отсюда!

– Достань мне лозу, – ответил он.

– Чего?

– Я сказал: достань лозу. Видишь, на прутьях, которые кабаны повалили? У тебя веревка на поясе, возьми шишку, подтяни сюда два прута.

На другом конце овраг становился менее глубоким. Опираясь на палку, я приподнялся на цыпочках, козырьком приложил ладонь ко лбу. Изломанный край лабиринта, искрясь, как сотни фейерверков, тянулся по степи слева, а справа, вдоль опушки, шеренгой выстроились жарки, слизистые пузыри и электры. Нас зажало между степью и лесом, на полосе шириной в три десятка шагов – она тянулась к далекой реке и едва различимым строениям на берегу.

Рябь аномального напряжения катилась из степи, дробила пространство, искажая перспективу. Позади свистнула веревка, выругалась Катя.

Аномалии сыпью покрывали землю вокруг, но со стороны реки покинуть овраг мешали лишь две, холодец и змеиный клубок, расположенные всего в нескольких шагах друг от друга. Никогда еще я не видел, чтобы аномалии находились так близко. Нечего и думать о том, чтобы проскользнуть между ними. Темно-красный шар, ядро змеиного клубка, хищно посверкивая, перекатывался внутри невидимого пузыря, готовый пронзить жгучими стрелами любого, кто окажется поблизости. Холодец мерцал кислотно-зеленым цветом.

Веревка с привязанной к концу шишкой свистнула еще дважды, наконец Алекс довольно крякнул, и тогда я вернулся к ним. Командор стоял ближе всех, проходя мимо, я спросил:

– Что с тобой?

Глаза у него стали совсем мутными, лицо застыло. Вдруг оно исказилось, на мгновение гримаса ненависти – безумной, звериной – вспыхнула, исказив черты, и тут же лицо разгладилось, залившись смертельной бледностью. Анчар взмахнул рукой, будто отгоняя кого-то, с губ сорвался хриплый шепот:

– Нет, уйди!

Он привалился к краю оврага, прижал ладонь ко лбу.

– Что с тобой происходит? – повторил я.

– Не знаю! – рыкнул он, оскалившись. – С головой… что-то с головой.

– Я вижу, что не с задницей. Так что с твоей головой?

Он лишь досадливо отмахнулся и сплюнул. Катя подтаскивала к оврагу уже второй прут, зацепив его шишкой, Болотник отвязывал волчью лозу от первого. Что-то мелькнуло в степи неподалеку, и я поднял палку. Извивающийся в потоках горячего воздуха силуэт прыгнул к оврагу. Кирилл вскинул оружие, Хохолок поднял «М-4», а мой напарник – пистолет, который взял у Нешика.

Белоснежные волосы Аслана почернели и выгорели с левой стороны, лицо уродовал ожог – багрово-белая лоснящаяся рана, кожа там будто расплавилась и потекла. Я знал, отчего это: след удара артефакта под названием «уголек». Десятки их с силой выбрасывает во все стороны аномалия поганка, если подойти к ней слишком близко. Аслан сильно хромал, прижатая к боку рука вывернута ладонью наружу, задубевшие синие пальцы согнуты крюками – значит в запястье вонзился один из шипов аномалии перекати-еж.

– Жив! – сказала Катя с изумлением. Даже Болотник оторвался от волчьей лозы и глянул на синхрона.

Аслан упал на краю оврага, с трудом сел, свесив ноги. Кирилл шагнул к нему, чтобы помочь слезть, но Катя схватила наемника за плечо. Болотник тихо сказал:

– Не касайся его. Он сразу набросится на тебя.

– Почему? – спросил Кирилл.

– Любое прикосновение синхрон воспринимает как угрозу, если другая половина исчезла. Посягательство на остатки своей личности…

– Виделэво, – пробормотал Аслан.

Все замолчали. Обожженный глаз вылез из глазницы – влажный темно-красный зрачок плавал в нем, как гнилая вишня. Аслан напрягся, оскалившись, между потрескавшимися губами показался язык, и он с усилием выдавил более разборчиво:

– Виделево. Карим, брат. Там, он… там, во мгле… – Полуобернувшись, синхрон махнул искалеченной рукой вглубь степи. – Мгла там. Плохо видно… очэн. Аномалии кругом. Он там… ыдет. Уходыт Карим, неэ… слышит Аслана. Аслан зовет, Карим нэ слышит.

– Ты не спасешь его, иди с нами, – сказал Кирилл. – Мгла сейчас будет здесь, мы хотим прорваться к реке.

Не обратив на него внимания, синхрон повернулся к Болотнику, вновь склонившемуся над лозой.

– Следопыт!

– Что? – бросил тот, не поднимая головы.