Катюша - Марина Воронина

Молча они подошли к переднему автомобилю. Задняя дверца распахнулась им навстречу, и они по очереди влезли в прокуренный салон, где уже сидело трое плечистых парней в камуфляже без знаков различия — ни дать ни взять, компания рыболовов, собравшаяся за город. С ними никто не поздоровался. Автомобиль резко взял с места и влился в транспортный поток, двигаясь быстро, но умудряясь при этом скрупулезно соблюдать правила и следовать указаниям бесчисленных знаков, от которых рябило в глазах. Обернувшись, майор без труда обнаружил вторую машину — она мертво висела у них “на хвосте”, соблюдая железную дистанцию в три метра и в точности повторяя каждый их маневр. “Спецназ, — подумал майор. — Профессионалы. Этих не заботят тонкости протокола. Боевые роботы, идеальные солдаты... Убийцы. Просто профессиональные убийцы. Убийцы едут ловить убийц... Какое там — ловить! Тот, кого они поймают, может считать, что ему повезло — в зоне все-таки лучше, чем на том свете. Да, майор, подполковником тебе теперь наверняка не стать”.

К неудовольствию майора Селиванова на место они прибыли быстро. Водитель оглянулся на Колокольчикова, тот кивнул, и машина замерла у края тротуара. Второй “жигуленок” проехал дальше, развернулся и остановился наискосок от первого на противоположной стороне улицы. По-прежнему молча колокольчиковские знакомые завозились, полезли под сиденья и вдруг оказались при оружии. Увидев автоматы, майор прикрыл глаза и так, сквозь полузакрытые веки, стал смотреть на улицу. Теперь он уже ничего не ощущал, кроме тошного желания, чтобы все это поскорее кончилось — хоть как-нибудь. Перед подъездом, в котором жила Сквррцова, уныло топталась женская фигура в кожаной куртке. Введенный в заблуждение кофром, майор решил было, что это Катя, но девица у подъезда была выше, шире в бедрах и выкрашена в стандартный платиновый цвет. Лица на таком расстоянии Селиванов разглядеть не мог. “Какая-то дура приблудная, — безучастно подумал майор. — Убрать бы ее оттуда, подстрелят ведь курицу...” Он посмотрел на часы, сделал движение к дверце и снова откинулся на спинку сиденья. “Поздно, поздно, они могут подъехать в любой момент, и потом, какого черта? Снявши голову, по волосам не плачут. Привыкай, бывший майор... Как там было сказано? Нельзя приготовить яичницу, не разбив яйца... Вот-вот, именно так.

Еще он успел подумать, что под этой облупленной шестнадцатиэтажкой, наверное, залегает какая-то крупная геомагнитная аномалия, или как ее там... геопатогенная зона, что ли... в общем, та самая белиберда, про которую в последнее время взяли моду с умным видом говорить по телевизору. Раньше такие места называли заколдованными. За какую-то несчастную неделю из этого вот подъезда уже вывезли два трупа и одного мента, который выжил только потому, что у него оказался череп повышенной прочности. И это, похоже, еще не все...

Додумать свою мысль до конца он не успел, потому что из поперечного проезда вдруг с ревом вылетел огромный “джип” и затормозил возле той самой курицы с тяжелым кофром. по-прежнему маявшейся у края тротуара. “Началось”, — подумал майор, а его одетые в камуфляж спутники уже были снаружи, и забинтованный Колокольчиков тоже уже был снаружи, выдирая из под мышки свой таинственным образом возвращенный пистолет, и только майор Селиванов все никак не мог заставить себя двинуться с места. Ему казалось, что он целую вечность борется с тошнотворной слабостью, разливавшейся по всему телу от сердца, на самом же деле с того момента, как он увидел выскочивший из переулка “джип”, прошло не больше секунды, когда он тоже выбросил свое непослушное тело из провонявшего табачным дымом салона “Жигулей”, наводя пистолет куда-то в пространство и нечленораздельно крича и помня, все время помня о том, в чем заключается его задача.

Скрытая от его глаз корпусом “джипа” девица с кофром завизжала так, словно с нее живьем снимали кожу, и, удивительное дело! — вырвалась-таки и даже успела пробежать несколько шагов на подворачивающихся высоченных каблуках, но тут из-за “джипа” негромко хлопнуло, девица замерла на месте, картинно выгнув спину и привстав на цыпочки, ремень кофра соскользнул с ее плеча, и кофр тяжело шлепнулся в лужу; потом там хлопнуло еще раз. Звук был какой-то совсем мирный, словно кто-то выбивал пыль из ковра. Ее швырнуло вперед, лицом на корявый мокрый асфальт, и немедленно загрохотал автомат, автоматчик не жалел патронов, и рядом застучал другой, по асфальту запрыгали горячие гильзы, и “джип” взорвался осколками стекла, тяжело проседая на простреленных шинах. Из-за “джипа” тоже начали стрелять, где-то со звоном обрушилось оконное стекло, а в воздухе засвистело и заныло, и майор тоже дважды выстрелил по джипу и чуть было не пропустил из-за этого Катю, но все же успел заметить, как приоткрылась дверь подъезда, и оттуда тенью выскользнула та, из-за кого майор уже считал себя покойником.

Селиванов поднял пистолет и, пригибаясь, бросился вперед.

Выскользнув из подъезда, Катя сразу увидела Толоконникову. Толоконникова лежала, некрасиво разбросав свои великолепные ноги в дорогих супермодных сапожках, подаренных незабвенным другом Витюшей, а поодаль валялся в грязи дорогой кофр из импортной телячьей кожи. Она лежала лицом вниз, широко раскинув руки с безупречными ногтями, и было совершенно очевидно, что, падая, она вдребезги разбила свое кукольное личико. Она наверняка очень огорчилась бы, узнав, что хоронить ее будут с раздавленным носом и без передних зубов, но теперь-то ей, конечно, на это было наплевать. Катин план сработал едва ли не лучше, чем она ожидала — банкировы болваны, никогда не видевшие ее в лицо, конечно же, не успели ни в чем разобраться и сыграли по ее сценарию, а теперь, когда в игру вступили автоматчики из “Жигулей”, надо думать, уже и не успеют. Один из них уже валялся на проезжей части с простреленной головой, все еще сжимая в мертвой руке коротенький автомат из тех, что Катя не раз видела в голливудских боевиках — кажется, это был израильский “узи”. Веселье кипело вовсю, пули гнусно визжали, рикошетируя от асфальта, и звонко щелкали по облицованной плиткой стене; фигуры в камуфляже двигались короткими перебежками, стягивая кольцо вокруг “джипа” и поливая и без того изрешеченную машину свинцом; и тут Катя заметила, что она, оказывается, уже стремительно скользит вдоль стены, не чувствуя под собой ног, туда, где стоит, неизвестно чего дожидаясь, приземистая и широкая, как бронетранспортер, серебристая “вольво”. Она была уверена, что Банкир там — об этом кричал обострившийся до последнего предела древний инстинкт, заставлявший волосатых предков убивать, чтобы не быть убитыми. Словно со стороны она увидела в своей все еще забинтованной руке вороненый “вальтер” и на бегу оттянула назад ствол, посылая патрон в патронник, и даже услышала сквозь оглушительный грохот и лязг скользящий щелчок затвора. И когда водитель “вольво”, наконец, вышел из ступора и начал подавать машину назад, она стремительно вскинула пистолет и плавно спустила курок, почти не целясь, но точно зная, что попадет, просто не может не попасть; и пуля действительно нашла цель так точно, словно Катя положила ее рукой, и Спиннинг, выпустив руль, захрипел и забился на переднем сиденье, зажимая ладонями простреленное горло и беспорядочно молотя по педалям судорожно дергающимися в предсмертных конвульсиях ногами. Машина дважды содрогнулась и заглохла, а Катя бежала к ней, раз за разом нажимая на спусковой крючок. Широкий лобовик “вольво” покрылся сплошной сеткой мелких трещин, стал непрозрачным и вывалился вовнутрь, и оттуда, из темной, пахнущей дорогой кожей и вирджинским табаком утробы, сверкнула бледная вспышка ответного выстрела, и что-то грубо и сильно рвануло Катину куртку на плече. Она выстрелила снова, но вместо выстрела раздался лишь сухой щелчок, и она нырнула за дерево, вынимая из кармана запасную обойму. Какое счастье, что у запасливого Колокольчикова нашлась запасная обойма!

Она сменила обойму двумя точными движениями, словно всю жизнь только тем и занималась, что перезаряжала пистолеты под прицельным огнем, и тут в дерево совсем рядом с ее головой тупо ударила пуля. Стреляли сзади, и Катя, обернувшись, увидела бегущего следом за ней Селиванова в смешной шляпе и с пистолетом в руке. “Мазила, — подумала она, даже не успев испугаться, — мент криворукий, ты же меня чуть на тот свет не отправил. Ну что за мужики пошли!”

Все это заняло не более двух секунд, и когда Катя, низко пригнувшись, стремительно выскочила из своего укрытия, бородатый телохранитель Банкира еще не успел до конца вытолкнуть труп водителя из машины. Это была, хоть и вполне понятная, но ошибка — прежде ему следовало бы попытаться покончить с Катей, но его предки явно были не волками, а шакалами — он попытался спасти свою шкуру, покинув поле боя, но убитый водитель застрял за рулем, зацепившись за что-то растопыренными конечностями, и Катя добежала и застрелила бородатого почти в упор. Банкир был там. Этот хитрый и хищный жирный боров, видимо, никак не мог поверить в происходящее, и его огромный черный пистолет поднялся слишком поздно — дуло Катиного “вальтера” уже смотрело прямо в его посеревшую от животного страха физиономию.