Призрачный свет - Мэрион Брэдли

Майкл оглядел Труф почти с отеческой жалостью.

— Мне нет нужды обманывать вас, тем более когда дело касается Лайт. Возможно, они заходили туда, но повторяю — я видел, как они отъезжали. А храм Джулиан запирает всегда, независимо от того, есть там кто-нибудь или нет. — Не сводя глаз с Труф, он придвинул к ней стул. — Присаживайтесь, — сказал Майкл.

Труф, ни слова не говоря, опустилась на стул рядом с Майклом. Ей уже было стыдно за свой тон. Она, разумеется, имела право беспокоиться за Лайт, но налетать так на первого попавшегося не стоило бы.

— Расскажите, что с вами случилось вчера вечером, — сказал Майкл, усаживаясь и пододвигая к Труф кофейник с кофе.

Труф отрешенно посмотрела на него. Она налила себе кофе, и это действие внезапно успокоило ее. Сжимая в ладонях чашку с дымящимся напитком, Труф сделала несколько глотков и почувствовала, что окончательно пришла в себя.

"Первое, что Врата Тени убивают в человеке сразу, это самоконтроль, способность руководить своими действиями и эмоциями. А затем следует и все остальное". Вначале неохотно, но по мере того, как проходила злость, все охотнее и понятнее Труф рассказала Майклу о происшествии в библиотеке и о своем разговоре с Джулианом.

— …А когда я сказала ему, что хочу провести здесь исследования, он отказался. Сначала, — торопливо прибавила Труф. — Но в одиночку я ничего сделать не смогу. Джулиан должен понять, что ко всем этим явлениям следует относиться очень серьезно. Если он хочет продолжать ставить пьески в своем священном театре, то Лайт нужно от этого избавить. После того, что произошло, он не должен ее использовать в ритуалах.

— Вы неправы, Труф, — задумчиво возразил Майкл. — Все эти демонстрации только убеждают Джулиана в том, что он находится на верном пути и должен продолжать свою работу. Разумеется, с участием Лайт.

Будто сказав тривиальную, не имеющую большого значения вещь, Майкл поставил перед Труф тарелку с горячими булочками. Труф видела, как в маленьких блюдцах поблескивают варенья золотистого, янтарного и турмалинового цвета.

— Вы ошибаетесь, — бесстрастным голосом произнесла Труф. — Она взяла булочку и обдумала свои слова. Они прозвучали несколько странно: — Джулиан не станет делать ничего подобного. Ведь не станет?

Майкл вздохнул, тяжело, будто бремя всего мира легло ему на плечи.

— Выражая уверенность в том, что кто-то будет или не будет что-то делать, мы очень редко оказываемся правыми. Вы ученый, Труф. Скажите, будете вы заканчивать исследования, если выводы вас уже устраивают?

— Нет, но в данном случае…

— Вот и Джулиан тоже не закончит. Он затратил много времени, пошел на большие жертвы, чтобы достичь нынешнего уровня, и на этом не остановится. К тому же у него слишком мало времени.

Труф вздрогнула. Она вспомнила, что слышала вчера разговор Майкла с Айрин. Они говорили, что времени почти не осталось. У кого? У Джулиана? Очень маловероятно. При его внешнем виде и ресурсах, пусть даже внешних, это абсурд. Если, конечно, Джулиан, здоров настолько, насколько он выглядит.

— Почему вы говорите, что у него почти не осталось времени?

Майкл улыбнулся, разгадав ее страхи.

— У него нет времени, чтобы найти нужное количество людей. То самое открытие врат осуществить одному ему не под силу. Для этого нужны по крайней мере семь человек, даже больше. Да, я думаю, что значительно больше. Не говоря уже о хорошем медиуме. И если уж идти точным путем, указанным Блэкберном, то должен быть и иеролатор. — Последнюю фразу Майкл произнес, стыдливо опустив глаза.

До сих пор Труф не понимала, какая роль в работе Блэкберна отводится для иеролатора, священной наложницы. Да и насколько она могла понять, эту функцию выполняла Фиона. Труф показалось, что она начинает испытывать чувства, принадлежащие другому человеку, и в ней снова вскипела злость.

— Нужны семь человек, — повторила она и начала в уме перечислять возможных участников: Гарет, Доннер, Карадок, Хиауорд…

— Но вместе с ним здесь находятся девять человек, — возразила Труф.

— Надолго ли? — проговорил Майкл. — Связи на почве магии обычно эфемерны. Большинство людей, находящихся здесь, удерживаются здесь железной волей Джулиана.

"И деньгами", — ехидно подумала Труф. Она прекрасно поняла, что имел в виду Майкл. Он хотел сказать, что Джулиан не имеет авторитета среди последователей. Ни в духовном смысле, ни в каком ином он не пользуется их уважением. Находясь здесь, каждый преследует свои цели — увидеть результаты и поправить материальное положение.

— Он должен торопиться, — сказал Майкл. — Джулиан собирается провести эксперимент накануне хэллоуина, и я верю ему. На рассвете вы будете вне опасности.

— Майкл, хватит об этом, — устало взмолилась Труф. — Вы что, хотите сказать, что Джулиан собирается принести меня в жертву великому богу Пану? Не думаю, я все-таки неплохо знаю людей.

— А я никогда и не говорил, что опасность для вас исходит от Джулиана, — невозмутимо ответил он, и Труф покраснела. Ей стало вдруг стыдно за свои предрассудки. — Опасность вам грозит, но от знаний. Если вы останетесь здесь и узнаете то, что мне не хотелось бы, чтобы вы узнали, вы никогда больше не сможете вернуться к своей прошлой жизни с ее спокойствием и простыми радостями.

— А вы думаете, их много у меня было? — вырвалось у Труф. Она снова почувствовала, как ее щеки заливает подлая, предательская краска. Она могла бы порассказать ему, какой была ее прошлая жизнь. Пустой и бессмысленной.

Всю свою жизнь Труф боролась, отчаянно сопротивлялась всему, и это занятие не оставляло ей времени для самопознания.

— Почему бы вам не сказать мне об опасностях, которые меня подстерегают, — сказала она, чтобы скрыть свои чувства. — Сейчас не девятнадцатый век, и мы не в средневековом замке. Нет ничего, что бы человек не имел права знать. Все мы живем в окружении и в ежедневном ожидании какого-нибудь ужаса. Голод, войны. — Она отхлебнула кофе. — Что может быть страшнее СПИДа или выстрелов из проезжающего автомобиля?

Майкл горько усмехнулся.

— К сожалению, я слишком доходчиво говорю, а вы верите моим словам. Я и так уже сказал вам непозволительно много, вы теперь знаете правду, которую мне так хотелось бы скрыть от вас. Покуда сохраняется надежда, что вы останетесь в неведении, я, ради вашего же собственного блага, буду молчать.

"Послушайте, а вы точно из инквизиции? Или служите в их научно-исследовательском институте" — так и подмывало спросить Труф, но она подавила в себе внезапно возникшее легкомысленное желание обидеть Майкла. Она уже не боялась его, он слишком честен с ней. Труф была уверена, что он искренне верит в то, что говорит. С самого первого дня ее пребывания здесь Майкл был откровенен с ней и убежден в своей правоте, а это, признавала Труф, еще не значит, что он сумасшедший.