Сборник летописей. Том I - Рашид-ад-дин

Стихи

Я не видел пешего, который бы сразился

И заполучил в свои руки голову непокорных!

Я не видел [человека] подобного этому герою!».

Так как Чингиз-хан неоднократно воевал с тайджиутами и дал [им] ряд сражений, то в конце концов в последнем сражении Джилаукан-бахадур схватился с Таргудай-Кирилтуком, государем тайджиутов, который был чрезвычайно храбр, высок ростом и дороден, а Джилаукан-бахадур имел рост небольшой. Он ударил копьем в пах Кирилтука и хотел его сбить и сбросить с коня но не смог, опустил копье, другой конец которого ударился в землю, и поднатужился, чтобы оно пронзило лобок [Таргудая] и воткнулось в живот. Тот упал с коня и упав сказал: «Я думал, что не помру, даже если рассекут на части мое сердце, а тут [понадобилось лишь, чтобы] такой презренный и ничтожный человек, как сын Соркан-Ширэ, похожий на пучок молодых веточек у шаманов, похожий на небольшую плеть, ударил [меня] как следует [копьем] и не смог [пронзить] и опустил он [копье], чтобы я так [глупо] был убит!».

Стихи

Хуман превосходил силою Бижена

[Но] когда отвернется счастье, доблесть опозоривается

В результате Таргудай умер от этой раны и вручил душу обладателю [всего].

Сыном Джилаукан-бахадура был Судун-нойон, который во время Чингиз-хана принадлежал к эмирам правого крыла и стал чрезвычайно уважаемым и почтенным. В правление Угедей-каана он был в живых и находился при детях Тулуй-хана и Соркуктани-беги. В правление Кубилай-каана его местом ведал его сын Каджу. Он прожил около ста лет и одряхлел настолько, что не узнавал своей невестки и говорил: «Отдайте ее мне!». Из числа его родичей был один эмир правого крыла, по имени Тогорил. Из его же родичей был старший эмир стольничий [баурчи] Менгу-каана, по имени Джаран. Так как он впоследствии научил дурному Арик-Буку, то Кубилай-каан его казнил. Из сыновей Судун-нойона, которые пришли вместе с Хулагу-ханом в Иранскую землю, был Сунджак-нойон, [бывший] в качестве судьи [йаргучи] эмира правого крыла и эмира кезика. Он был подчинен Кука-Илка. Братья его были: Кэхтэй-нойон, Ара-Тимур-Идаджи, Тудан и Тимур-Бука, а сыновья Сунджака — Байду, Араб и Аргун. Сын Байду — Баян, сын Араба — Емен, сын Кэхтэя — Хитай[910], сыновья Хитая — Казан и Зеки, сын Тудана — Малик, сын Малика — Чобан; сыновья Тимур-Буки: Бай-бука, Шиктур и Мубарак. Из числа детей Судун-нойона, которые состояли на службе у Кубилай-каана, один сын, по имени Сартак, был отправлен [кааном] послом к Хулагу-хану; вместе с ним, для ведения отчетности, — Абдуррахман и Баян, внук по сыну Алак-нойона, из племени баарин, который был здесь и зависел от Кубилай-каана. [Последний] потребовал [его к себе]; ему дали разрешение вернуться, и он возвратился в год кончины Хулагу-хана. [Этот] Баян — тот самый, который захватил область нангясов. И все!

|А 37а, S 72| Племя илдуркин

Это племя — одна из ветвей племени сулдус. Во времена Чингиз-хана, в то время, когда он воевал с Он-ханом, вернулся назад и ушел в сторону Балджунэ, он [оттуда] отправил посла к Он-хану, давши [ему] много известий, как это упомянуто в [этой] истории, — этот гонец был из этого племени. Имя его Харкай[911]-Джэун. Харкай — имя, а Джэун значит — «левый». В этом государстве [т.е. Иране] Ханду-секретарь [битикчи], который был эмиром тумана [из] караунасов в области хорасанского Бадгиса, — был из его рода и [из] его двоюродных братьев. Харкай-Джэун весьма состарился и одряхлел и, говорят, был в живых до времени Менгу-каана. И все!

Племя баяут

Это племя имеет несколько ветвей, но [из них] известны две ветви: одну [называют] джадай, ее [же] называют [и] баяут, а другую — кэхэрин-баяут. Джадай[912] — речная долина в Монголии. Так как стойбище их было там, то они и относятся к этой местности и [ее название] стало их собственным именем. А тех, что сидят в степи, называют кэхэрин-баяут. Юрты их по реке Селенге[913]. Два ее истока [сар]: Курбан[914]-Кахт и Бурэ-ундур, являющиеся Великим гуруком [т.е. запретным местом, — А.С.]. В этих пределах имеется одна местность и [притом] наиболее отдаленная, где эта река разделяется на три русла, ее дали в качестве юрта Судун-нойону. В настоящее время там также сидят племена сулдус; они находятся в зависимости от них [баяутов]. Эмиры их: Каджиудар и его брат Тамаджи, который приезжал [в Иран] в качестве посла. Реки, которые вытекают из Бурэ-ундура, суть в таком распределении:

По эту сторону гор: Ширэ-Шибауту, Кибин, Тэлэду.

По ту сторону гор: Энкэ, Джубукра, Буран-Курки, Самр, Кубкату и Туай. Эти девять рек впадают в Селенгу. Там обитает тысяча ойратов из рода Укай-Караджу и охраняют это стойбище [макам]. В начальную пору молодости Чингиз-хана, когда у него началась война с племенем тайджиут и он собирал войско, большинство племен баяут было с ним союзниками. Из тринадцати куреней его войска один курень составляли они, он повелел тому племени именоваться утеку[915]. Они имели установленное обычаем право на то, чтобы им дали девушку из рода [Чингиз-хана]. Во времена Чингиз-хана был эмир из эмиров левого крыла, имя его Бука[916]-гургэн; девушку отдали ему. Он был из [племени] Баяут-джадай. Хунган[917]-гургэн, находящийся здесь, — из его рода. Был другой эмир-тысяцкий, также принадлежавший к левому крылу и пользовавшийся большим авторитетом, имя его — Унгуз[918]. Так как прежде отведывателем ханской пищи [букаул] и стольником [баурчи] был Кучур-нойон из племени йисут и он стал старым и немощным, то вместо него стал отведывателем блюд и стольником Борагул-нойон. Когда Борагул-нойон стал эмиром-темником и занялся войсковыми делами, вместо него стал отведывателем пищи и стольником этот Унгуз. Его называют Унгуз-кысат, ибо на языке найманов букаула называют кысат, что значит насыщение[919], этот Унгуз был из племени кэхэрин-баяут. В то время, когда осаждали город Джун-ду[920], который был местопребыванием Алтан-хана, тот покинул его, а его казнохранилища и эмиры остались там; по взятии города послали Кутуку-нойона |А 37б, S 73| и этого Унгуза-стольника вместе с нукерами привезти казну. Заместители Алтан-хана дали [им] из казны ценный подарок [хидмати]. Кутуку-нойон не взял, а Унгуз-стольник взял. Прибывши к Чингиз-хану, [рассказали об этом], он не одобрил [этого поступка] и разгневался[921] на Унгуза и его нукеров, как то записано в