В эльфийской резервации - Екатерина Бунькова

прибьют: я сегодня у тебя заночую, - пообещал Игорь, мягко отведя ее руку. – И ружье возьмем.

- Да ты спятил! – возмутилась девушка. – Еще чего. Я не хочу в тюрьму за превышение самообороны.

- Тогда ты ночуй у моей мамы, а я – у тебя, - пожал плечами Игорь. – Только предупреждаю: у нас дома не выспишься.

- Чтобы ты в свое удовольствие в моих вещах копался, а я потом белья не досчиталась? – прищурилась Аня. – Нет уж.

- Ну, хочешь, мы Миколу позовем? – не сдавался Игорь. – Втроем-то можно? И с Тобиком. Подежурим недельку-другую, глядишь, и отловим вора. А потом расспросим.

Игорь хищно сжал кулаки. Глаза его загорелись охотничьим азартом.

Аня тяжело вздохнула. За последние дни она так устала, что ей ужасно хотелось просто послать все и всех к черту и заснуть на неделю. Работа, сколько бы ее ни делали, не уменьшалась ни на йоту, конца-края ей не было, а тут еще Игорь с его навязчивыми идеями и какое-то ворье.

- Ладно, - сдалась она. – Но максимум три дня. Если вор вернется за это время, мы сдадим его в полицию. Если нет – значит, это просто был какой-то случайный мужик, искавший, чем бы поживиться.

- Есть, мэм! – Игорь шутливо отсалютовал ей.

И лишь спустя несколько часов Аня осознала свою ошибку.

- Вы оба сошли с ума, - сказала она, зайдя в свой дом вечером после бани и обомлев от увиденного. – Я вызываю психовозку.

- Тихо ты! – шикнул на нее Игорь из «окопа» - перевернутого дивана. – Вдруг они где-то рядом.

Лицо у парня было лихо разрисовано под камуфляж. Причем, судя по нежному жемчужному блеску – ее же тенями. На голову он надел маскировочный абажур, а белую футболку задрапировал темной накидкой с дивана. Микола выглядел не лучше: он прикидывался шкафом. Весьма успешно.

Дом же и вовсе был поставлен вверх дном. Двое мужиков – один без мозгов, другой с мозгами набекрень – за те полчаса, что Аня отмокала в бане, соорудили возле каждого окна по баррикаде, перетащив туда ее вещи. Диван они использовали в качестве укрытия, многострадальную посудомойку – в качестве упора под ружье, мультиварку… ну, она, в принципе, была использована по назначению. Но без разрешения.

- А ну, убирайте это все нахрен! – взвизгнула Аня, из только что расслабившегося человека мигом превратившись в комок пульсирующих нервов. Блин, она же знала, чем это закончится. Какой черт ее за язык дернул согласиться? Вот, говорят же, на усталую голову серьезные вопросы решать нельзя.

- Тише, солнышко, - Игорь подскочил и обхватил ее за плечи. – Ты чего? Мы к утру все по местам расставим, честное слово. А что спать негде, так я тебе «пенку» туристическую принес и спальник. Вон лежат. Да ты успокойся: посмотри, тебя аж трясет.

Аню реально потряхивало. Излучая во все стороны банный жар и гнев, она напоминала змея Горыныча, только с одной головой. Но зато – с двумя цепкими лапами.

- Я тут зачем, по-твоему, полдня порядок наводила? - прошипела она, впиваясь безнадежно покоцаным маникюром в эльфийскую шею. – Ты вообще слышал такие слова, как «дом», «уют», «личное пространство»?

Она скрипнула зубами. Микола от греха подальше забился в угол. Сегодня даже он побаивался хозяйку.

- Все уберу, честное слово, - пискнул придушенный Игорь. – Но раз уж все равно бардак навели, может, все-таки займемся делом, а?

- Каким делом?! – в голосе Ани прорезались рычащие нотки. Пальцы сжались еще крепче.

- Ань, пусти, - уже без дурашливости попросил парень. – Больно.

Девушка спохватилась и выпустила жертву из рук. Действительно, что это на нее нашло? Это все женские циклы плюс лишняя нагрузка на нервную систему. Надо успокоиться. Нервные клетки, может, и восстанавливаются, а вот здоровая психика – это результат ежедневных, ежеминутных и ежесекундных тренировок. Спокойствие, только спокойствие.

- Вот так, хорошо, - поддержал девушку Игорь, одновременно пятясь от нее, как от стаи бродячих собак. – Держи себя в руках, я свой.

- Ты – труп, - ледяным голосом поправила Аня. – Можешь сочинять завещание. И эпитафию заодно, чтоб мы с Миколой этим не заморачивались.

- Вот видишь: ты уже шутишь, - заметил Игорь. – Главное, дышать не забывай. Давай вместе со мной: глубокий вдох и медленный вы-ы-ыдо-ох… Э, не-не, за нож не надо!

- Кто-то идет, - прервал их поединок Микола. Тобик согласно гавкнул в ограде. Соперники мигом смолкли. Единственный источник освещения в комнате – ночник в углу – закинули платком, а потом и вовсе погасили. В дом проникла ночь. Сразу стало слышно, как стрекочет в соседнем палисаднике сверчок, гудит ток в проводах и… похрустывает вдалеке под чьими-то ступнями засохшая грязь дороги.

Все трое замерли и затихли, стараясь даже дышать беззвучно, но ничего не происходило. Шаги не приближались. Более того, в какой-то момент они и вовсе затихли. Микола и Игорь обменялись в полутьме какими-то знаками, будто глухонемые и опять навострили уши. Причем Игорь в прямом смысле: стянул бандану и повернулся правым ухом к источнику звука.

Прошло минут пять. Ночь была тиха и спокойна, никто не покушался на содержимое фельдъегерского дома. Аня устала стоять, как манекен, и двинулась в сторону окна, чтобы хоть немного выглянуть наружу и убедиться, что там хоть кто-то есть. Но на полпути ее перехватил и притянул к себе Игорь.

- На той стороне улицы, - шепнул он, указав подбородком. – Видишь? Выжидает. Микола говорит, это кто-то из наших.

Мужчины еще раз обменялись парой жестов, уточняя информацию. Шептать они не могли: шепот у Миколы был сравни работе тракторного двигателя на холостом ходу.

- Из третьей резервации, - уточнил Игорь, переведя жестикуляцию на русский язык.

Ане с ее точки обзора было видно только темные силуэты деревьев на фоне догорающего заката. Она подалась в сторону стены, слившись с ней, и стала медленно подниматься. Игорь разочарованно ослабил хватку (хоть и не упустил возможности огладить девушку по бедрам напоследок).

На другой стороне улицы действительно кто-то прятался: скромный темный силуэт почти не шевелился, маскируясь под ствол дерева. Как Микола умудрился разглядеть в нем эльфа – непонятно. Аня и человека-то с трудом распознала: так, стоит какой-то бесформенный мешок, с пейзажем сливается. Только чувство от него специфическое – будто этот «мешок» смотрит прямо в глаза.

- Это