Ричард Длинные Руки – лорд-протектор - Гай Орловский

Я сказал веско:

– Ребята, все так и задумано!.. Думаете, я такой дурак, что решился копать тоннель? Под всем огромным, ну просто огромнейшим Хребтом?

Они смущенно переглядывались и снова смотрели на меня, стараясь не встречаться со мной взглядами. Я холодно усмехнулся, вот он час моего триумфа, сказал мощно:

– Эх, орлы, орлы!.. Вы так и думали, можете не скрывать, я сам вам позволил так думать. Да, дурак, выживший из ума лорд, слишком часто получал по голове, вот и свихнулся…

Один из работников кашлянул и проблеял виновато:

– Что вы, ваша светлость, совсем мы так не думали! По крайней мере, не все.

Я отмахнулся.

– Это неважно, что думали. Главное, что думаете сейчас.

Он сказал торопливо:

– Да-да, ваша светлость! Сейчас все видят, что и дьявола обхитрите. Вам светлые ангелы показывают дорогу, правда? Вы же паладин!

Я кивнул.

– Да, показывают. Все показывают. Всякое… И все посылают. И светлые, и темные, и даже вы вон посылали… Но сейчас все позади, и я приоткрываю краешек великой тайны.

Они жадно сгрудились, а бригадир третьей бригады камнерубов кашлянул и спросил смущенно-испуганно:

– Вы знали, что… там?

– Конечно, – ответил я. – Я знал, что там тоннель, созданный Древними Магами. Я знал, что внутри тоннеля… Сейчас я прошелся там и наложил к старым заклятиям, убивающим всех и отправляющим прямо в ад, еще и свои защитные заклятия. Это для того, что если кто из вас попробует поискать какие-то вещи, забытые Древними, чтоб его сразу в жабу! И – на вечные муки в ад. Как продавшего душу.

Они ахнули, отшатнулись. Староста, побелев, проговорил дрожащим голосом:

– Как можно…

– Я защищаю ваши души, – объяснил я. – А то ради какой-то ерунды душу потеряете! Нет там ничего ценного. Думаете, через тоннель Великие Маги купеческие телеги таскали?

Их лица менялись, жадный интерес быстро сменялся разочарованием, как только понимали, что в тоннеле могли работать только рабы или простолюдины, а у тех откуда золото или волшебные вещицы?

– Нет там ничего, – объяснил я терпеливо. – Это просто тоннель под Хребтом, который все проскакивали поскорее.

Маргулер сказал понимающе:

– Да, никому не нравится гора камня над головой. Некоторые вообще боятся входить.

– Верно, – сказал я. – Потому там все чисто. Разве что тележка там стоит… Ну, ее спереть не сможете. Великовата. Да и не вытащите по такой дороге.

Он тут же спросил деловито:

– На ней можно возить камни?

– Можно, – ответил я. – Но вы не сможете.

– Почему?

– Великовата, – объяснил я. – И тяжеловата. И места для камней там просто нет. Словом, разбирайте остатки завала, потом двигайте по тоннелю дальше, пока не упретесь в завал с той стороны.

– Понятно, – сказал Маргулер. – Там все сначала. Только подвод нужно будет больше.

Я посмотрел на костер, на открытые двери барака, махнул рукой.

– Сейчас мне делать здесь нечего, работайте. Я навещу вас скоро! Мастер Маргулер, руководите дальше. Бог в помощь, мы работаем во имя Господа и построения Царства Небесного на земле!

– Аминь, – сказали они дружно и перекрестились.

Я вскочил в седло, Бобик перестал вылизывать котел и примчался к нам.

– Вперед, – сказал я гордо. – К новым победам!

Камнерубы были уверены, что я помчусь прямо в свою крепость, однако я свернул на дорогу. В трехстах шагах отсюда находится первая застава, сэр Теодорих выскочил навстречу и ухватился за конский повод.

– Да, сэр Ричард?

Я спрыгнул на землю, словно давно пора размять ноги, прошелся чуть, высматривая, кто где и как схоронился за камнями. Теодорих наблюдал за мной круглыми непонимающими глазами.

Я сказал таинственно и значительно:

– Сэр Теодорих, с этой минуты все отлучки отменяются!

Он вытаращил глаза.

– Сэр Ричард, какие отлучки?..

– Ну там по бабам, – сказал я, – в таверну…

Он ахнул:

– Сэр Ричард, это вы так шутите? Да тут живой души на сорок миль не отыщешь! Людям здесь делать нечего. О бабах можно только мечтать…

– Вот и мечтайте, – разрешил я. – Потом оттянетесь, когда я сниму режим чрезвычайного положения. Или пришлю смену. А пока строжайший приказ: не выпускать ни одного из работающих… и бездельничающих тоже – за пределы охраняемой зоны! Я не хочу, чтобы о том, что здесь происходит, узнали раньше времени.

Он сказал туповато:

– Но ведь знают же, что копаем тоннель.

– Вот это пусть и знают, – разрешил я великодушно. – И пусть еще перемывают мне косточки, как выжившему из ума лорду. Понял?

Он вытянулся, козырнул, глаза загорелись пониманием сути задания.

– Все будет выполнено, сэр Ричард!

Зайчик радостно ржанул, я с разбега запрыгнул в седло. Бобик примчался на свист, попытался прыгнуть за мной следом, но арбогастр быстро повернулся и мощно лягнул копытами. Правда, Бобик исхитрился увернуться и, приземлившись на все четыре, злорадно скалил зубы.

– Хватит играть, – сказал я строго, – начинаются великие дела!.. Не отставай, дурашка.

Теодорих следил за мной радостными глазами. Я повернул коня в ту сторону, где лежит крепость, ибо на фиг таким орлам дороги, Теодорих вскрикнул:

– Сэр Ричард!

Я обернулся.

– Да?

– Сэр Ричард, – прокричал он, – я счастлив, что тогда пришел к вам сразу! И счастлив, что с тех пор служу под вашей рукой! И все мои люди счастливы.

Я милостиво улыбнулся.

– Зайчик, давай…

Мы понеслись навстречу нарастающему ветру, шторму, урагану, но не успели раскалиться добела, как впереди выросла громада крепости. Зайчик нехотя сбросил скорость.

Ворота все еще на земле, ну я этого Ульфиллу скоро на клочья разорву, ни один вредитель не попортил мне столько нервов. Во дворе навстречу выбегал народ, я сказал отрывисто:

– Коня и Пса накормить, барона Альбрехта, сэра Растера и сэра Максимилиана – ко мне! Без всяких задержек.

Зайчика увели, Пес сам убежал, места знает, вперед выступил кузнец и прогудел густым голосом:

– Ваша светлость, сэр Растер и сэр Максимилиан сейчас вряд ли смогут… скорее, не смогут, чем смогут…

Я удивился:

– Что не смогут?

– Прийти вот так сразу… – ответил он.

– Что? – спросил я уже в изумлении. – Я гроссграф или не гроссграф?

– Гроссграф, – заверил он, – но… они…

– Что с ними?

– Они на проповеди.

Я охнул:

– Даже Растер? Что с ними случилось?

Челядин объяснил в смущении:

– Отец Ульфилла читает проповедь. Вот они и слушают.

Я огляделся, нигде особого скопления народа не видно.

– Где?

– А вот там.

Я быстро пересек двор по направлению к типографии, дернул дверь и вошел, сразу изумившись обилию народа. Правда, та часть, где типографский пресс и работающие на нем, от толпы свободна, все стоят на этой стороне, но плотно, прямо стена из тел, а на возвышении, где станок, неистовствует отец Ульфилла.