Песнь Хомейны - Дженнифер Роберсон

Сопротивление в Хомейне-Мухаар было быстро подавлено. Позади остались окованные бронзой ворота, Чэйсули и их лиир рассыпались по замку-крепости, отвоевывая стены и башни - розовые стены и башни Хомейны-Мухаар. Я спешился у подножия мраморной лестницы, ведущей к двери под высокой аркой и медленно начал подниматься по ступеням, сжимая в руках обнаженный меч. Боги, этот дворец наконец стал моим…

И, воистину, с божьей помощью. Я снова вспомнил о звездах.

Финн и Дункан поднимались на несколько шагов позади меня, с ними были и их лиир. И тут внезапно я остался один. Передо мной были украшенные серебряными чеканными пластинами двери Большого Зала. Позади все еще шел бой, но здесь его звуков было почти не слышно. Передо мной была моя толмоора.

Я улыбнулся. Толмоора. Да, так оно и было. Я распахнул двери и вошел.

Воспоминания обрушились на меня, как падающие камни. Одно за одним, одно за одним. Я помнил все…

Шеин, стоящий на мраморном возвышении, громоподобные гневные речи…

Аликс, призвавшая Кая прямо в зал - полет огромного ястреба, ветер, поднятый его крыльями, задувающий свечи… Снова Шейн, мой дядюшка, изгоняющий Чэйсули за стены города, которые они построили в давние времена, разрушающий магию, удерживавшую Айлини - обрекающий Хомейну на поражение… Моя рука стиснула рукоять меча. О боги, я слишком хорошо помнил это поражение!

Я пошел к возвышению, на котором стоял трон, не обращая внимания ни на солиндские гербы на стенах, ни на темно-синие драпировки с гербом Беллэма. Я прошел мимо длинной остывшей жаровни, протянувшейся вдоль зала, под сводами, украшенными затейливой резьбой по темно-медовому дереву и изображениями зверей… Нет, не зверей: лиир. До того, как Чэйсули начали рисовать лиир на шатрах, они вырезали их изображения из камня, украшая ими замки. Правда была здесь, на виду - все те годы, что мы называли Чэйсули лжецами.

Я остановился перед возвышением. Мрамор его разительно отличался от холодного серого камня пола, он был теплым, розовым, с золотыми поблескивающими прожилками. Достойный пьедестал для стоявшего на нем трона.

Трон Льва. Ножки и подлокотники его были сделаны в форме львиных лап, спинка трона была увенчана львиной головой. Темное древнее дерево, натертое пчелиным воском до гладкого шелковистого блеска, и вырезанные на дереве руны поблескивают позолотой. Сидение обтянуто красным шелком с вышитым.на нем золотым гербовым львом. Этого Беллэм не изменил - оставил льва, как он был.

Мой лев, мой Трон Львов.

Мой?..

Я обернулся, он стоял там, где я и ожидал его увидеть.

- Мой? - спросил я. - Или - твой? Дункан не пытался притвориться, что не понял моих слов. Он просто вложил в ножны окровавленный нож, скрестил на груди руки и улыбнулся:

- Он твой, господин мой. С этого часа - твой. До времени.

Позади него раздавались звуки боя. Дункан стоял в распахнутых дверях, украшенных серебряной листвой. Черные волосы ниспадали на его плечи - они были столь же грязны от пота и крови, как мои, а на лице его были свежие ссадины. Но даже такой, в залитых кровью кожаных одеждах, с витавшим вокруг него запахом смерти, он был светлее, чем все великолепие этого зала.

У меня перехватило дыхание. Пройти весь этот путь, чтобы понять, сколь мало я значу…

- Трон, - хрипло и резко сказал я, - предназначен для Мухаара-Чэйсули. Так ты сказал.

- Когда-нибудь так и будет, - согласился он. - Но этот день настанет, когда не будет ни тебя, ни меня.

- Значит, все так же, как с этим мечом… - я коснулся сверкающего камня.

- Предназначено для другого…

- Перворожденный возродится снова, - Дункан улыбнулся. - Но его придется ждать долго. Есть еще время.

Шелковый вкрадчивый шепот прервал наш разговор:

- А меня вы тоже ожидаете? Я резко обернулся, вырвав меч из ножен. Тинстар - Тинстар медленно и мягко, как кошка, вышел из алькова подле трона. Дункан дернулся - и Айлини поднял руку:

- Не стоит, Изменяющийся! Стой, где стоишь, иначе я точно убью его, - он улыбнулся, - Ведь тебя опечалит, если вы потеряете своего Мухаара в тот самый день, когда возвели его на престол? Не так ли?

Он не изменился - у Айлини нет возраста. Он улыбался. Его лицо с небольшой бородкой было совершенно спокойно, почти умиротворенно, волосы были по-прежнему густыми - черные с серебряными нитями. Он был затянут в черную кожу, в руке его сверкал серебром меч.

Я почувствовал одновременно страх, гнев и отчаянье, поднимающиеся в моей душе. Тинстар всегда поворачивал все по своей воле, мы были лишь куклами в его руках.

Обретя, наконец, власть над собственным голосом, я спросил:

- Почему ты убил Беллэма?

- Я? - он снова улыбнулся. Улыбнулся.

Я внезапно вспомнил Зареда - то, как он умер. Как Лахлэн музыкой своей Леди убил его. Я очень отчетливо вспомнил, как выглядело его тело съежившееся, скрюченное…

Как и тело Беллэма.

Я успел удивиться - всего на мгновение, но нельзя было дать Тинстару провести меня.

- Почему?

Он еле заметно пожал плечами:

- Он был… использован до конца. Он был бесполезен для меня. Он был уже не нужен, - безразличный жест руки словно перечеркнул существование Беллэма. Но я все вспоминал его тело - его смерть. - Что еще? - с подозрением поинтересовался я. - Ведь было же и что-то еще.

Тинстар улыбнулся, его черные глаза сверкнули и я принужден был отвести взгляд. На его пальце сияло бело-голубое пламя. Кольцо. Оправленный в серебро кристалл.

- Было, - согласился он, - маленькое обещание, о котором ему так хотелось забыть. Беллэм был достаточно глуп, чтобы пожелать выдать свою прекрасную дочь за элласийского принца, а она была уже отдана мне, - на его красивом спокойном лице возникла насмешливая улыбка. - И тогда я сказал ему, что он умрет, если в этот день начнет битву с тобой. Бывают дни, когда твои боги сильнее моих.

Я сжимал в руке меч. Я так хотел нанести удар - но сейчас не мог. У меня оставалось, однако, другое оружие:

- Электра? - сказал я, - Твоя любовница, как я слышал? Что ж, я забуду ее прошлое ради ее будущего - ради того, чтобы она стала моей женой и королевой Хомейны.

В его глазах вспыхнул гнев:

- Ты не возьмешь в жены Электру.

- Возьму, я поднял меч так, чтобы он увидел сияющий рубин. - Как ты собираешься помешать мне, когда даже боги за меня?

Тинстар улыбнулся снова. И в тот момент, когда я сделал выпад, протянул руку и перехватил мой меч.

- Умри, - почти ласково сказал он. - Я устал от этих детских игр. Думаю, пришло время покончить с ними.

Словно молния пробежала от кисти руки до плеча. Мой удар достиг цели, но крови не было. Вместо того Айлини превратил мой меч в проводник своей силы и нанес мне удар - без оружия, одной своей магией.