Линия судьбы - Мерил Сойер

За ее спиной открылась кухонная дверь, вошел сияющий Трент Фарли в сопровождении Джаспера. Господи, дедушка обожает Логана и тяжело перенесет его отъезд. Необходимо напомнить деду, что этот брак – всего лишь брак по расчету, не более того.

– Ума, у нас есть минутка поиграть с Джаспером у ручья? – спросила Келли, и Ума приказала им вернуться через пятнадцать минут.

– В чем дело? – спросил Трент, когда они оказались вне радиуса действия подслушивающих устройств.

– После ленча мы с Логаном поедем к Луз Толчиф. Что ты об этом думаешь?

– Хорошая мысль. Вероятно, Луз поможет. – Он посмотрел на небо. На горизонте собирались тяжелые облака. – Возьми джип, сильный дождь может размыть дорогу.

Трент отломил с мескитового куста сухую ветку и швырнул в воду. Джаспер завилял хвостом и поднял глаза, ожидая команды. Трент щелкнул пальцами и указал на палку, плывущую по ручью. Джаспер бросился в воду, подняв фонтан брызг.

Келли положила ладонь на дедушкино плечо.

– Дедушка, пожалуйста, не рассчитывай, что Логан будет здесь всегда. Возможно, он уедет раньше, чем через полгода.

– Ничего подобного. Логан дал слово. Шесть месяцев он проживет здесь.

Келли не посмела сказать деду, что надеется на беременность. Если ее желание исполнится, придется отослать Логана прежде, чем он об этом узнает.

– Даже дураку видно, что вы оба созданы друг для друга.

– Дедушка, пожалуйста, не надо. Это просто соглашение, вот и все. Логан отправится на новое задание, и мы никогда больше о нем не услышим.

Трент улыбнулся ей так же снисходительно, как когда она ребенком совершала какую-нибудь ошибку.

– Ты не права. Логан ищет любой предлог, чтобы остаться. Он с ума по тебе сходит.

Сходит с ума по ее телу. С этим она могла бы согласиться.

– Дедушка, последние два дня он говорил со мной только о том, как выживать в разных местах. Если меня выбросят с парашютом в джунгли, или в пустыню, или на льдину в Арктике без всяких припасов, я через несколько дней появлюсь улыбающаяся и готовая продать свою историю телевидению.

– Это единственная жизнь, которую Логан знает, поэтому и говорит о ней. Заставь его раскрыться, и он расскажет о себе.

– Как?

Дедушка нагнулся и забрал у Джаспера принесенную палку. Пес затрясся, окатив их водой. Трент снова зашвырнул палку в ручей.

– Расскажи Логану о себе. Покажи, что хочешь поделиться с ним своим прошлым. Келли, я не слепой – ты нужна ему. Только ты можешь дать ему настоящую жизнь и любовь.

Логану совсем не хотелось ехать к Луз Толчиф. С большим удовольствием он затащил бы Келли в постель. Двух дней наедине оказалось ему явно недостаточно.

– Хотя бы пусти меня за руль. – Логан взял у нее ключи. – И командуй, куда ехать.

Весь ленч Келли была рассеянна и почти ни слова не вымолвила. Логан решил помалкивать, пока она сама не захочет поболтать… Однако оказалось, что выполнить это решение не так легко. Ему хотелось снова почувствовать, как раскрываются ее губы под его губами, услышать ее почти неслышный вздох…

Они были уже недалеко от Индиан-Гарденс, когда Келли заговорила:

– Я никогда не хотела покидать Седону. Мне здесь нравится. Я уехала на восток, в Йель, только ради деда. И специализировалась по журналистике, потому что он хотел, чтобы я вернулась домой и помогала ему руководить газетой.

Логан понятия не имел, к чему она клонит, но решил не прерывать. Он хотел знать о ней больше. В деталях. Наверное, он сошел с ума. Когда много знаешь о человеке, то… втягиваешься в его жизнь, увлекаешься.

А увлечение влечет за собой обязательства. Он точно чокнулся.

Хотя можно взглянуть на это и с другой стороны. Отправляясь в Венесуэлу, он рискует своей жизнью. Чем больше он узнает о Келли, тем легче будет предсказать ее поведение, если начнутся неприятности.

– А потом пошло-поехало, – продолжала Келли, не сводя с Логана серьезного взгляда. – Я встретила Мэтью Дженсена, и он познакомил меня со своими друзьями. Я работала с ним в газете и постепенно перестала мечтать о возвращении домой.

Дедушка видел, как я ускользаю от него. Именно тогда он начал готовить собак-поводырей. Я знала, что он гордится своей работой, и все равно никогда не находила времени приехать на церемонию.

– Церемонию? – Логан притормозил, пропуская выехавший с боковой дороги пикап, груженный мешками с яблоками.

– Церемонию, на которой собаки получают официальный статус поводыря и передаются своим новым владельцам. Дедушка говорит, слепые так счастливы, что это оправдывает все труды и горечь расставания со щенком. Понимаешь, дедушка всегда был рядом со мной. Не пропустил ни одного футбольного матча, ни одного концерта… ничего. А я ни разу не приехала на церемонию, чтобы разделить с ним его успех.

Искреннее сожаление Келли глубоко тронуло Логана. Очень непривычное для него чувство. Годами он считал, что доверие и любовь делают человека слабее, теперь он уже не так был в этом уверен.

Но ему-то что за дело? Ему некому было доверять, никогда. Доверие и любовь необходимы таким людям, как Келли и Трент, хорошим людям с нормальным прошлым. Это делает их сильнее, но вряд ли сработает в его случае.

– Не казни себя так. Я уверен, что Трент понимает. Просто постарайся приехать на выпуск Джаспера.

– О, я буду сидеть в первом ряду. Я уже решила остаться в Седоне. Я могла бы снова получить работу на востоке, но Седона – идеальное место для воспитания ребенка.

– Ты права, – согласился Логан, удивляясь, почему она говорит ему все это – самое интимное из всего, что они обсуждали.

– Индиан-Гарденс. – Келли показала на кучку домишек вдоль дороги. – Первые поселенцы Седоны жили именно здесь. Они посадили яблони и жили продажей яблок.

Если бы Логан пользовался словом «причудливый», чего он никогда не делал, то именно так назвал бы бензоколонку с лавкой и магазинчиком на фоне фантастических скал.

Келли показала на узкую дорогу.

– Поверни сюда.

Сквозь золотистую листву тополей и осин виднелись штормовые облака над зубчатыми красными скалами. Заворчал далекий гром, в горах сверкнула молния.

– Сезон дождей обычно заканчивается в октябре, – заметила Келли. – Поздновато для ливня.

– Сколько снега выпадает в Седоне?

– Немного. Около фута в год, в горах больше. А что?

– Я слышал, что лучшее место во время снежной бури, – неуверенно сказал Логан, – под одеялом перед гудящим в камине огнем. Разумеется, в хорошей компании.

Он сразу же пожалел, что сказал это. Она могла понять больше, чем он хотел бы. Единственный род огня в его жизни – жалкий костер в лагере. Слишком часто он должен был рубить дрова, чтобы поддерживать тот огонь, на котором женщины готовили еду. Позже, когда он вступил в «Кобру», были другие стоянки и другие костры.