Румиланта - Валерий Афанасьев

На следующий день я отправился вместе с Фагуа. Герцог прошел к императору, я же остался ждать приглашения в одной из приемных.

Дворец производил впечатление. Даже на меня, повидавшего немало музеев. В придачу ко всему, дворец был живым. Музей, при всем его великолепии и красоте, лишь памятник, в нем нет жизни. Здесь же – гвардейцы на посту (не из полка Тарнье), слуги в богато разодетых ливреях. Дворец был живым, он дышал, сотни сердец находящихся в нем людей бились как одно. Он отличался от музея, как медведь отличается от чучела медведя. Первый – грозный грациозный зверь, второй – лишь его изображение.

Я с интересом рассматривал окружающую обстановку, подмечая малейшие мелочи и нисколько не тяготясь ожиданием. В приемной находились еще несколько знатных особ, но поскольку я этих людей не знал, затеять с ними разговор, посчитал неуместным.

– Вас просят пройти, – наконец провозгласил слуга напыщенный, будто он и есть сам император.

Император, кстати, был попроще. Быть может, потому, что ему нет необходимости создавать впечатление – оно и так уже создано в достаточной мере всем его окружением. Хотя, возможно, этот контраст был частью тонкого расчета.

Некуш сделал мне знак, приглашая приблизиться, и сам поднялся навстречу. Герцог стоял чуть в стороне у окна, всем своим видом давая понять, что это не его разговор.

– Так вот ты какой, виконт? Наслышан-наслышан.

Некуш обошел меня вокруг, внимательно рассматривая.

– Рад видеть Ваше Императорское Величество.

Некуш благосклонно кивнул, как бы подтверждая это высказывание. Для него оно было нормой, вряд ли он ожидал чего-то другого. Был ли я рад? Не скрою, мне было любопытно.

– Герцог рассказывал, что Вы проявили себя с лучшей стороны, участвуя в его освобождении.

– Его Светлость слишком добр. Уверен, все обошлось бы и без меня. Надеюсь, что мне лишь удалось чуть ускорить то, что и так было неминуемо.

Не стоит слишком акцентировать внимание на моем участии в этом деле. Так ли рад император возвращению двоюродного брата, как хочет показать? Ведущие фигуры пытаются убрать с доски в первую очередь.

– Тем не менее, я не хотел бы быть неблагодарным. Что Вы скажете о титуле барона и землях на наших южных рубежах?

Я чуть не поперхнулся. Вот чего никак не ожидал, так это подобного предложения. Юг империи – вотчина графа Остера. Там он силен как нигде. Странное предложение. То ли император решил создать противовес графу, то ли отправить меня в пасть ко льву. Южные границы империи никак не были для меня привлекательны.

– Преисполнен благодарности, но нельзя ли лучше получить земли на восточной границе.

Император изумленно вскинул брови.

– На восточной? Земледелие в южных районах приносит вдвое большие урожаи. Все утверждают, что восточное направление неперспективно.

– И совершенно напрасно. Земледелие – не единственный плюс. Восточный тракт некогда был очень значим.

– Был?

– Я уверен, и будет. Торговый оборот с княжествами за последние годы вырос чуть ли не втрое.

– Неужели? – удивился Некуш.

– Позвольте Вас заверить, так оно и есть.

– Что ж, я подумаю, – заверил император.

– Позволит ли Ваше Императорское Величество преподнести ему подарки?

– Подарки? – Некуш заинтересовался. – Почему бы и нет.

Подарки я приготовил еще вчера, сразу, как узнал о предстоящей аудиенции. Я наведался в наше торговое представительство и собрал все, что там было наиболее интересное.

Представительство в столице было скромным, гораздо скромнее, чем в Занту. Никакой технической части здесь не было, лишь торговая. И специализировалась она в основном по эксклюзиву. Изделия массового производства тоже были в наличии, но покупали их в столице неохотно (явно чувствовалось противодействие местных мастеровых). Зато штучный товар расходился неплохо. Впрочем, на какой-нибудь безделушке порой удавалось заработать больше, чем продав сотню-другую изделий попроще – столица богатый город. Не скажу что торговля эксклюзивом была мне сильно по душе (от простого лемеха гораздо больше пользы, чем от изящных украшений), но своего рода это тоже развитие. Хотя бы в плане искусства.

Я выбрал всего три вещицы: золотой украшенный жемчугом медальон; круглое зеркало в серебряной раме с ручкой в виде дерева, обвитого ящерицей и шкатулку по внешнему виду не слишком отличающуюся от множества таких же. Но шкатулка была с секретом. Гномы нашли еще одно применение пружине – стоило освободить защелку, как шкатулка сама медленно открывалась. При этом поочередно звонили несколько колокольчиков. Такая вот простенькая прабабушка музыкальной шкатулки. Она-то и произвела на императора наибольшее впечатление.

Некуш несколько раз закрывал шкатулку и наблюдал, как она открывается. Кто знает, может, мне удастся императора заинтересовать, и он изменит свое отношение к товарам, поставляемым гномами.

В общем, впечатление об императоре у меня сложилось неплохое. Да, у него нет той неукротимой энергии, которая двигает герцога Фагуа. Если герцог возьмется за дело, он может горы свернуть. Но всегда ли стоит передвигать горы? Порой лучше оставить их на месте. Возможно, императору не помешало бы быть чуть более волевым, но не мне выбирать, каким ему быть. Некуш – далеко не худший вариант правителя.

На этом аудиенция закончилась, и я отправился в приемную, герцог попросил подождать его там.

Прошло минут десять, как к одному из дворян подошел слуга.

– Император Вас сегодня не примет, граф.

– Быть может, завтра?

– Вряд ли.

– Ты хорошо узнал? – граф недовольно скривился.

– Его Императорское Величество чрезвычайно занят. Вас известят.

Это был отказ, закамуфлированный вежливостью. Графу не повезло. Кстати, а что это за граф?

Я остановил одного из проходивших мимо слуг и поинтересовался:

– Любезный, не подскажешь, кто это?

– Конечно, виконт. Это граф Остер.

Кровь прилила к моему лицу. Вот он – виновник всех моих бед, да и не только моих. Я преградил дорогу собравшемуся уходить графу.

– В чем дело? – тот бросил на меня недовольный взгляд.

– Это у Вас следует спросить, граф, в чем дело.

– Я не намерен разговаривать с каждым встречным.

– Я тоже разговаривать не намерен. Разве что передать Вам привет от Вашего друга Допра.

– Не знаю такого, – зло ответил Остер, но по промелькнувшей в его глазах искре можно было предположить обратное.

«А вдруг все-таки это не он, – мелькнула предательская мысль, – хотя отказ императора в аудиенции косвенно свидетельствует не в пользу графа».

– Сколько ты обещал за мою голову?!

– Не твое дело выскочка! – выкрикнул граф.

Ага, все-таки я его зацепил. Граф проговорился.

– Предлагаю тебе сэкономить деньги! Или ты привык действовать только чужими руками?

Я ждал вспышки гнева, но граф вдруг резко осадил назад. Наш тон привлек внимание гвардейцев. Остер видел, что они к нам подходят, я не мог этого видеть, поскольку стоял к ним спиной.

– Прошу простить меня, я должен идти, – граф расплылся в слащавой улыбке.

– Куда же Вы, граф?

Остер пятился назад, отступая к противоположному выходу. Я двинулся следом, как вдруг тяжелая рука опустилась на плечо, заставив меня остановиться.

– Виконт, Вы, что с ума сошли? – вполголоса проговорил герцог.

Подошедшие гвардейцы отдали Фагуа честь.

– Все в порядке Ваша Светлость?

– Да, спасибо. Мы с виконтом уже уходим.

Лейтенант гвардейцев слегка поклонился, я же, подталкиваемый герцогом поспешил к выходу.

– Я считал Вас разумным человеком, Вик! Что Вы устроили в приемной? – выговаривал на ходу Фагуа. – Стоило мне уладить одно недоразумение, как Вы чуть было не влезли в другое! Представляете, что с Вами было бы, затей Вы драку в приемной Императора?

– Извините Ваша Светлость, я погорячился, – совершенно искренне сказал я.

– У Вас накопились претензии к графу Остеру? Вполне понимаю. Но не здесь и не сейчас.

– Вы правы, Ваша Светлость. Спасибо, что вмешались.

Герцог остался чрезвычайно доволен таким признанием. Мы покинули дворец и отправились к дому Фагуа. Как-то глупо получилось с Остером. Ничего, надеюсь, у меня еще будет возможность с ним встретиться. Щадить графа я не собирался – он не зеленый лейтенант, бездумно выполняющий неблаговидные приказы. У лейтенанта Турье есть возможность подумать, Остеру думать поздно. Все что задумал граф, было выверено и взвешено и притворялось в жизнь с холодным расчетом. Граф Остер не дождется от меня пощады.

Я раздумывал над тем, как мне поступить с графом, но жизнь, как всегда, внесла свои коррективы. На следующий день, прогуливаясь по городу в районе дома графа, я мог наблюдать необычную суету, царящую за воротами. Бегали люди, что-то грузили, ржали кони, запряженные в телеги. Все это было подозрительно. Дождавшись, когда одна из телег выедет за ворота, я поравнялся с возницей и спросил.