Боги должны уйти - Ноэми Норд

Ряженые ягуары совокуплялись под восторженный гул, свист, дробь барабанов, визг женщин и рычание мужчин. Мир захлестнула волна первозданной животной страсти.

Я заметила, что Маленькая Лилия неотрывно глядит на Саблезуба. Девчонка влюбилась. Еще один сюрприз.

Флейты и барабаны замолчали. Струна оборвалась на высокой ноте.

Сбоку заскрежетала дверь, и на арену выскочил настоящий ягуар. Это был кровожадный любимчик Длинноголового

Фау-бинго с самцами-ягуарами повалились навзничь и замерли, стараясь как можно глубже слиться с песком. Они закрыли головы руками, и публика переключила внимание на другое зрелище.

Шум затих. Главное представление началось.

Ягуар зарычал, широко разевая пасть, и стрелы клыков сверкнули на солнце. Он обошел ряженых самцов, брезгливо принюхиваясь, презрительно шипя и воротя морду от взмыленных задниц фау-бинго. Он знал, что для него приготовлено кое-что посвежее, и не спешил.

Зверь лениво потянулся и, похотливо изогнув спину, вылизал под хвостом. Он не спешил, наслаждаясь временной свободой и отличной погодой. Выпустил кинжалы из когтистой лапы, прочертил в песке четыре глубокие борозды, полюбовался ими, упал на спину, играя, как месячный котенок, грея влажный нос в лучах.

Ряженые ягуары искоса поглядывали за игрой. Из-под их локтей ягуар заметил испуганные мышиные взгляды. Он брезгливо сморщил нос, чихнул. Мыши и люди воняют одинаково.

Зверь был молод, бодр и похотлив. Усталость еще не отягчила звериных страстей. Но люди... Они требуют от него слишком многого. Трахать человеческую самку, подобную трусливым фау-бинго, ему не хотелось. Только гибкое стремительное тело молодой ягуарихи способно воспламенить чресла охотника.

Хозяин знал, что забитая податливая рабыня не понравится зверю. Лишь храбрая воительница с литым мускулистым телом и непокорным взглядом могла стать матерью Зверобога.

Подарок находился бронзовой клетке, установленной в самом центре арены. Ягуар обнюхал покрывало со всех сторон и, зацепив осторожными клыками край ткани, потянул на себя. Золотая паутина стекла на песок, обнажив женщину ослепительной красоты, привязанную за руки к столбу.

Толпа судорожно вздохнула. Мужчины сглотнули слюну. Женщины привстали на цыпочки.

Богиня восхитила публику высоким ростом, крепкими литыми икрами и широкими, как у доблестного борца, плечами. На голове красовался замысловатый убор, а грудь, ноги и плечи щедро усыпали звезды из жадеита. Лицо закрывала маска, из-под которой отчаянно блестели зеленые глаза.

Ягуар обнюхал добычу со всех сторон, бесцеремонно сунул морду в нежные места, потерся мохнатыми боками об напряженные колени разъяренной человеческой самки, облизал розовым языком ее обнаженную грудь и, потянув за длинный кончик узла, развязал его.

Женщина подняла затекшие руки над головой, оглянулась, пытаясь убежать, но лапа ягуара с размаха толкнула ее в спину. Богиня упала на колени. Но сразу вскочила и, повернувшись к зверю лицом, зарычала в оскаленную надменную пасть.

Зрители восторженно завопили.

Ягуар поморщился, нервно дергая усами, ответил зевотой, обнажившей не только клыки, но и голодную глотку. Затем он подпрыгнул, изогнув торс в восхитительном высоком прыжке, и нежной лапой ударил самку в лоб, пытаясь склонить к любовной игре. Женщина не приняла ухаживаний и, резко отскочив в сторону, ногой заехала зверю по шее.

Ягуар отшатнулся, но игру не прекратил. Женщина присела, как борец на ринге, внимательно следя за хищником. Ягуар томно скакал перед ней, выписывая зигзаги и круги. Этот танец означал, что дело близится к финалу. Он воспылал овладеть непокорной женщиной. Она ему все больше нравилась: рычала, прыгала, скалила зубы.

Публика затаила дыхание.

Но избранница принимала ухаживания животного слишком высокомерно.

Ягуар то подскакивал, нежно покусывая самку за плечо, то униженно подползал, норовя лизнуть колено. Ему повезло прихватить ласковыми коготками ягодицы. Но воительница, грубо ругаясь, отбилась, извернулась и снова достала ягуара пяткой по щеке.

Из пасти зверя взметнулась пенная слюна и зашипела на раскаленном песке, глаза вспыхнули страстным огнем.

"Глупая, ты принадлежишь мне", - мог бы он ей промурлыкать, вскочив на спину. Но самка отбивалась от божественных объятий, пятясь к выходу и рыча: "Прочь, мерзость, прочь!"

Зверь снова пустил слюну.

Зрители восторженно застонали, заметив сверкнувший под брюхом ягуара набрякший от желания кровавый початок.

Ухаживания ягуара стали более откровенны. Прыжки над головой жертвы становились все выше, все грациознее. Наконец, он точно приземлился на ее плечи и согнул дугой.

Богиня попыталась скинуть лапы с плеч, но ягуар вонзил железные когти под кожу. Избранница с воплями и проклятиями продолжала сопротивляться, глухо вереща на манер пойманного игрунка, но с каждым рывком когти впивались все глубже, из-под них выступила кровь. Наконец зубы зверя прихватили строптивую самку за холку, и он приступил к исполнению божественной миссии.

Богиня взвыла в бессильной злобе...

Я узнала этот душераздирающий голос.

Да... Это была она. Крученая Губа. Моя врагиня... Соперница... Сестра.

Зверь вонзил в нее всего себя и затрясся в диком восторге.

-43-

Божественный ягуар ослабил хватку и отскочил от пленницы, облизывая бока.

Публика ликовала, хлопая в ладоши и стуча палками из железного дерева. Зрители кричали:

"Слава Божественному Ягуару!"

Жрецы простерли руки над ликующей толпой, торжественно провозгласив:

"Великое соитие свершилось! В чреве жены ягуара зачат новый Зверобог!"

"Пусть будут благословенны чресла мужчин в этом году!"

"Пусть женщины падут к ногам своих супругов, как прекрасная воительница склонилась к чреслам Божественного Ягуара!"

"Да не воспротивится женщина воле господина!"

Мужчины озверели от этих воззваний, они хватали спутниц за размалеванные загривки, бросали хохочущих на колени и проделывали с ними то, чему научились у Божественного Ягуара Женская брань и мужское рычание огласили трибуны.

О посрамленной богине все забыли. Она, свернувшись калачиком на арене, казалась маленькой и ничтожной, даже ягуар презрительно отвернулся от поверженной самки.

Но я помнила, что Крученая Губа не умеет проигрывать и тем более прощать. В минуты унижения бешенство воспаляет ее разум, и горе тому, кто встанет на ее пути.

Так и случилось. Она вдруг дико завыла, вскочила на ноги, распрямилась как дуга лука, и похотливый ягуар, получив сокрушительный удар по чреслам, с позором откатился к ограде и забился в судорогах на песке.