Гибель солнца - Ричард Лупофф

— Это очевидно.

— Вы думаете, они были атакованы?

— Обитателями соседних поселений? Или вашими синими друзьями из космоса?

— Это не имеет значения, так? — сказала Товак.

Глаза Освальдо расширились.

— Имеет, и еще какое, моя дорогая. Если это сделали соседи, живущие за излучиной реки, значит, здешние обитатели не сумели обеспечить мирное развитие своей цивилизации. И исчезли с лица планеты. Подобный конец некоторые Пессимисты предрекали человечеству во времена мистера Китаямы. Правда, Дэниел?

Китаяма бесстрастно кивнул.

— Но если это сделали наши синие друзья — хо-хо! Мы считали этих гипотетических существ крайне доброжелательными, всегда готовыми протянуть нам руку помощи. Если только мы сумеем пожать ее. Понимаете? Но какие у нас были для этого основания? Скульптура в стиле декко в похожей на пузырь пещере Меркурия? Картина с изображением тюленей на Титане? Извините, Дэниел, но это всего лишь найденная в разрушенном здании картина, изображающая гипотетических обитателей моря из жидкого азота. Откуда мы знаем, что эта цивилизация миролюбива? И когда мы обнаружим их, то не захотят ли они приготовить из нас обед? И такое случалось, знаете ли,

Он по-волчьи оскалился.

— Ладно, — остановил его Дэниел. — Посмотрим, какой у нас есть выбор. Во-первых, мы можем вернуться на Землю, чтобы дожить свой век в относительном комфорте. Вы останетесь со своей работой в МГО и резиденцией в Лилонгве. У меня куча денег, а Лидии и Товак я обещал работу.

Он сделал два шага к экрану, посмотрел на расстилающийся внизу ландшафт и изобразил тяжелый вздох.

— Уходим отсюда, Лид, слишком удручающая картина. Держи курс на радиомаяк, хорошо? Во-вторых, — Дэниел опять зашагал по рубке, — я могу вернуться на Медицинский Остров и играть роль подопытной свинки для Ройс и Кимуры. Вы можете остаться со мной вместе с Мимиром Монро. В-третьих, можно податься на Остров Хоккайдо. Вернуться на землю своих предков и своих потомков. Мне даже не нужно учить японский — спасибо разработанному вами преобразователю. Я представляю себе, что дело происходит несколько сотен лет назад, войду в роль «Даймио-сай» маленького городка и заживу спокойно.

Он тряхнул головой.

— Не думаю, что вы обе вписываетесь в этот сценарий. Но вы сможете найти себе работу на любом Острове. Или присоединиться к тем, кто намеревается отправиться к звездам. Мне даже кажется, что это разумнее, чем пытаться предпринять что-нибудь здесь. Просто махнуть на все рукой и отправиться к Проциону или Сириусу. Но я не могу махнуть рукой на двадцать шесть миллиардов человек.

Он сел и обхватил голову руками.

— Кроме того, через сто лет вы все будете мертвы. А я? — он опустил одну руку и обвел взглядом собеседников. — Не думаю, что мой организм за это время износится. Во всяком случае, я всегда смогу найти запасные части и нанять человека, который выполнит ремонт. Это тело не стареет и не слабеет. У меня достаточно горючего…

Он ткнул большим пальцем руки себе в живот, и раздался металлический звук. Зеркальное покрытие блеснуло, как будто от удара проскочила пьезоэлектрическая искра.

— У меня хватит горючего бог знает на сколько времени. Но если когда-нибудь оно закончится, то я всегда смогу пополнить запас на ближайшем складе ядерного топлива.

Он горько рассмеялся.

— Нет, я не могу поверить, что существа, построившие эти светящиеся скульптуры и установившие для нас маяк, я не могу поверить, что они собираются пообедать с нами. У них должна быть какая-то другая цель. Или… но крайней мере, я допускаю, что может быть…

Они все, еще летели в атмосфере похожей на Землю планеты. Воздух со свистом обтекал покрытые защитной пленкой поверхности скиттера. Внутри рубки этот звук напоминал знакомое Дэниелу по фильмам гудение древних самолетов, летящих над полями сражений в войнах столетней давности.

— Хорошо, — нарушил молчание Мгоабе. — Хорошо. Допускаю, что вы альтруист, Дэниел. Но не я. Вы хотите двигаться на радиомаяк. Ладно. Я тоже. А вы, Лидия? Товак? Тогда вперед. А то можно подумать, что мы уже ни на что не способны.

Радиомаяк находился на одной из планет-близнецов, которые вращались по одной орбите менее чем в миллионе километров от поверхности Жимерзлы.

— Как вы сказали, кто открыл эту систему? — спросила Товак Мгоабе.

— Она не знала, что это целая система, — Мгоабе вставил кассету в видеопроектор, у него на коленях появилось изображение огромной вазы с желтыми и темно-красными розами. Он гладил их лепестки, стараясь не уколоться об острые шипы, как будто они были настоящими. Он переводил взгляд с несуществующих цветов на Товак. — Она знала только о самой Жимерзле. Жаль, что она не дожила до этого момента и не увидела, что она открыла. Ее звали Аннабель Смиркова.

Он сделал ударение на втором слоге имени и фамилии астронома.

— И она ничего не знала о неоновых скульптурах и радиомаяках?

— Нет, — Мгоабе опять переключил свое внимание на изображение роз. Манипулируя одной рукой пультом видеопроектора и медленно поворачивая другую, лежащую на коленях, он создал иллюзию, что поворачивает настоящую вазу.

— Жаль, — сказала Товак.

— Дэниел сидел рядом с Лидией.

Я вижу планеты, он наклонился к девушке, — они похожи на… миниатюрные копии газовых гигантов. Не понимаю, как такое возможно. Они должны были рассеяться в пространстве, или состоять из более тяжелых газов. Или каждая планета имеет твердую оболочку, удерживающую легкие молекулы. Черт возьми, почему у нас нет настоящего астронома!

Лидия была полностью поглощена прокладкой курса скиттера.

Дэниел встал и отошел от нее. Казалось, она этого не заметила. Он посмотрел на Товак, Лидию, Освальдо. Внимание Лидии распределялось между пультом управления и зрелищем двух желтых, в розовых отметинах планет. Товак смотрела на Лидию. Дэниел почти чувствовал, как она взглядом ласкала подругу. Он почувствовал приступ ревности. Эти две женщины сделали для него очень много во время душевного кризиса в Сан-Франциско. Они по-прежнему делили с ним постель, но было ясно, что принадлежат они только друг другу, а не Дэниелу. А Освальдо? Освальдо, похоже, полностью погрузился в созерцание своих роз. Но его истинная сущность здесь, в миллионе километров от Жимерзлы, была не более ясна, чем на берегу озера Ньяса.

Дэниел наклонился и зашептал на ухо Лидии.

Она удивленно повернулась к нему.

Он повторил инструкции, еще раз убедившись, что скиттер и экипаж будут в безопасности.

Корабль держал путь к двойным планетам. Экран локатора тускло мерцал. В самом центе его находилась яркая точка радиомаяка.

Дэниел отошел в заднюю часть рубки и посмотрел на своих компаньонов: Лидию, Товак, Освальдо. Затем он перевел взгляд на свое обнаженное, покрытое зеркальной пленкой тело.

Открыв люк, он направился к глиссеру,

Скиттер погрузился в газовую оболочку ближайшей планеты. Ярко-желтые и розовые клубы вились позади корабля. Голос из рубки спросил, что собирается делать Дэниел.

— Это неважно. Просто держитесь выбранного курса, — ответил он.

— Значит, вы опять приняли на себя командование?

— Нет.

Дэниел размышлял. Трое людей в рубке. Трое существ с их несовершенным метаболизмом. Их скрипящие, наполненные болью организмы. Грубые энергетические механизмы, перерабатывающие трупы животных и растений в кучи зловонного дерьма, добывая таким образом необходимую для жизни энергию. Непрерывный процесс умирания. День за днем. Волосы выпадают. Кожа иссушается и покрывается морщинами. Артерии медленно сужаются. Зубы портятся. На коже появляются пятна. Клетки мозга отмирают, отмирают миллионами и не восстанавливаются. Человек превращается в дурно пахнущую развалину, которая будет дрожать, и пускать слюни где-нибудь в темном углу, прячась от глаз объятых ужасом молодых особей, которые съеживаются и трясутся от отвращения и страха при виде своего собственного будущего.

— Нет, — опять сказал Дэниел.

Он забрался в глиссер и пристегнулся. У него опять были крылья.

— Я больше не командую.

Дэниел закрыл внутренний люк. Теперь связь с рубкой поддерживалась по радио.

— Я больше не командую. Вы трое можете делать все, Что захотите. Спасибо вам за все. За все.

Насос откачал последние молекулы воздуха из отсека.

От старого, органического Дэниела Китаямы осталась лишь часть головного мозга внутри его нового зеркального тела, Эта протоплазма когда-нибудь умрет. Клетка за клеткой, его мозг погибнет. Он найдет способ заменить непрочную и ненадежную плоть чистыми и безупречными протезами. Он найдет способ. Он избавит себя от этой дряни.

Дэниел открыл наружный люк. Внутрь отсека ворвалась атмосфера состоящей из газов планеты.