Слово о полку Игореве - Александр Зимин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сказание: 8. чаю победы (на) поганых. К-Б.: чають победу на поганых {л. 126}. С.: — . И1.: — . У.: — .
Семь случаев связывают текст Задонщины, использованный в Сказании по Печ., с К-Б и С.
Печ. 1. Не стук стучит и не гром гремит в славне граде Москве. К-Б.: в славне городе Москве. То ти, брате, не стук стучить, ни гром гремит… {. 125} С.: в камене граде Москве. То ти, брате, не стук стучит, ни гром гримит {. 38} И1.: в камене граде Москве {л. 217 об.} У.: в каменом граде Москве {л. 176 об.}
Печ. 2. злаченые колантыри… колчары фряйския К-Б.: калантыри злачены {л. 123 об.}. С.: кофыи фразския, а кинжалы ми-сурскими {л. 39 об.}. И1.: чары франьския {л. 219}. У.: кинжалы фряские {л. 180 об.}
Печ. 3. слеталися со всей Руской земли. К-Б.: слетошася со всея полунощныя страны {л. 123 об.}. С.: слетишася {л. 37 об.}. И1.: слетешася {л. 216 об.}. У.: слетешася {л. 174}
Печ. 4. треснута копия харалужная. К-Б.: грянута копия харалужныя {л. 127}. С.: удариша кафыи фразскими {л. 39 об.}. И1.: ударишася копии хараужничьными {л. 219 об.}. У.: удариша копье фараужными {л. 181}
Печ. 5. не турове возревеша, возревеша… К-Б.: не тури возрыкають… взопаша {л. 128}. С.: не турове рано возрули… возрули {л. 40}. И1.: не тури возгремели… то ти не туры {л. 220}. У.: не тури возгремели… и не тури {л. 182 об.}.
Печ. 6. лепо… помолодитися. К-Б.: нелепо… помолодитися {л. 127 об.}. С.: добре… помолодети {л. 40}. И1.: добро бы… помолодится {л. 220}. У.: надобно помолодети {л. 183}
Печ. 7. по всем землям, поиде весть по всем градом. К-Б.: весть подаваша по рожнымь землямь {л. 127}. С.: по всим землям руским {л. 39 об.}. И1.: в Руской земли {л. 219 об.}. У.: в Руской земли {л. 181 об.}.
По Р. О. Якобсону, в протографе Задонщины должны быть общие чтения И1, У и С. Тогда как же объяснить близость Сказания к К-Б? Тем, что на Сказание влияли две Задонщины? Случай невероятный. Тем, что автор К-Б правил свой текст по Сказанию? Не менее странный вариант, ибо общие чтения Сказания и К-Б («славный», а не «каменный» град Москва, «уже стук стучит» и др.) первичного происхождения, чтения И1 и других — вторичного. Общие чтения К-Б и Сказания практически делают неприемлемой схему взаимоотношения списков Задонщины, предложенную Р. О. Якобсоном.
Если первый, пятый и седьмой случаи не представляют трудности для схемы Р. О. Якобсона (ибо К-Б совпадает с С), то остальные никак ею не могут быть объяснены: Печ. и К-Б дают первичные чтения, которые, однако, ввиду совпадения И1, У, С не могут быть возведены Р. О. Якобсоном в архетип Задонщины (К-Б в данных случаях должен был бы давать поздний вариант). На наш же взгляд, составитель Печ. пользовался текстом Пространной Задонщины, лучше, чем остальные списки этой редакции, сохранившим ее архетип (отсюда близость к К-Б).
Итак, схема Р. О. Якобсона не может быть принята потому, что она не объясняет ни наличия первоначальных чтений в К-Б (по сравнению с общими, но позднейшими чтениями И1, С, У), ни близости К-Б к Сказанию о Мамаевом побоище и к Задонщине, помещенной в Печатной группе Сказания, ни черт близости Слова к индивидуальным чтениям У и С.
Схему Р. О. Якобсона в последнее время пытаются модифицировать Р. П. Дмитриева и О. В. Творогов.[Эту схему принял И. Б. Греков. Он считает, что Задонщина извода Унд. составлена в 1381 г. и якобы восходит к гипотетическому Сказанию о Мамаевом побоище, созданному, по А. А. Шахматову, в это время. Извод Син., по его мнению, возник в конце 90-х гг. XV в. (Греков И. Б. Идейно-политическая направленность литературных памятников феодальной Руси конца XVI в. // Польша и Русь. М., 1974. С. 378–421). Положения И. Б. Грекова отличаются умозрительностью и отсутствием текстологического обоснования.]
Отмечая текстологическую близость списков К-Б и С, с одной стороны, и И1 и У — с другой, Р. П. Дмитриева (как и Р. О. Якобсон) объявляет первую пару списков принадлежащей к одному (Синодальному) изводу, а вторую — к другому (Ундольского). Но, как известно, сходство С с И1 и У неизмеримо больше, чем с К-Б: если в первом случае совпадают и композиция текста, и лексика, и стиль, и содержание, то во втором можно говорить только об отдельных словах и небольших оборотах. Поэтому сначала должен быть рассмотрен вопрос, не представляет ли К-Б первоначальную письменную (Краткую) редакцию памятника, а черты его сходства с С не объясняются ли тем, что этот последний список в ряде случаев лучше сохранил черты архетипа новой (Пространной) редакции, чем И1 и У. Этого, однако, Р. П. Дмитриевой не сделано.
Прокламировав, а не доказав, что Синодальный (К-Б и С) извод и извод Ундольского восходят к архетипу Задонщины, Р. П. Дмитриева объявляет одну группу индивидуальных чтений К-Б вторичной на том основании, что она отсутствует в списках С, И1, У (вторичным она считает и факт отсутствия в К-Б второй части Пространной Задонщины).[Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 249–250.] Другую группу индивидуальных чтений К-Б она возводит к архетипу Задонщины. Чтобы обосновать это, она допускает вторичное влияние на список С извода Ундольского (по списку, близкому к И1), предполагая, следовательно, что некоторые общие чтения С со списком И1 появились в результате позднейшей замены архетипных чтений К-Б. Таких чтений она приводит три: «посеченым» (в отличие от «потятым» — У), «в Семъвъ» (И1) и «всем» (С) (в отличие от «Симов» — У), также «от сих» (И1) и «реце отчин» (С) (в отличие от «Оке реке» У). Но первый случай, как мы писали, индивидуальная правка списка У, во втором и третьем У передает архетип Пространной Задонщины, а совпадения С с И1 просто нет («Семъвъ» и «Симов» совпадают).[Справедливую критику построения Р. П. Дмитриевой см. также: Творогов. «Слово» и «Задонщина». С. 307.]
Р. П. Дмитриева ссылается также на три пропуска в С и И1 (в отличие от У и К-Б): речь идет об отсутствии слов «то ти были не орли слетешася» (совпадение И1 и С в этом случае может быть объяснено тем, что составители отдельных списков Пространной Задонщины часто сокращали троичную формулу отрицательного параллелизма; в И1 и У, например, опущена фраза «то ти, брате, не стук стучить, ни гром гремит» С и К-Б), «правнуки есми Сколомендовы» и «борзо» (во фразе «за Дон борзо перелетели»). Но совпадения в пропусках могут носить случайный или стилистический характер. Довод же Р. П. Дмитриевой, что в отдельных чтениях С ближе к И1, чем У, может свидетельствовать только о том, что С и И1 лучше передают архетип Пространной Задонщины (в отличие от У). Близость же первой части заголовка С («Сказание Сафона Резанца») к К-Б («Писание Софониа старца рязанца»), а второй («Похвала великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его Володимеру Ондреевичу») к И1 («Похвала великому князю Дмитрию Ивановичю и брату его князю Володимеру Ондрееви-чю») может быть объяснена тем, что С лучше сохранил следы архетипа Пространной Задонщины, чем И1. Итак, тезис об особой близости списков С и И1 (в отличие от К-Б и У) остается недоказанным. Слабость своей аргументации чувствует и Р. П. Дмитриева, когда она пишет, что «всех этих примеров может быть и мало для доказательства вторичного обращения списка С к изводу Унд.».[Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 233.]
Подсобное значение в схеме Р. П. Дмитриевой имеет указание на обращение к тексту Задонщины, сохранившемуся в Печатной группе Сказания. Исходя из факта близости нескольких чтений Печатной группы к спискам К-Б и С (наряду с И1 и У), она делает вывод, что составитель Задонщины, сохранившейся в извлечениях в этой группе, пользовался Синодальным изводом. А дальше все та же методика: раз в Печатной группе есть ответная речь Владимира Андреевича (соответствующая речи Дмитрия Донского), то она была и в Синодальном изводе, а следовательно, ее отсутствие в К-Б вторично.[Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 255–256. Ср. также установление последовательности эпизодов в Задонщине, решение вопроса об участии новгородцев в Куликовской битве и составе земель, по которым разнеслась весть о битве (Там же. С. 257, 259, 261).] И здесь недоказанным тезисом, что К-Б и С составляли один извод, автор пользуется как средством решить другие текстологические трудности. Возможность использования составителем Печатной группы Пространной Задонщины, лучше сохранившей черты архетипа этой редакции (а отсюда — известная близость к К-Б), Р. П. Дмитриева вовсе не учитывает.[Остается совершенно непонятным, на каком основании Р. П. Дмитриева, Л. А. Дмитриев и О. В. Творогов считают, что «особенности Печатного варианта „Сказания“ являются тем объективным критерием, который бесспорно свидетельствует об общем происхождении списков „Задонщины“ К-Б и С, а следовательно, о существовании извода Син. и о вторичном характере текста К-Б» (Дмитриева, Дмитриев, Творогов. По поводу. С. 118).]