Колумбийская балалайка - А. Логачев

Мигель Испартеро раздавил, как таракана, спичечный домишко и из отдельных спичин принялся выкладывать некую фигуру.

— Поэтому они и Лопеса тащили с собой, чтобы, отойдя подальше от дороги, выпытать у него план города. И наши с тобой планы, Диего.

— Думаешь, Лопес жив? — быстро спросил Марсиа.

— Нет, не думаю. Он для них — обуза. Я думаю, они выпотрошили его и уничтожили.

— Лопес ничего им не сказал, — с непреклонной твердостью заявил Диего.

Испартеро сдержал скептическую улыбку, удержал слова: «Я понимаю, ты знаешь его уже много лет, ты с ним вместе воевал на Фолклендах, но у каждого есть свой болевой порог, каждого можно сломать, особенно если им занимаются профессионалы». Дон Мигель предпочел оставить эти слова при себе и переменить тему, уйдя от обсуждения темы предательства:

— У них два пути, Диего. Или идти по лесу — до следующего города, до Панамы, до Эквадора, до России, черт возьми! Или заглянуть в Текесси, чтобы захватить машину, а при удаче самолет, вертолет, чем еще они там умеют управлять… Может быть, они надумают вызвать подмогу.

— Какую подмогу, Мигель? — Диего Марсиа отошел от окна, вытащил из нагрудного кармана сигару, выдернул одну из спичек, составлявших макет водокачки, чиркнул ею о крышу макета бананового склада и прикурил. — Или ты не договариваешь — и за ними стоят спецслужбы, да еще, не приведи Господь, американские…

— Нет, спецслужбы тут ни при чем. Просто… Скорее всего, этот человек, который нужен Падре и которого мы никак не можем ему доставить, заранее сколотил команду… Очень похоже на то, Диего. Он взял с собой напарника или напарников, а где-то, возможно, ждет сигнала подстраховка. Возможно, ими предусмотрен вариант срочной эвакуации…

— Мигель, я не понимаю, о чем идет речь! Не пришла ли пора открыть карты? Сам видишь, что происходит. Гибнут наши люди, погиб Лопес. Не слишком ли большие жертвы?! И нельзя ли было их избежать, узнай мы вовремя, кто нужен, как он выглядит и ради чего мы за ним гоняемся? Ведь мы до сих пор не знаем, что произошло там, на дороге! Послушай… У боссов свои расклады, но мы-то здесь, на земле, именно мы рискуем своими жизнями, и если есть возможность уменьшить этот риск… Мне — хотя бы мне! — ты можешь сказать или нет?!

Но Испартеро предпочел заговорить о другом:

— Телефоны отключены во всех домах — кроме мэрии, почтамта и полицейского участка. Чтобы дойти до одного из этих мест, им придется пересечь полгорода. Взгляни на него, — дон Мигель провел рукой над спичечным царством на зеленой бумаге, как экстрасенс над головой больного. — Здесь немного улиц, и все они под контролем наших людей. Автостоянка и заправка — вот ловушки, на которые я особенно надеюсь. Всей толпой они вряд ли заявятся, отрядят одного-двух (и среди них, скорее всего, нашего фигуранта не будет), остальные останутся в лесу… И вот вопрос: захватить этих одного-двух или проследить за ними?

Однако Диего Марсиа не поддержал это направление в разговоре, его больше интересовало иное:

— Они убили Лопеса. А он был мне как друг. И я хочу рассчитаться с ними. Я не хочу сдерживать свою ярость, когда увижу их… Но я должен знать, кого следует оставить в живых для Падре! Не пора ли прекратить эти шпионские игры, Мигель?

Мигель Испартеро резко отодвинул стул и некоторое время ходил по кабинету мэра, сложив руки за спиной: от окна до двери, от стены с автопортретом до стены с алебардами и шпагами. Внезапно он остановился напротив Диего и взглянул ему в глаза.

— Диего, я могу сказать тебе так: «Все решено раз и навсегда, так что замолчи, и чтоб я больше не слышал от тебя дурацких вопросов». И ты будешь обязан мне подчиниться. Я бы так и сказал… Если бы ты был не прав. Но ты прав. В том и беда. Хорошо. Я открою, кто он. Его действительно трудно спутать с другими людьми из русского отряда. Но не спрашивай меня, чем он так интересен Падре. Этот секрет я не смогу открыть даже под пытками…

Аккорд семнадцатый

Сиеста, или кому днем не до сна

Солнце сегодня никого не щадило. Ни живых, ни мертвецов.

На раскаленных могильных плитах, наверное, можно было жарить яичницу, если бы кому-нибудь в голову пришла сия дикая мысль. Но даже мысли в такую жару ворочались едва-едва, как пьяные грузчики в советских магазинах.

Приближалась сиеста. Где-то неподалеку разбредались по обеденным точкам жители городка Текесси. Некоторые из них, уж конечно, позевывали, предвкушая здоровый послеобеденный сон. Никого из местных жителей на кладбище в этот час, да еще в будний день, ясное дело, не наблюдалось. Что вполне устраивало людей не местных, людей преимущественно русских.

Они расположились в тени, отбрасываемой памятниками и деревьями. С точки, выбранной для ожидания и наблюдения, отлично просматривалась пыльная дорога, идущая от трущобного вида окраинных домов к въезду на кладбище.

Они не нашли других разумных вариантов, кроме как пробраться в Текесси и разыскать там телефон — с которого Люба позвонит некоему своему человеку. А дальше уж за дело должна взяться агентура внешней разведки РФ, обеспечить изъятие группы соотечественников плюс одного аборигена.

Количество людей, которым требовалось покинуть Колумбию, со вчерашнего дня возросло на одну единицу. В ситуацию, и без того не отличавшуюся простотой, внепланово вмешалась любовь.

Окружающим было неизвестно, какие чувства питает к туземке моряк Алексей, зато окружающие могли вдоволь насмотреться на то, какие чувства она питает к моряку. Дикая орхидея тихоокеанского побережья Летисия чувств своих не таила — видимо, она просто не умела притворяться. Она глядела на мужчину своего сердца с неприкрытым обожанием. Она постоянно держалась рядом, она искала повод лишний раз коснуться его, она старалась хоть чем-то ему угодить. Как сказал Миша: «Вот оно как бывает, блин. Учись, Танька!»

Благодаря именно Летисии, благодаря ее внезапно вспыхнувшей любви у них появился план проникновения в Текесси.

Никто не обманывал себя пустыми надеждами — конечно же, мафия плотно держит город под наблюдением и ставка на авось не пройдет. Поэтому требовалось что-то изобрести. Тогда-то Летисия и предложила кладбище и церковь.

К Старому кладбищу, расположенному на южной окраине Текесси, лес примыкает вплотную. Чтобы не попасться на глаза немногочисленным кладбищенским работникам, достаточно всего лишь не приближаться к служебным зданиям. Телефон? Никогда не слышала о телефоне на кладбище. Откуда ему там взяться! В редких, только в самых богатых домах в центре города стоят телефоны. А вот в церкви телефон есть. Как же еще вызвать отца Януария, когда кому-то срочно потребуется его помощь?

— Я пойду к отцу Януарию. Он мой духовный отец. Он любит меня как дочь и будет на моей стороне, а значит — на стороне моих друзей. Вы останетесь на Старом кладбище. Я приеду на мотороллере с фургоном и довезу вас до церкви. Там вы будете в безопасности. Там есть телефон.

«И в церкви удобнее всего будет дождаться прибытия группы изъятия, — подумала Люба. — Риск, конечно, огромный. Огромнейший! Особенно уязвимы мы будем в тот момент, когда эта девочка повезет нас по городу. Тогда мы окажемся полностью в ее власти… Нельзя, с точки зрения любых инструкций недопустимо соглашаться на подобный вариант. Но ее мимика, вазомоторика, психологический портрет — все указывает на то, что девчонка искренне хочет помочь, двойную игру не ведет, она просто не способна к двойной игре. Не может она притворяться столь искусно, чтобы я не почувствовала фальши. Хоть малейший сбой — да был бы. Но мой детектор молчит…»

— Где находится церковь? — спросила Люба.

— На улице Белалькасара. Это почти в центре города, в пяти кварталах от Сан-Луис-Потоси, главной площади Текесси.

— Не на ней ли ратуша стоит? — вклинился в разговор Борисыч.

Летисия кивнула.

— А ты откуда про ратушу знаешь, отец? — тут же поинтересовался Михаил.

Борисыч недоуменно пожал плечами:

— Да во всех старых городах, сынок, ратушу строили на главной площади. Али не знал?

— В церкви есть где спрятаться, а случае чего — в ней удобно держать оборону: стены толстые, — задумчиво сказал Алексей, ни к кому конкретно не обращаясь.

— И мы получим благословение отца Януария. Ведь ты не передумал? — перевела Татьяна вопрос Летисии, больше похожий на мольбу.

Под внимательными взглядами соотечественников Алексей, смущенно потрогав синяк на скуле, заверил Летисию, что не передумал.

— Правильно, Леха! — хлопнул его по плечу Михаил. — Если мы из этой задницы выберемся, закатим вам свадьбу в «Астории», там кухня — зашибись. Спонсирую. Или хочешь, моряк, «Аврору» для вас сниму?

Любка еще какое-то время мучительно размышляла, взвешивая «за» и «против», просчитывая варианты. Вытаскивать ли из страны еще и эту деревенскую девочку, или имеет смысл отстранить ее — например, в последний момент?..