Падающий дождь - Овидий Александрович Горчаков

синдикат, который обложил налогом владельцев местных увеселительных и питейных заведений. В среднем с них дерут по двести долларов в неделю. В случае отказа хозяина какого-нибудь бара платить дань в ход пускаются обычные аргументы американских рэкетеров: поджог, спровоцированная драка, разговор «по душам» со строптивым хозяином. Или же злачное заведение вдруг попадает в список мест, посещение которых категорически запрещается американцам, и тогда хозяин его прогорает.

— Сегодня я должен обойти моих данников в районе притонов, — тихо сказал капитан, — а мой напарник улетел в командировку. Пойдешь со мной вместо него? Не пожалеешь.

Клиф с чувством пожал руку рыжего «берета». Слухи о подпольном офицерском синдикате давно дошли до него, да все не удавалось зацепиться за кого-нибудь, установить контакт с большими людьми. Говорили, что синдикат ворочает миллионами, торгуя контрабандным героином, опиумом и другими наркотиками.

От рыжего капитана Клиф узнал, что многие летчики американских авиакомпаний, и в первую очередь принадлежащей ЦРУ «Эйр Америка», тайно вывозят наркотики: опиум из Китая и Лаоса, гашиш из Индии — в Соединенные Штаты. Недаром компанию «Эйр Америка» называют иногда «Эйр опиум». Местные контрабандисты доставляют наркотики в Сайгон, пряча их в рога буйволов.

Бойкая торговля марихуаной идет и здесь, в Южном Вьетнаме. Разве сам Клиф Даллас Шерман не покупал сигареты с марихуаной, платя всего от пяти до пятнадцати центов за сигарету? Из этих грошей складывается огромная прибыль. Ведь покупает такие сигареты каждый третий джи-ай, плюя на все запреты и аресты. Синдикат поставил производство наркотика на широкую ногу, несмотря на то, что сайгонское правительство приняло закон, запрещающий возделывание, продажу и потребление вредного зелья. Закон этот так и остался на бумаге. То же и с опиумом: сегодня за один только доллар вы можете выкурить 10—12 трубок опиума.

В тот вечер Клиф заработал двести долларов. Немного, но начало было положено.

Сидя в «Копакабане» за бутылкой бурбона, капитан со смехом рассказывал Клифу о том, как генерал Абрамс распорядился выслать армаду вертолетов на поиски плантаций запретной культуры. Вертолетчики вернулись ни с чем. Об этом позаботился вездесущий синдикат, подкупивший их.

— Ты парень надежный, — с пьяной доверчивостью, попыхивая дорогой сигарой, говорил капитан. — Держись за нас, и ты не пропадешь и в Штатах. Сам понимаешь, что наша фирма не смогла бы торговать на домашнем рынке без связи с тамошними синдикатами. Не знаю, как ты, а я не собираюсь засиживаться в армии. Поверь мне, Клиф, мы и дома сможем с успехом применить все те специальные знания, которые мы получили в Брагге и здесь, во Вьетнаме. Ведь мы — цвет Америки!

Под занавес спели песню «зеленых беретов».

А потом Клиф завязал драку с лейтенантом-негром из «регулярников». Негр посмел заявить, что белая Америка ведет в Индокитае две геноцидные войны против цветных: одну против народов Индокитая, другую против американских негров, подставляя в первую очередь именно их под пули Вьетконга. Он доказывал, что потери черных в Индокитае намного превышают потери белых. В ответ Клиф размозжил черному нос, и приятелям с трудом удалось вырвать Клифа из рук военной полиции.

По утрам Клиф, выискивая новости по делу «зеленых беретов», по-прежнему просматривал газеты.

Исход борьбы в матче Пентагон — Лэнгли решил… Л. Мендель Риверс, демократ из Южной Каролины, член палаты представителей и председатель комитета по делам вооруженных сил этой палаты. Риверс — один из доверенных лиц того военно-промышленного комплекса, который имеет своих людей в ЦРУ, Пентагоне, на Уолл-стрите и в высших сферах.

Достаточно оказалось одного телефонного звонка Риверса министру обороны Мелвину Лэйрду, чтобы дело «зеленых беретов» было закрыто. Кроме того, негласный приказ предписывал армейскому командованию в корне пресечь всяческую информацию о «зеленых беретах».

Было объявлено, что, поскольку директор ЦРУ уведомил президента об отказе ЦРУ по соображениям национальной безопасности представить свидетелей и разрешить своим сотрудникам давать показания, дело «зеленых беретов» закрывается.

И армия Соединенных Штатов, как ликующе сообщила газета «Пасифик старз энд страйпс», сняла обвинение с восьми «зеленых беретов», аннулировала их дело.

Даже официозная пресса в Соединенных Штатах и та была возмущена этой публичной пощечиной американской Фемиде.

«Самым большим скандалом вьетнамской войны» называли американские газеты дело «зеленых беретов».

В печать просочились слухи о тайной сделке, заключенной в вашингтонских коридорах власти и положившей конец делу Роэлта.

«Американские военные и политические деятели уклонились от выполнения своего долга, — писала газета «Нью-Йорк пост». — Оправдав офицеров «зеленых беретов», они еще раз привлекли внимание к собственной виновности…»

Член сенатской комиссии по делам вооруженных сил сенатор Стивен Янг — тот самый, который разоблачил затеянную ЦРУ преступную инсценировку «зверств Вьетконга» в Южном Вьетнаме, — заявил, что дело «зеленых беретов» замял лично президент Никсон. «Он приказал сделать это, — заявил сенатор Янг репортерам. — Каждый осведомленный сенатор знает, что приказание исходило из Белого дома».

VII

«Как это ни печально, совершенно ясно, что суд над «зелеными беретами» мог бы познакомить нас со многими зловещими аспектами и пролить невеселый свет не только на одно из убийств, но и на все другие.

От героического ореола отборного корпуса и страны, которую он представляет, ничего не осталось».

Из редакционной статьи газеты «Нью-Йорк пост» от 1 октября 1969 года

На военной базе Лонг Бинь царило всеобщее ликование. Освобожденные «зеленые береты» Роэлт, Крю, Мидлтон, Мараско и остальные радостно поздравляли друг друга. Только сержант Элвин Смит стоял в стороне. Никто не подал ему руки, никто не обнял его. Смита считали предателем.

Никто из семерки не сказал Смиту ни слова. Только майор Мидлтон, в упор глядя на бледного сержанта, громко проговорил:

— Отчего-то вспомнился мне старый анекдот: одного пьяницу дважды спустили с лестницы ресторана. Когда его вышибли в третий раз, он поднялся на ноги и проговорил: «Теперь я понял этих людей: я им не нужен».

В Ня-Чанге семерых «беретов» встретили как героев. Восьмого, Смита, сторонились, как прокаженного.

Все считали, что полковник Роэлт одержал славную победу над генералом Абрамсом, а «зеленые береты» над армией. Единственное, чего добился Абрамс, — это разрешения выслать Роэлта и зеленоберетчиков в Соединенные Штаты.

Многие «береты», остававшиеся во Вьетнаме, завидовали счастливчикам, возвращавшимся на родину.

— Да, я готов поменяться местами с любым из них, кроме, конечно, этого подлеца Смита! — кричал в баре «Плэйбой» вернувшийся в Ня-Чанг Клиф Шерман. — Ловко ребята выпутались из этой истории! И между прочим, никто так и не узнает настоящее имя этого гука. Ведь у всех агентов вымышленные имена…

В клубе в тот вечер было битком набито. Особенно выделялась шумная