Не потерять человека - Георгий Александрович Вайнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Игорь Сергеевич, хоть вы бы на автобазе поговорили: когда же наконец шиповки выдадут?
Я удивился:
– При чем здесь я?
– Как – при чем? Вас там уважают! – уверенно сказал Валера.
– Ладно, Валера, не преувеличивай… Приехали.
Валера вырулил к длинной, как океанский лайнер, гостинице «Интурист». В вестибюле ее находилась сберкасса, где мы должны были встретиться с Сергеем.
Два швейцара в ярко-синих мундирах и роскошных маршальских фуражках охраняли вход в гостиницу. Над зеркальными дверями красовалась вывеска: «Посторонним вход воспрещен».
Замечательно, что с течением лет множество изначальных понятий нашей жизни претерпело столь существенные изменения, что превратилось потихоньку в свою противоположность. Швейцары, которые должны были когда-то зазывать людей в гостиницу, всячески помогать им там поселиться, сегодня ретиво исполняли функции ВОХРы, не впуская и не выпуская без пропуска «посторонних», за исключением проституток с душистыми десятками в ладошках и важных деловиков, чуть ли не самых главных фигур на доске нашего сегодняшнего бытия… Я посторонился, пропуская в дверях группу индусов в дубленках поверх простыней, в которые они были завернуты. Прислушавшись к их оживленному разговору, один из генерал-швейцаров спросил другого:
– Слышь, Федор, чего это он говорит?
Мордатый, надутый спесью швейцар буркнул недовольно:
– Кабы я понимал, чего они говорят, я бы тут не стоял…
Ой, лукавил Федор Игнатьич Жильцов, майор внутренней службы в отставке, не от темноты своей он стал швейцаром, а от жадности, много выше нынче швейцарские доходы майорского оклада – даже с выслугой лет… Ну да бог с ним.
Прошелся по вестибюлю, заглянул в помещение сберкассы. За столиком в глубине, опершись подбородком на сжатые кулаки, сидел Сергей Шерстобитов. Лицо у него было мрачное, под глазами набрякшие мешки, невидящим взглядом он уставился на лежавшие перед ним две толстые пачки денег, перехлестнутые банковской бандеролью. Я подошел к окошку, взял несколько бланков ордеров, огляделся – никого подозрительно вокруг не было видно – и подошел к Сергею:
– Разрешите?
Он молча кивнул, чуть отодвинулся, освобождая мне место.
Я достал авторучку, изобразил что-то на ордере – на всякий случай, для маскировки – и спросил, глядя на деньги:
– Собрали?
– Шести тысяч не хватает, – разлепил губы Сергей.
Я черкнул ручкой по ордеру, сказал:
– Это хорошо. Надо с ними поторговаться.
– Чего хорошего, – возразил Сергей. – Да и торговаться пока не приходится, не звонят они…
Он вытащил деньги из бандерольки, принялся их пересчитывать, не останавливаясь, спросил тоскливо:
– Чего тянут?..
– Ну как – «чего тянут!» – сказал я с уверенностью, которой мне самому сильно недоставало. – Хотят убедиться, что нет ловушки. Что вы надежно в их руках.
Сергей продолжал считать купюры. От него ощутимо пахло коньяком, но случай не тот, чтоб морализировать. Да и нетрезвым он не был – просто у каждого свой способ держаться в седле. Так что я с чистой совестью продолжал наступать:
– Для них самое главное сейчас – вас терроризировать.
– Меня?! – удивился Сергей.
– Ну, вас обоих.
Я осмотрелся. За столами в сберкассе никого не было, лишь у окошка контролера стоял с аккредитивом в руках какой-то командированный среднеазиатского вида.
– Я вот всю ночь думал: какое у них слабое место? И выходит – момент передачи выкупа. Всю остальную игру, все эти переговоры с вами они могут вести… ну, заочно, что ли.
– Это как? – не понял Сергей.
– Телефонные звонки, записки, почта… Посыльный, на худой конец.
– Ага.
– А при получении выкупа они должны встретиться с вами напрямую!
– Пожалуй, – подумав, согласился Сергей. – Ну и что?
Я сказал как можно легче:
– А то, что если вы с нами заодно – им конец. Они, между прочим, тоже это понимают.
– Наверное… – сказал Сергей. – И все-таки… Может, мне… самому?..
Сомнения обуревали его, мне это было по-человечески понятно, и я не представлял, как же мне его заставить, уговорить, убедить, – ведь я сам знал так мало об этом бесчеловечном преступлении, а вернее сказать, понятия не имел об этом проклятом киднеппинге. Но я оставался криминалистом, профессионалом человеческой беды, и точно знал, что с преступником нельзя входить ни в какую сделку, потому что любая сделка предполагает элементарную порядочность с обеих сторон, а вот этого как раз в уголовниках нет и быть не может – обязательно наврет, исхитрится, обманет! Люди частенько, увы, совершают аморальные поступки, но далеко не все эти поступки относятся к разряду преступлений. А вот любая уголовщина – всегда аморальна, что бы там ни говорили о благородных разбойниках, этих нынешних Робин Гудах, которые отнимают «только у богатых», да, у богатых, но лишь себе в карман! Мой немалый опыт сыщика не имел ни единого исключения. Нет, нельзя с ними сговариваться! И я принялся горячо убеждать Шерстобитова:
– Ну, Сергей Иванович, мы же обо всем договорились с вами! Ведь мы вам не мешаем: делайте свое дело, а мы будем делать свое… – Сергей недоверчиво смотрел на меня, и я лихорадочно подбирал аргументы: – Нам ведь тоже надо все продумать. Сгруппироваться, что ли. Нужно дать преступникам «проявить» себя!
Я видел, что Сергей не понимает меня. Он спросил медленно:
– В каком смысле – «проявить»?
– В таком – они же все равно как-то высовываются! Вот нам и нужно – следов накопить, собрать информацию, в том числе обо всех подозрительных субъектах. А они… как бы это сказать, ну, если они сначала для нас вроде призраков, то постепенно, судя по тому, что они говорят и делают, мы начинаем их себе представлять…
По глазам Сергея я видел, что пока мало преуспел. Надо как-то затащить, вовлечь его в этот разговор.
– Мы же не сидим сложа руки, – бормотал я. – Да и вы в какой-то мере придете в себя от первой паники.
Сергей с укоризной глянул на меня, и я понял, что говорю что-то не то. Попробуем с другого боку:
– Кстати, я не успел спросить вас при первой встрече. Сергей Иванович, вы хоть кого-нибудь подозреваете? Может, враги какие-то… у вас или у Зои Михайловны?
Сергей сложил деньги, запихнул их в обертку, сказал задумчиво:
– Какие еще там враги… Так, разве что недоброжелатели какие-нибудь, завистники. А так… Чтоб такое! – Он остановился, лицо его оживилось: – Тут жена вспомнила одного. Он за ней ухаживал когда-то, а она ему отказала. И он ей грозился… Да ну, ерунда! – Сергей махнул рукой.
– Нет, все-таки: чем грозился-то?
– Он сказал – когда будешь, мол, счастлива, приду и отомщу… Как в рассказе у Пушкина.
– «Выстрел»!
– Ну да, «Выстрел»…
– А когда
