Ритуалы экзорцизма - Елена Малиновская

В глазах отца Каспера промелькнул такой животный ужас, что мне невольно стало не по себе. Ого, как он боится-то! Будь я в другой ситуации, то даже позлорадствовал бы. Неужели опасается, что первым делом после своего обращения в демона я явлюсь по его душу? Кстати, весьма резонно опасается. Вряд ли я сумею устоять от искушения поквитаться разом на многие годы унижений и болезненных испытаний, которые выпали на долю сопливого мальчишки.

– Вот, значит, как, – медленно процедил инквизитор. – В принципе я догадывался, но до последнего отказывался верить…

– Поэтому, как понимаете, ваше любезное обещание быстрой и легкой смерти для меня несколько неактуально, – проговорил я с кривой ухмылкой и поднял осколок повыше, желая как следует грохнуть его об пол. Полагаю, второй раз установить заклинание связи у отца Каспера вряд ли получится.

– Стой, Вулдиж! – неожиданно взмолился он.

Я почувствовал некоторое удовлетворение, поскольку от привычной властности в его голосе ничего не осталось. Напротив, теперь его интонации приобрели какой-то хнычущий оттенок, что не могло не ласкать мне слух. И я вновь поднес осколок к лицу, решив послушать, что еще мне собирается сказать старый прожженный лис. Неужто примется умолять меня забыть прежние обиды и расстаться добрыми верными друзьями?

– Вулдиж, главного инквизитора необходимо остановить! – произнес отец Каспер. – То, что он задумал… Это чудовищно! Это извращает саму идею существования инквизиции. Мы должны бороться с демонами и колдунами, продавшими свои души Темному Богу. А теперь получается, что зараза притаилась в наших рядах. Причем на недосягаемо высоком уровне!

– Желаете сказать, что были не в курсе планов главного инквизитора? – Я недоверчиво ухмыльнулся.

– Я знал, что ты находишься под его особым наблюдением, – на удивление честно ответил отец Каспер, в последний момент подхватив свалившиеся все-таки с его носа очки. – И я был в курсе, что он готовит что-то…

– Не темните! – прикрикнул я на инквизитора, заметив, как в последний момент он отвел взгляд, а его голос предательски дрогнул.

– Тебе не понравятся мои слова, – с тяжким вздохом проговорил отец Каспер. – Но, надеюсь, ты оценишь мою откровенность. Да, Вулдиж, я знал, что главный инквизитор планирует уничтожить род Сурина. Я присутствовал, когда он отдавал последние распоряжения Ричарду. Он должен был проследить, чтобы Силия не испугалась в последний момент и выполнила ритуал некромантии. По мнению главного инквизитора – кстати, его зовут отец Грегор, – это должно было стать забавной шуткой: потомственный некромант, возродившийся в женском теле.

Забавной шуткой? Я захлебнулся от гнева. Отец Каспер, должно быть, издевается надо мной! Что может быть забавного в смерти той же несчастной Силии, которую святые отцы приговорили на роль так называемой жертвенной овцы задолго до ее появления в моем замке?

– Вулдиж, не горячись, – с тяжким вздохом попросил меня инквизитор. – Надеюсь, тебе станет легче, если я скажу, что был против всего этого?

– Да неужели? – не удержался я от язвительного замечания. – Не желаете ли вы сказать, что были так же против уничтожения моего рода?

Мой вопрос не понравился отцу Касперу. Не понравился настолько, что он на какой-то миг утратил контроль над связующим заклинанием. Его изображение в осколке зеркала потускнело, почти скрывшись за клубами тумана. Я удовлетворенно хмыкнул, решив, что отец Каспер не захочет отвечать на неудобный вопрос и на этом наша беседа закончится. Но через несколько секунд туман растаял, и пожилой инквизитор чуть трясущейся рукой утер пот со лба. Видимо, удерживать чары становилось все тяжелее и тяжелее.

– Что же, давай начистоту, – сказал он. – Вулдиж, по моему мнению, тебя надлежало убить еще много лет назад, потому как испытания явственно доказали: демон, которого выпустил на свободу твой брат, никуда не исчез. Ты впустил его в свою душу, по всей видимости, заключив какую-то сделку. Я убеждал отца Грегора не играть с Темным Богом и уничтожить тебя немедля. Но он не послушал меня. Долгие годы ты был под особым наблюдением инквизиции. И все это время я жил в ужасе, что однажды ночью меня разбудят известием о том, сколько людей ты убил. Потом я узнал, что отец Грегор планирует возродить твоего брата. Вулдиж, ты можешь мне не верить, но я был категорически против! И я не понимал, почему главный инквизитор так настойчиво подталкивает тебя к знакомству с леди Талией, с той, чей предок был одним из самых знаменитых черных колдунов.

Отец Каспер замолчал и водрузил на кончик носа свои очки. Правда, его глаза все равно сохранили растерянное выражение, будто он продолжал видеть мир размытым.

– Я считаю, что отец леди Талии увлекся запрещенными ритуалами неспроста, – так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух, проговорил он. – Я почти уверен, что этому немало поспособствовал отец Грегор. В конце концов, нужные книги очень тяжело достать. Без помощи извне Райдик ни за что не свернул бы на столь опасную дорогу. Дневники Северянина… Ты ведь в курсе, что там нет ничего интересного. Так, ерунда всякая. Северянин был не настолько глуп, чтобы подробно записывать ритуалы, за простейший и самый невинный из которых его немедленно бы приговорили к смерти через огонь. Нет, Райдик получил свои знания иным путем.

– Таким же, как и мой брат, – прошипел я, чувствуя, как в горле начинает клокотать ярость. Посмотрел на Ташу, сидевшую напротив меня тише мыши.

По всей видимости, ее тоже немало разозлили откровения святого отца. В лице несчастной не осталось и кровинки. Зрачки расширились настолько, что заняли всю радужку, губы были искусаны в кровь. Видимо, таким образом Таша удерживала себя от ненужных вопросов и восклицаний, понимая, что иначе отец Каспер узнает о ее присутствии.

– Да, ты прав, эта история началась очень давно, Вулдиж, – извиняющимся тоном произнес отец Каспер. Глубоко вздохнул и начал свою исповедь. Удивительное дело, но теперь я не сомневался, что он говорит мне чистую правду: – Когда твой брат Мерар продал душу демону… В общем, тогда я еще не занимал столь высокого поста и не мог повлиять на планы отца Грегора. Но уже тогда мне не нравилось затеянное им. Инквизиция всегда недоверчиво относилась к некромантии, но я считал, что это не повод для жестокого упреждающего удара по роду Сурина. Однако не осмеливался возражать, поскольку понимал, что меня не послушают, а скорее всего – сошлют куда-нибудь подальше, дабы не мешался под ногами. Но кое-что я сделал. Это я послал тебе предупреждение, Вулдиж. Помнишь незнакомца, с которым ты повстречался на дороге накануне трагедии? Это был я. И это я приказал спрятать останки Мерара в подземельях замка. Главный инквизитор очень хотел, чтобы тело твоего несчастного брата доставили в его жилище. Но своих резонов не желал объяснить. Поэтому я решился на вопиющее проявление непослушания, а потом свалил вину на младших послушников. Мол, творилась такая неразбериха, что они напортачили и спешно похоронили несчастного в общей могиле. Сказать, что главный инквизитор был в бешенстве – значит ничего не сказать! Многие тогда отправились в ссылку в самые отдаленные монастыри, но меня миновала чаша его гнева. У меня была иная роль. Я должен был сделать все, чтобы ты, Вулдиж, возненавидел инквизицию. Да, будь моя воля – я бы прикончил тебя. Но сделал бы это быстро. Неправда, что черных колдунов может убить лишь очищающее пламя. Нож, веревка или яд сделают это так же верно, как и костер, но не так болезненно. Но мне опять приказали не лезть не в свое дело. Я мог лишь подвергать тебя все новым и новым испытаниям, каждое из которых неопровержимо свидетельствовало о присутствии в твоей душе демона. Но не все эти испытания были именно испытаниями. Среди них присутствовали и некоторые ритуалы, смысл которых ускользнул от меня тогда. Да что там, я и сейчас не совсем понимаю, что с тобой сотворил отец Грегор. По всей видимости, каким-то образом он добился того, чтобы демон в твоей душе ослаб и заснул. Заснул на долгие-долгие годы, никак не тревожа тебя напоминаниями о сделке. Ты вряд ли помнишь, Вулдиж, те кошмары, которые мучили тебя первые месяцы после убийства брата. Каждую ночь ты переживал тот страшный миг, когда был вынужден взять в руки нож. И каждую ночь ты просыпался от собственных криков, вновь и вновь видя себя в луже крови и глядя в мертвые глаза отрезанной головы брата. Но со временем эти видения стали посещать тебя все реже и реже, а потом ты и вовсе забыл о том, что убил брата.