Танатонавты - Бернард Вербер

Желтая зона — страна абсолютного знания. Все, что выглядит бессмысленным, раскрывает причину своего существования. Смысл жизни проявляется во всей полноте, от бесконечно большого до бесконечно малого.

Желтая территория заканчивается Мохом-5.

Некоторые адепты были до того захвачены откровениями этой золотой страны, что пожелали там остаться, но их пуповины были настолько крепко спаяны, что они не смогли покинуть своих спутников.

Все вернулись без потерь. В потолок ударили пробки от шампанского. Мы созвали журналистов, чтобы весь мир узнал о том, как генеральный экуменизм позволяет делать новые шаги в открытии рая и в познании. Позволяет, и точка.

181. Суфийская философия

Я уничтожен, и частицы моего тела разлетаютсяВ этой небесной тверди, моей настоящей родине.Все во мне пьяно, весело и влюблено от невидимогоВина, когда я узнал, что эта тюрьма — я сам и есть.

Время обрубит эту сумбурную жизнь,Волк разрушения разорвет в клочья это стадо.В душе каждого царит гордыня; может быть,Удары смерти заставят склониться надменные головы.

182. Мох-5

Кульминацией работы танатодрома «Бют-Шомон» стал единовременный полет ста двадцати клириков всевозможных религий. Они потом должны были собраться вместе на желтой территории, чтобы попробовать пробить Мох-5.

— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пуск!

Первый ярус. Уходят тридцать монахов, которым предстоит стать вершиной хореографической башни.

— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пуск!

Второй ярус, коему суждено стать подпоркой верхнего.

— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пуск!

Третий ярус, еще один несущий элемент.

— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пуск!

Фундамент здания.

В вышине все выстроились в ожидании по краям венчика рая, а затем принялись методично сплетать свои пуповины, вырисовывая фигуры, созданные гением Фредди. К этим святым людям присоединился специалист по морским узлам, чтобы помочь им составить прочные вязки, легкие в сплетении и роспуске. Эксперт-парашютист предоставил свои консалтинговые услуги, чтобы все смогли как можно дольше сохранять сгруппированные формы, отвечающие технике свободного падения.

Спаянные в одну длинную процессию-цепочку, танатонавты сначала пересекли несколько коматозных стен. Покойники, стоявшие в очереди в оранжевой зоне, салютовали этому полету, так как к сегодняшнему дню они уже привыкли их видеть и это зрелище было для них развлечением. Они даже объясняли вновь прибывшим, что не надо бояться этой группы, которая клином проносилась над их головами, сохраняя при этом свои пуповины в целости.

Вот так и получилось, что этот мистический караван из ста двадцати танатонавтов достиг шестой территории, пройдя через Мох-5. По возвращении, однако, они выглядели разочарованными. Они вовсе не казались счастливыми, что сумели вместе достичь такого прогресса. Возникало даже впечатление, что их дружба и идея экуменизма дали трещину.

Тем не менее они с готовностью собрались на нашем танатодроме.

После желтой территории, сказали они, идет территория зеленая. Зеленая, как растения, как листва деревьев. Там великолепные цветы, чудесные творения, заканчивающиеся многоцветными звездами. Зеленая страна — это место абсолютной красоты.

— Так в чем там испытание? — спросил Рауль.

— Нет, правда, это слишком красиво. Красоту зеленой зоны невозможно вынести, — прошептал один раввин.

— Умопомрачительно, — скрепя сердце подтвердил один из буддистских монахов.

Я ничего не понимал. Как абсолютная красота может стать испытанием? Фредди объяснил:

— Она настолько восхитительна, что забываешь обо всем желании быть человеком, не хочешь ничего, кроме как стать цветком с благоухающими лепестками. Видя все это великолепие, начинаешь сам себя презирать. Хочется слиться со всей этой растительностью и не существовать ни в какой другой форме. Конечно, очень больно столкнуться с абсолютным знанием, но повстречать на краткий миг самый идеал красоты… это испытание даже еще сложнее преодолеть.

И действительно, против обыкновения, слепой раввин выглядел совершенно потерянным. Сидя за роялем, он уныло извлек несколько нот из сонаты Шопена.

— Он прав, — мрачно изрекла Стефания. — Получить по физиономии чистой красотой, когда тебя уже обработали абсолютным знанием, — это отбивает любое желание вернуться. Нам было очень сложно отказаться от всего увиденного. К счастью, еще один раз наши пуповины оказались спаяны прочно!

Рауль, Амандина и мы с Розой так и не сумели вполне понять, каким испытанием является видение красоты, но тем не менее мы не преминули обновить нашу карту Континента Мертвых, вновь отодвинув надпись «Терра инкогнита».

Координаты: К+49.

Цвет: зеленый.

Ощущения: великая красота, а также отрицание самого себя и своей «отвратительной» ипостаси. Вид красоты — ужасная пытка.

Выход на Мох-6.

Зеленая страна оставила у наших адептов горький привкус. Они оказались неподготовлены к тому, чтобы узреть красоту. Один за другим, под разными предлогами они возвращались домой. Все увиденное ими великолепие они хотели прибрать к рукам ради единоличной выгоды своих прихожан. Речь уже не шла о войнах, как во времена хашишинов, но время экуменизма закончилось, и теперь каждый был сам за себя. Забег начат, и пусть победит сильнейший!

Фредди и трое его учеников — единственные, кто выжил во всех эктоплазменных войнах, — одни оказались нам верны и остались на танатодроме. Тут надо отметить, что своей настойчивостью Амандина сумела-таки обольстить слепого пожилого мага. Парочка не скрывала своего счастья. Что же касается других страсбуржцев, они привыкли к парижской жизни и не торопились возвращаться в свою йешиву, тем более без руководителя.

Вылеты приняли хаотичный характер. Всякая конфессия рассчитывала на своих чемпионов. Каждый надеялся стать первым, кто увидит «Бога», как только преодолеет барьер красоты. Многим казалось очевидным, что только «Бог» может находиться в глубине туннеля, сначала голубого, потом черного, красного, оранжевого, желтого, зеленого. Завершением парада чудес должна стать красота, последняя граница перед раем.

Столкнувшись со своими воспоминаниями и преодолев пропасть страха, пересилив головокружение от наслаждений, обретя бесконечное терпение, познав абсолютное знание, сойдя с ума от идеальной красоты — что еще может встретить человек, если не Великого Архитектора Вселенной?

Со своих танатодромов монахи, колдуны, имамы, кюре и раввины тянули к нему руки.

Кто удостоится первого рукопожатия?

183. Учебник истории

Нельзя говорить о мертвых плохо. В особенности о недавно умерших. Потому что они еще в состоянии воздействовать на наш мир. Мертвые, ожидающие в длинной очереди в оранжевой стране, не стоят там без дела. Они тайком наблюдают за живыми. Зачастую они пытаются связаться с теми, кого любили на Земле. Если мы излучаем волны добрых воспоминаний о дорогом нашему сердцу усопшем, его душа может оказать помощь в наших планах. И напротив, если к нему не испытывать ничего, кроме обиды, его душа больше никогда не сможет нам помочь.

Оттуда, из оранжевой страны, где мертвые подвергаются испытанию терпением, они пробуют установить контакт со всеми, кого они любили и кто любил их. Это их ремесло. Связь эта не может состояться, если живые не будут все время чувствовать любви к умершему. Вот почему часто можно видеть, как умерший настолько сильно воздействует на живого человека, что тот блекнет и увядает. Это называется «умереть от горя». Но ни в коем случае это нельзя считать злом. Души двух любящих друг друга людей могут тем самым встретиться в оранжевой стране и вместе стоять там в очереди.

184. Конкурирующие траектории

Этап «в спринте побеждает сильнейший» был довольно любопытным. Поскольку сейчас танатонавты уходили чаще всего в одиночку или малыми группами, у них больше не было пирамидальной поддержки, могущей оторвать от разглядывания чудес чистого знания или идеальной красоты. В итоге многие сами рвали свою пуповину, чтобы остаться там.

Будучи более просветленными, может быть, благодаря своим прошлым ошибкам, доминиканцы первыми вплотную подошли к Моху-6, воспользовавшись одной из акробатических фигур, которой их научил Фредди. И все же они не смогли преодолеть этот барьер.